Корнвахи всегда были начеку. Командиром отряда стражи был один из младших братьев Оквахо. Он подбежал ко мне и что-то залопотал по корнвахски. Увидев, что я его не понимаю, он хлопнул себя по лбу, и засмеялся.

На голове у молодого воина была повязка, видневшаяся из-под теплой шапки. Что ни говори, корнвахам мужества было тоже не занимать! Если кто и мог пробиться сквозь земли инсубров, то только они!

Я указал на темноту за воротами и на лошадь, стоящую у привязи. Воин кивнул и что-то закричал своим стражникам. Мне подвели оседланного скакуна, а командир протянул мне свой теплый плащ из волчьих шкур.

Миновав конных дозорных, которые стояли в полной темноте на расстоянии полета стрелы от лагеря, я направился к черной полосе леса, видевшейся на горизонте.

Изо рта вырывались облачка пара. Мороз щипал мои пальцы и уши, торчавшие из-под теплой одежды.

Зима была уже не за горами. Не пройдет и месяца, как все вокруг будет укутано белоснежным одеялом и через земли инсубров проход будет закрыт.

Я посмотрел вверх, на мириады холодных льдинок, висящих в бархатной черноте, и вздохнул. Мир вокруг меня был бесконечным и безмолвным.

Тоненький огрызок луны практически не давал света, но моей лошадке было достаточно и света звезд, чтобы безошибочно выбирать себе дорогу.

Удалившись от лагеря на приличное расстояние, я расчехлил Ивинена, с которым теперь не расставался ни на секунду, и поднял его вверх.

Копье запело тоненьким голоском, вибрируя у меня в руке. Казалось, что оно вытягивается к самим звездам, пронзая черный свод и впитывая их ледяной свет. Я призвал ману и устремился следом за копьем!

Мы поднимались все выше и выше! Туда, где неспешно плывут облака, да летают ночные птицы.

Я увидел лагерь кочевников, мерцающий мириадами огней, как опрокинутый небосвод, отражающийся в неподвижной глади реки. Мы поднимались все выше и выше, туда, где летают орлы. В заоблачную даль, которую посещают лишь драконы, да боги!

Горизонт изогнулся передо мной исполинской дугой. Я увидел черные леса, покрывающие земли инсубров, непроходимые топи и каменистые пустоши. Я увидел море и крепость Барр, далеко на горизонте.

Картина, представшая передо мной, была такой величественной и умиротворенной, что у меня захватило дух! Мои тревоги куда-то улетучились, а на груди забилась горячая Слеза Сердца.

Возвращение в свое тело было подобно падению с небес. У меня закружилась голова, а Ивинен издевательски захохотал.

Опасность была рядом, я это почувствовал сразу! Бросив нити маны во тьму, я тут же нащупал десяток воинов лежащих в густом кустарнике в ближайшей ко мне расщелине.

Шпионы наблюдали за мной. Одеты они были в теплые куртки, мехом вовнутрь, старомодные медные шлемы и поножи. Рядом с ними на земле лежали связки дротиков, и короткие копья с длинными как мечи лезвиями.

Я развернул коня и тихонько направился в сторону лагеря. Шпионы не шелохнулись. Они остались лежать на земле, неподвижные и молчаливые, как холодные покрытые инеем камни.

Остаток ночи прошел спокойно. Инсубры, может, и наблюдали за нашим лагерем, но приближаться к нему не решались.

Разведчики нашли множество следов вокруг нашей стоянки, но самих врагов никто не заметил.

— Руку даю на отсечение, — пробормотал Брас, пристраивая на огонь котелок с водой. — Что пока мы здесь сидим, эти варвары собирают вокруг нас полчища!

— Делать нечего, — сказал я. — Мы держим переправу. Если бы мы остановились на другом берегу, нам было бы гораздо труднее потом пересечь реку.

Хрианон вышла из своей палатки и, потянувшись, осмотрелась вокруг.

— Мы все еще живы? — спросила она. — Или это уже аннувир?

— В аннувире должно быть жарко, — фыркнул Пен, придвигаясь к костру. — А я тут себе чуть задницу не отморозил!

— Жарко? — девушка вскинула брови. — Тогда я не против!

Аш стоял у бочки с водой, обнаженный по пояс. Пробив лед локтем, он зачерпнул ковшик и плеснул себе на грудь.

