— Ты возьми их сюда и проверь, а Рыбкин пусть по своей линии посмотрит! — распорядился он.

Когда я увидел этих женщин, то сразу понял, почему на них обратил внимание командир и назвал их «кралями». Обе были эффектны, хотя и не первой молодости. Скромные, с вкрадчивыми голосами и средним медицинским образованием. Они кратко объяснили, что владеют новой методикой лечения биополем и хотели бы быть полезными космонавтике и конкретным людям.

Поповичу и Береговому они продемонстрировали свои знания и возможности, которые сложно было проверить. Не уверен, что они заинтересовали Берегового медицинскими методиками, но как «сексуальные объекты» интересны, что было заметно невооруженным взглядом. Обе буквально источали похоть. Береговой повелся и стал договариваться о следующих встречах на «их базе»...

Проведенная мною «спецпроверка» показала, что женщины ранее работали в Узбекистане при госпитале, обе разведены, уехали в Подмосковье, сняли квартиру под городом Королевом и стремятся пристроиться на работу либо удачно выйти замуж. Ранее никакими способностями не обладали, а просто, начитавшись соответствующей литературы, взяли эту методику на вооружение для решения своих личных проблем. Эту информацию я изложил обоим генералам и стал уже забывать о посетительницах, как вдруг звонит Береговой и предлагает вместе с ними поехать к «экстрасексам» — так он их называл, — проверить их способности в домашней обстановке. Оба генерала как раз ехали в КБ Королева и по пути захотели заглянуть на огонек.

Я попытался отшутиться, сказав, что здесь-то как раз третий лишний, но командир настоял, да и я рассудил, что надо бы узнать, где находится эта сексуально-привлекательная «обитель». Мы долго ехали проселочной дорогой и нашли дам в съемном особнячке. Они ждали гостей, но были чрезвычайно разочарованы моим присутствием. Подготовленный стол и вся обстановка явно призывали к «процедурам» другого порядка, но «девушкам» ничего не оставалось делать, как демонстрировать генералам свои медицинские способности, совершая таинственные движения руками вокруг головы и как бы невзначай прикасаясь к спинам пациентов грудью. Обе периодически спрашивали, ощущают ли генералы тепло. Береговой как всегда шутил, что ощущает упругую грудь, а вот тепла в голове пока нет...

На этой волне эксперименты закончились, мы попили чаю и напрямую спросили, чего «девушки» хотят конкретно. Они не лукавили и ответили прямо:

— Работы, хорошо устроиться, прославиться с помощью космонавтов и решить жилищную проблему.

Когда мы возвращались на машине в Звездный, Береговой сказал:

— Да, другое поколение пошло. Здесь, Паша, с автографами Уже не прокатит. А вот по башке в такой глуши точно можно Получить».

Больше этих «девушек» в Звездном мы не видели, но аналогичные дамы появлялись нередко. Особенно в конце 1980-х — стали предлагать себя для длительных экспериментов с зачатием в космосе. Принимавшие таких посетительниц обычно отшучивались, говоря, что прежде чем лететь для выполнения таких миссий, необходимо долго тренироваться на земле...

В конце 1980-х, когда начальником ЦПК был В. А. Шаталов, в Звездный городок приехал его хороший знакомый, известный путешественник-экстремал и хозяин небольшой «школы выживания» Яцек Палкевич. Этот уникальный итальянец польского происхождения, родившийся в концлагере в 1942 году, побывал в разных регионах мира с экспедициями. Ему захотелось познакомиться с методикой подготовки к выживанию космонавтов в различных климатических средах и передать Центру свой опыт.

Владимир Александрович как мудрый руководитель поручил мне поработать с этим парнем в Звездном и в Воркуте при отработке элементов нештатной посадки космического корабля в тундре. Яцек вместе с ассистентом много снимал и, чтобы не отвлекать космонавтов, попросил меня «сыграть» роль командира экипажа. Мы одевали скафандры и иное снаряжение, занимались в спортзале, плавали в гидробассейне, работали на тренажерах и летали на Ил-76 М « на невесомость ». В процессе общения мы подружились. Я составил о нем хорошее мнение, он обо мне тоже, уверен, неплохое. Мы хорошо понимали друг друга, потому как Яцек сносно говорил на русском, а я упражнялся в английском. Мы много шутили, рассказывали друг другу интересные истории...

