Вот тут-то и началось! Не помню, но догадываюсь, с чьей подачи стали обсуждать не пришедшего на встречу космонавта Алексея Архиповича Леонова. Разговор в состоянии «усталости» от встречи приобретал уже некорректные формы, и самым мягким выражением в адрес «виновника» было: «Ах, этот рыжий...»

И тогда вдруг присутствовавший на встрече отставной медицинский генерал и прекрасный хирург Юлий Шапошников, которого все считали суперинтеллигентным человеком и тихоней, якобы уступавшим семейное лидерство своей именитой супруге Валентине Терешковой, тихо произнес: «Дорогие товарищи!» И что странно, его как-то сразу услышали. «Если бы мне кто-либо рассказал о вашем «базаре», я бы не поверил. Но поскольку слышу сам, хочу спросить: вам не стыдно? Имена многих из вас записаны в Большую энциклопедию, где также описаны ваши заслуги перед народом и государством. Так будьте же достойны тех слов! Я тоже знаю Алексея Архиповича, и если бы он присутствовал здесь, то вы могли бы в глаза высказать ему все претензии. Но его нет, а вы его хаете. Это просто неприлично!» Все слушали его простые слова, как провинившиеся школьники, и было заметно, что им стало стыдно и ясно, что генерал Шапошников и здесь, и дома авторитет непререкаемый.

Давайте будем объединять усилия: «Если мы едины, мы непобедимы!» — это не только в Латинской Америке.

Георгий Тимофеевич Береговой был неплохим рассказчиком, любил острые и сочные анекдоты, частенько мог блеснуть и смешной байкой или былиной. В частности, он любил рассказывать эпизод, как однажды старшие товарищи поставили его на место.

После войны командование ВВС решило подучить летчиков Героев Советского Союза, получивших звание и боевой опыт, но запустивших теорию. Решение было принято, и герои большими группами проходили обучение на академических курсах в Монино, где ныне Академия им. Ю. А. Гагарина. Однажды Георгий Тимофеевич, прослушав курс лекций, возвращался на станцию Чкаловская, где проходил службу в летно-испытательном центре. Время до прихода электрички было, и он решил зайти в «шайбу», как называли деревянные пивнушки на станциях.

В полутемном помещении было сильно накурено и толпилось много народу. Герои Советского Союза имели право на обслуживание без очереди, и Береговой двинулся к прилавку, зажимая в кулаке бумажные рубли. Но только он попытался протянуть деньги продавщице, как очередь зароптала и его резко дернули за плечо. Когда Береговой повернулся, то все вопросительно загомонили: «Мужик, ты чего?»

Он не стал что-либо долго объяснять и легким движением руки распахнул летную куртку так, чтобы была видна звезда героя. Положивший руку на плечо мужчина показал Береговому направление в конец очереди, добавив: «Слышь, парень, дуй туда!», и тоже расстегнул свою куртку, под которой сверкали две Золотые Звезды.

Это был Александр Николаевич Ефимов, впоследствии длительное время курировавший ЦПК им. Ю. А. Гагарина по линии ВВС и завершивший службу в должности главкома Военно-воздушных сил СССР и звании маршала авиации.

Иногда во время дружеских встреч он брал Берегового под локоть и обращался со словами типа: «Ну что ты, Жора, опять без очереди хочешь?»

Георгий Тимофеевич не обижался и повторял уже известную историю для тех, кто ее еще не слышал. Ну а любое выступление-тост при застолье он завершал демонстрацией того, как должны выпивать рюмку лихие авиаторы-гусары. Налитую до краев посудину он ставил на тыльную сторону вытянутой руки, подносил к губам и выпивал залпом, не проронив ни капли.

Думаю, сегодня об этом уже можно рассказать: прошло много лет, главного героя этих «историй» давно нет в живых, да и сам мой рассказ, думаю, вызовет у читателя гораздо больше положительных, нежели отрицательных эмоций.

