И очень здорово, что такие намерения есть. В уникальном эксперименте «Марс-500» участвуют специалисты разных стран, но с российским командиром. Наверняка главным козырем при выборе был тот, что инициатором эксперимента стала Россия, а первым покорителем космоса — россиян Юрий Гагарин.

Заявки на участие в эксперименте прислали свыше 6000 человек из более чем 40 стран. После многоэтапного отбора остались 11 добровольцев. Из них и выбрали членов команды и их дублеров. Женщин в списках не было, но это не дискриминация: они на равных проходили испытания, но не попали в число наиболее подходящих кандидатов. Путь для участия в последующих экспериментах для них открыт.

А пока выбор пал на шестерых. Командир экипажа — 38-летний инженер из Звездного городка Алексей Ситев. Второй россиянин из Москвы — 37-летний хирург Сухраб Камо- лов. Военный врач и физиолог Александр Смолеевский — тоже москвич, ему 32 года. В составе экипажа 31-летний инженер из Франции Роман Шарль, инженер-исследователь из Италии Диего Урбана, ему 27 лет, как и китайскому исследователю Ван Ю, имеющему немалый опыт подготовки космонавтов... 3 июня 2010 года шестеро добровольцев «отправились» на Марс, в специально оборудованном модуле. Он сооружен на базе Института медико-биологических проблем РАН, имеющем огромный опыт подобных исследований. «Возвращение» экипажа ожидается в ноябре 2011 года.

Сейчас во многих телепередачах о космонавтике ведущие, обращаясь к свидетельствам прошлых лет либо к ныне здравствующим творцам космической техники, порой делают для нас такие открытия, что невольно задумываешься: а как бы было, если бы действительно состоялось то, о чем говорят?

Ну, например, ведь факт, что президент Джон Кеннеди предлагал Хрущеву совместно осваивать космос и участвовать в лунной программе еще задолго до совместного проекта «Союз — Аполлон».

«Почему первый полет человека на Луну должен быть делом межгосударственной конкуренции? Зачем нужно США и СССР готовить такие экспедиции, дублировать исследования, конструкторские усилия и расходы?» — сказал Кеннеди 20 сентября 1963 года, во время выступления на Генеральной Ассамблее ООН.

12 ноября 1963 года он уже поручил директору НАС А взять под личную ответственность разработку программы и включить в нее предложения по совместной высадке на Луну. Но спустя десять дней Кеннеди был убит, так и не получив ответа из СССР.

Тогда наша страна обладала огромными возможностями, но у власти были люди, не способные трезво оценить события, проявить прозорливость. Уверен, что согласись Хрущев с американским президентом, и космонавтика развивалась бы по-другому. Кеннеди уже во время своей инаугурационной речи 20 января 1961 года послал сигнал Советскому Союзу: «Будем вместе исследовать звезды...» — и лишь после триумфального полета Юрия Гагарина несколько скорректировал свои планы.

Мы могли бы очень выгодно отдать в аренду китайской стороне станцию «Мир», которую сами же, при активном давлении со стороны американцев, успешно затопили в океане.

В общем, сплошные «если бы да кабы». В январской 2010 года передаче о программе «Буран» четко сделан вывод, что затеянная по инициативе военных программа не была реализована до конца, но зато увела столько средств, что мало не покажется... А люди, занимавшиеся в ту пору АКС — авиакосмической системой — «Спираль» и «Бор», но не имевшие средств на ее завершение, утверждают, что сейчас бы мы имели новую и перспективную космическую технику. А так остаемся «с носом», ничего нового у нас нет. Да, работаем совместно с американцами на МКС — но ведь перспективы не видно!

Насчет лунных и марсианских программ тот же Черток, соратник Королева, который не понаслышке знает обстановку в отрасли, заявляет: «Не знаю как мы и американцы, но китайцы к 2020 году обоснуются на Луне и доберутся дальше, к Марсу».

И это не просто слова. Однако такие программы одной стране осилить трудно. Значит, нужно договариваться и прилагать совместные усилия для реализации крупномасштабных проектов.