Вскоре Яцек уехал и через месяц прислал несколько номеров итальянского журнала «Capohorn», где были наши фото. Причем он разместил их в такой последовательности и вперемешку с фото реальных съемок в космосе, что при просмотре у читателя складывалось впечатление, как будто эти два парня — Я и ОН, командир и бортинженер, — долго готовились к полету, совершили его и приземлились в заданном районе Казахстана. Снимки сопровождала большая статья на итальянском, где он подчеркнул многократно упоминаемые мои имя и фамилию. Когда я показывал эти журналы своим друзьям и знакомым, то они спрашивали, искренне удивляясь: «А когда ты успел, ведь об этом нигде не писали?!» Дело в том, что в тот период появлялось много статей, где разные фантазеры, описывая космические полеты, сообщали, что до Гагарина летали «чекисты-камикадзе», но под различными номерами и без фамилий. Как ни странно, многие верили в этот бред. А тут вдруг я — с такими фото и непонятным текстом.

Много шутили по этому поводу, и я, естественно, не пытался вводить кого-либо в заблуждение. Но вот однажды у меня гостила мама, которая, пока я говорил по телефону, листала всякие журналы. Она открыла тот самый итальянский журнал и, все более расширяя от удивления глаза, стала смотреть то на фото в журнале и подчеркнутую фамилию, то на меня. Дело в том, что мама тоже слышала о псевдополетах чекистов. Она также знала, что я награжден орденом Красной Звезды, про который я рассказал ей лишь поверхностно. Когда я закончил разговор, мама подошла ко мне с журналом и спросила: «Сынок, ты уж мне-то скажи, когда это было?!» Я же, как шут, тихо ответил: «Мама, еще не пришло время сказать!» А она поверила: «Ой Господи, сынок, ну надо же!»

Я стал ее разубеждать, но она уже не верила моим словам. Я ей все объяснял, но она оставалась в сомнениях — и ее реакция была понятной. Ведь кругом все было в секретах, тайнах, и чему верить, чему нет, порой действительно было сложно понять. Как еще в начале XIX века писала французская писательница Жорж Санд: «В России все тайна, но ничего не секрет».

Это сейчас о космонавтике и космонавтах известно все или почти все. А вот в начале приснопамятных перестройки и гласности — то есть с 1985 года и далее — каких только домыслов под видом «открытий» и «разоблачений» ни прозвучало в СМИ, и по ТВ! Досужая публика принимала всю эту чушь с огромным и наивным интересом.

Однажды, когда перед Днем космонавтики в культурном центре города Королева проходила встреча с журналистами, один из них вдруг предложил почтить вставанием память Юрия Алексеевича Гагарина... недавно ушедшего из жизни в одной из больниц Подмосковья! Журналист заявил, что Гагарин выжил в 1968 году, но был «скрываем от народа» в «психушке». Присутствовавшие в том зале люди с недоумением встали и «почтили»...

А на следующее утро в газете «Совершенно секретно» появилась статья с именно такой информацией: «Гагарин не погиб...»

Естественно, сразу же пошли звонки и по оперативной линии, но мы были уже готовы дать вразумительный ответ. Он был таков: «Да. Недавно в одной из больниц умер психически больной гражданин, который на протяжении многих лет представлялся не иначе как Ю. А. Гагарин».

Этого человека я знал: он побывал и в Звездном городке еще в конце 1970-х годов. Тогда он позвонил в отряд космонавтов и, попав на космонавта Волынова, сказал: «Борис, здравствуй, это я, Юрий, нам надо приватно встретиться!» Борис Валентинович сразу же нашел меня и сообщил о данном факте. Он добавил, что голос звонившего как-то немного похож на гагаринский. При этом тот якобы назвал некоторые малоизвестные факты, которые реально имели место в прошлом...