— В Лие таких зим не бывает! — воскликнул он восхищенно. — Там даже лужи по ночам не подмораживает!

— Хочу в Лие! — пискнула Хрианон, втискиваясь между Пеном и Брасом, и протягивая руки к огню.

На мое плечо опустилась тяжелая рука. Я обернулся и увидел улыбающуюся физиономию Оквахо.

Вождь был облачен в свои лучшие одежды, украшенные стеклянными бусинками и разноцветными перьями.

— Это что за маскарад? — фыркнул Аш, опрокидывая на себя ведро ледяной воды. — Может, мне его тоже освежить?

Оквахо поклонился и заговорил.

— Вождь Волков приглашает вас на охоту, — перевел Брас. — Его разведчики обнаружили неподалеку следы льва!

— Следы льва?! — ахнул я, чувствуя, как сердце у меня учащенно забилось. Вскочив на ноги, я забросил на плечо чехол с копьем и запахнул свой плащ.

Оквахо улыбнулся и протянул мне руку.

— Погодите, — закричал Аш. — Я только оденусь!

— На льва охотятся только вожди, — остановил его Брас. — Можешь продолжать свои водные процедуры.

Маш встал со своего места и вытащил из палатки сверток, перетянутый веревкой.

— Ваш арбалет, мастер-колдун, — сказал он мне, и подмигнул. — Покажите дикарю, как стреляют в Лие!

Мы выехали из лагеря и направились вверх по течению реки. Оквахо был вооружен копьем и луком, а за поясом у него поблескивала пара ахват.

Арбалет лежал у меня поперек седла. Я машинально поглаживал пальцами полированное ложе, пытаясь припомнить, когда же я стрелял из него в последний раз.

Теперь, когда я стал боевым колдуном, мне не нужно было другого оружия кроме маны. К Ивинену я относился как к живому существу, а арбалет казался мне теперь чем-то грубым и примитивным. Однако было что-то успокаивающее в его тяжести. В его запахе, в фактуре полированного ложа, которое я ощупывал пальцами. Арбалет даже стал казаться таким же живым, как и волшебное копье.

Я прислушался к своим ощущениям, коснулся его маной, но ничего не почувствовал. Оружие не отозвалось на мое прикосновение.

День был просто создан для охоты! Светило яркое солнце, воздух все еще не прогрелся, а под копытами наших скакунов похрустывала заиндевевшая трава.

Вождь Волк принюхался, задрал голову вверх, изучая движение облаков. Улыбнувшись, он постучал указательным пальцем себя по носу, и указал вперед.

Кивнув, я похлопал по своему оружию, показывая, что готов.

Мы спустились в небольшой овраг. Оквахо свесился из седла до самой травы, разглядывая следы, которые царственное животное оставило на подмерзшей за ночь земле.

Сколько я не присматривался, но ничего не заметил, однако корнвах остался доволен. Он распрямился в седле и махнул рукой вперед.

Мы несколько часов осторожно шли по следу льва. Овраг оказался длинным и извилистым. Местами он превращался в настоящее ущелье. Высокие земляные стены, поросшие кустарником, поднимались высоко над нами, заслоняя небо. Пахло землей и гнилью.

Я пытался ощупать дорогу нитями маны, но они путались в бесчисленных поворотах и обрывались.

Наконец Оквахо поднял руку и указал вниз. Под копытами наших коней был сплошной камень. Приглядевшись, я увидел какие-то странные письмена, высеченные на нем.

— Это развалины какого-то сооружения! — воскликнул я. — Вот так удача!

Вождь Волк приложил палец к губам. Мы осторожно двинулись вперед и выехали на открытое пространство.

Лев сидел прямо перед нами. Его величественная голова была поднята вверх. На его широченной груди бугрились могучие мышцы, а длинный хвост с кисточкой на конце, был обернут вокруг передних лап.

Я вздохнул, и опустил свой арбалет. Лев был высечен из цельного камня!

Оквахо улыбнулся и указал рукой на черное изваяние, стоящее среди обломков мраморных колонн с разбитыми капителями.

— Это чудо! — сказал я, обернувшись к вождю. — Не могу передать, как я благодарен, что ты привел меня сюда!

Изваяние было поразительным! Лев казался живым, словно заклинание чародея превратило царственное животное в камень, а не рука мастера высекла его из гранитной глыбы!