Несмотря на то что ко времени нашего знакомства дважды Герою Советского Союза генерал-лейтенанту авиации Георгию Тимофеевичу было около 60-ти, он был мужчиной крепкой стати. На него обращали внимание дамы и бальзаковского возраста, и значительно старше. Да что говорить, как-то озорно на него поглядывали и некоторые совсем юные особы, которые по его протекции попадали на работу в штабные отделы Центра подготовки. В общем, как говорится, большим жизнелюбом был командир, но что интересно — его за это практически никто не осуждал.

Старшее поколение и ровесники на вопрос: «Что с этим делать?», отвечали известной фразой: «Завидовать!» Те, кто помоложе, говорили так: «Он, как летчик-истребитель, — если зайдет противнику в хвост, то непременно собьет, если на хорошую женщину взгляд бросит, сделает то же». Как говорил в ту пору один из старых политработников: «Гарнизонный принцип — не гуляй, где живешь, — соблюдается, семьи из-за него не рушатся, женщины не обижаются!»

Естественно, хотя это и не было направлением деятельности Особого отдела, я знал многое из «амурных дел» Берегового, а он, как старый служака, знавший еще с военной поры, что такое Смерш, частенько сам заводил разговор на эту тему. Эдак лукаво поглядывая из-под густых бровей, он успокаивающе говорил: «Раньше я был молодой и красивый, сейчас же только красивый!»

Естественно, как опытный человек он понимал, что о нем не только шепчутся, но и говорят. Поэтому иногда задавал вопрос напрямую: «Антоша, что там обо мне судачат?»

Я отвечал, что если буду говорить, то только правду и без полутонов. «Говори», — соглашался он, и мы долго обсуждали все его «поведенческие» проблемы, а также реакцию подчиненных на те или иные принятые им решения. Он, конечно, что-то оспаривал, но надо отдать ему должное — правильно реагировал на представляемую информацию, в том числе и лично о нем. И только однажды он принял резкое решение в отношении одного из офицеров, допустившего серьезные предпосылки к разглашению совершенно секретных сведений, и отправил того служить на Дальний Восток. Правда, через два года он, по моей же рекомендации, способствовал возвращению этого офицера, но уже в Академию им. Ю. А. Гагарина.

Когда я писал эти строки, по телевизору шла передача о народном артисте СССР Владиславе Ивановиче Стржельчике, который родился, как и Г. Т. Береговой в 1921 году и ушел из жизни также в 1995-м. Так вот, о нем не только все актрисы, но и его жена говорили как о человеке, который «не пропускал ни одной юбки », но при нем любая женщина чувствовала себя красавицей. Жена добавляла, что о нем ходило много слухов, и она ему иногда говорила: «Ну, раз есть другая, уходи!» Он отвечал, что все это чепуха и любит он ее одну. «Да, несмотря на романы на стороне, — соглашались актрисы, — он уходил домой к одной-единственной и только ей уносил все цветы». Кажется, что таким мужчинам женщины прощают все... Именно таким был и Георгий Тимофеевич.

...Пословица гласит: «Седина в бороду, бес в ребро». «Женские истории» Берегового повторялись, о них говорили все громче... Однако окончательную точку в «женском вопросе» поставила одна экзальтированная, кстати, замужняя дама с шикарным бюстом, явно интересовавшая Берегового. Неведомо как она побудила командира на участие в решении своей жилищной проблемы, и когда решение это начало откладываться, стала все более настойчиво требовать от него конкретного результата. Дело дошло до прямого шантажа со сценами обмороков в кабинете и приемной. Вот тут-то слухи дошли до высшего командования, которое, недолго раздумывая, и приняло решение проводить Берегового на пенсию со всеми почестями, тем более что в ВВС вновь начались оргштатные изменения. Сказано — сделано. Командиром стал генерал-лейтенант Владимир Александрович Шаталов, который до этого был помощником главкома ВВС и отлично знал все космические тонкости. Он был руководителем другого, более мягкого стиля, но не менее требователен и более хозяйственен...

Береговой ушел и попытался найти себя в общественно-политической деятельности и зарождавшейся коммерции. Его часто использовали в качестве «свадебного генерала», и многие чиновники решали за спиной свои делишки, не всегда при этом поступая благородно со стареющим дважды героем.