Как-то сразу всплыли в памяти цифры затрат СССР на неудавшуюся самостоятельную лунную программу «Н-1». Не ручаюсь за точность, но армейские спецы, из ракетчиков, прикинули так: на потерянные деньги можно было бы купить каждому офицеру Советской армии по автомобилю «Жигули».

Трудно представить себе, сколько тратится денег впустую только из-за того, что люди не могут найти взаимопонимания и действуют порой в ущерб интересам своей страны, но в угоду своим амбициям. Каждый стремится иметь свою атомную бомбу для того, чтобы защититься, свою ракету и т. д. и т. п. И на все это разрушительное железо тратятся огромные деньги.

Вспоминается старая советская песня:

Если бы парни всей земли вместе

собраться однажды смогли.

Вот было б весело в компании такой.

И до грядущего подать рукой!

Да, это действительно было бы здорово!

Не будем рассуждать о тогдашней международной обстановке и высшей политике. Скажу одно: как бы ни было это трудно, но в 1975 году мы и американцы смогли ударить по рукам и осуществить первый международный полет и стыковку двух разных кораблей— «Апполона» и «Союза».

И все поняли, что это здорово!

А как готовились, сколько противоречий устранили. Да одно только обсуждение принципа стыковки кораблей достойно целого романа. Смешно, но в процессе подготовки нашли компромисс и сделали принципиально новый стыковочный узел, который до сих пор используется на международной станции. Дело в том, что советская система стыковки по принципу «штырь—конус», или как принято у электриков называть соединения разъемов «папа-мама», не понравилась американцам. Они задумались над этой проблемой сугубо с политической точки зрения: «Это, извините, кто в кого будет?» Ведь штырь находится на активном корабле, конус — на пассивном. Штырь попадает в конус, затем идет процесс стягивания кораблей, и только после этого срабатывают замки стыковочного узла... Они-то и завершают процесс, позволяя космонавтам в условиях полной герметизации стыка переходить из одного корабля в другой.

Так вот, этот процесс напоминал американцам о взаимоотношениях полов и не понравился им. После некоторых раздумий был придуман так называемый эндрогенный (лепестковый) способ стыковки, когда корабли могут поочередно быть то активными, то пассивными. Таким образом, был соблюден статус-кво.

Что же касается спецслужб, то следует отметить: и КГБ СССР, и АНБ США1 были заинтересованы в безупречном выполнении всех этапов программы. Никаких тебе провокаций, вербовочных подходов, попыток получить секретную информацию и тем более скомпрометировать друг друга! Стояла задача обеспечить безопасность, и ее выполнила каждая сторона, не составляя каких-либо совместных планов.

Космонавты и астронавты поочередно обучались в Звездном и в Хьюстоне, отдыхали и «срабатывались», совершенствуя одни — русский, другие — английский.

В Центре подготовки для проживания американских астронавтов быстро соорудили современный комплекс, который получил название «Профилакторий» и остается таковым до сих пор. Правда, теперь в нем и офис НАСА и ЕКА.

Как отмечают все советские специалисты, участвовавшие в подготовке международных экипажей, тогда была проведена первая проба сил сотрудничества в космосе. В США убедились, что мы, советские, имеем хороший уровень методической и технической подготовки, которому позавидовали бы даже американские инструкторы. Этот процесс взаимообучения продолжается и сейчас. Огорчает только то, что американская сторона, перенимая все наше положительное, больше и больше переводит процесс обучения в Хьюстон, а Центр подготовки несколько замер в развитии своей базы — ЦПК им. Ю. А. Гагарина.

Но тогда, в 1973-1975 годах, было положено начало, и Том Стаффорд, подружившийся с Алексеем Леоновым, крепко полюбил Россию и только учился говорить так понравившиеся ему слова: «Я люблю вас». Для легкости произношения Леонов придумал ему словосочетание на английском «yellow blue bus», что было созвучно нашему «Я люблю вас», но означало «желто-голубой автобус».