Вначале ему доносили о феноменальных прогностиках, будто бы полуидиотах, собранных в каком-то черноморском санатории и работающих на «старичков» с результатами, близкими к стопроцентным. Но потом кто-то из его аналитиков предположил, что немецкий «вергангенхейтаусзугер» вполне можно как бы вывернуть наизнанку и использовать не для имеющих сомнительную пользу пошарок в далеком прошлом, а для очень практичных разведок в близком будущем…
Все встало на свои места. Чуть расширив сферу своих интересов, Вебер узнал о советских «Красном Янусе» и «Изделии-44», американском «Проекте «Дакота»«, немецком VAZ, французском RUMM – и двух десятках других, менее масштабных и авантажных… Более того, повседневная жизнь просто пестрела всяческими перемещениями в прошлое и будущее, совершаемыми обычными людьми – как от сильной радости или сильного испуга, так и под действием алкоголя или наркотиков. Что интересно: все эти «бытовые» перемещения никогда не имели ни малейших последствий, а научные проекты с какой-то фатальной неизбежностью стремительно дискредитировались и засыхали, погибали – почти без следа…
И все же Вебера не покидало ощущение, что «машина времени» где-то рядом, за углом: существует и действует.
Двенадцать лет понадобилось ему и его команде, чтобы выйти на этот проект. Двенадцать лет и четыре похоронки…
Любое изделие прошлых лет: и «Красный Янус», и «Дакота», и RUMM – при всем совершенстве методики – страдало одним общим недостатком: при длительном существовании коллектива, сколько-нибудь посвященного в происходящее, всегда неизбежно у кого-то из сотрудников проявлялось несогласие с целями и методами проекта. И сотрудник этот рано или поздно обязательнопользовался изделием для того, чтобы прекратить существование самого проекта. Это срабатывало с монотонностью смены дня и ночи.
Спасти проект могла только глубочайшая конспирация. Как сказал один из инженеров, работавших на Вебера втемную, но о многом догадывавшийся, «идеальная машина – эта та, которой вообще нет, а работа происходит сама собой…».
Так, собственно, и было. Никакой «машины», воплощенной в бронзу и слоновую кость, попросту не существовало: была дверь, через которую мог пройти любой человек. И попасть – то ли в прошлое, то ли в будущее: этой подробности Вебер выяснить не сумел. То есть это он так считал: что перемещение осуществлялось во времени. Команда, обслуживающая переход, верила, что человек уходит в Асгард, в иной мир, в высшие сферы. А помогали им, обеспечивая шикарную «дымовую завесу», вообще полные отморозки: то какое-то спецподразделение МВД, то язычники, то слуги Сатаны…
«Д» неспроста называли «дурдомом». Команда Вебера состояла из полных психов. Самый здравомыслящий человек за две-три недели заражался царящим в отделе безумием.
Где еще можно было найти досье на Локи (он же Гермес, он же Эйшма, он же Элохим)? Или прочесть докладную записку «О подготовительных мероприятиях к повороту временного вектора» – каковой неизбежно произойдет, когда расширяющаяся Вселенная начнет спадаться, и это будет сопровождаться, в числе всего прочего, полной остановкой всякого рода движения и падением температуры нижеабсолютного нуля (авторы доклада предлагали спасти хотя бы Москву: прорыть под землей туннели, наполнить их термитом и в преддверии остановки времени термит поджечь; выделившегося тепла, по мысли ученых, хватило бы на то, чтобы пережить катастрофическое похолодание и остаться единственным островком коммунизма в обновленной Вселенной) … Здесь было также немало материалов о деятельности различных оккультных и магических организаций как на территории СССР, так и за ее пределами. Наконец, только здесь могла быть написана (и издана тиражом 12 экземпляров!!!) монография «Время как психофизиологический феномен»…
Отталкиваясь от работ Джорджа Беркли и Дэвида Юма, авторы монографии (числом шесть человек, включая начальника отдела; его поставили не только из обычая и лести, но и за то, что он, рискуя многим, первым пробовал на себе ту или иную дьявольскую смесь…) утверждали, что времени – как такового – человек никогда не замечает. Все, что нам кажется прожитым, является лишь развернутой аберрацией, логически исправленным слепком с так называемого настоящего, которое тоже, в свою очередь, представляет собой коллективно-субъективное объяснение сложившегося положения вещей; прошлое изменяется гораздо интенсивнее, чем настоящее, но эти перемены не фиксируются – вернее, точки фиксации тоже являются галлюцинациями, своеобразными плодами воображения. А поскольку физическое, «мертвое» время имеет, скорее всего, циклическую природу, то и так называемые «прошлое» и «будущее» постоянно присутствуют не просто где-то рядом, а являютсянастоящим. Тривиальный пример: Александр Македонский, Юлий Цезарь, Фридрих Барбаросса, Сулейман Великолепный, Карл XII, Фридрих Великий, Наполеон, Гитлер – это не просто цепочка переселения душ, это просто Один И Тот Же Человек – лишь отраженный в своеобразных психических зеркалах; так полдюжины осколков цветных стеклышек, отражаясь в трех зеркальных полосках, создают бесчисленное множество неповторимых узоров… Заметные люди, знаковые события, западающие в память, взаимоотношения – все это отражается в зеркалах, приобретая иной раз совершенно невообразимый облик. И можно либо расслабиться и любоваться волшебными узорами, либо стиснуть зубы и отсекать все лишнее, заведомо зная, что в конечном итоге (в абсолютном будущем) останутся шесть цветных стеклышек и три мутных зеркальца.
Каин и Авель – Полидевк (иными словами, ходок) и Кастор – братья Гракхи – Рем и Ромул – Арудж и Хайратдин – Саша и Володя…
Отражения, отражения.
Или более изощренный вариант: Ли Бо, Авраам Линкольн и Петр Столыпин (во власть попал чудом, развивал сельское хозяйство путем переселения безземельных, подготовил или развязал гражданскую войну, отменил крепостное право для всех, кроме евреев, за что они и застрелили его в театре…) – слишком плотное созвездие отражений, фигура, характерная для одной эпохи, не прослеживается в других, где нет для нее условий…
Некоторые линии образов замирают, почти сходя на нет. Некоторые – расширяются и торжествуют. Большинство – неритмично пульсирует.
И так далее…
Если следовать логике авторов, то любой человек может переключить себяв прошлое или будущее. Перейти в другой образный ряд галлюцинаций – и самому сделаться не воспринимаемым бывшими современниками. Поскольку замечают человека – и не только человека – потому, что он заставляет других делать это. Подавая соответствующие сигналы. Как правило, неосознанно. Но если понять, как это делается, освоить методику – то можно достаточно легко либо становиться невидимым для окружающих, либо казаться не тем, кто ты есть. То и другое, в общем-то, вполне доступно людям, хотя распространено не слишком широко…
С другой стороны, человеческое время (которого вроде бы и не существует), в полном соответствии принципу подобия, подчиняется разного рода законам. Согласно одним, которые можно отнести к разряду едва ли не юридических, человек не имеет права покидать свое время (которого вроде бы не существует), во-первых; а во-вторых, если же, паче чаянья, он покинет его, то обязательно должен соблюдать довольно жесткие правила поведения: так, например, следует быть крайне осторожным при посещении прошлого и ни в коем случае не допускать нечаянных или намеренных изменений настоящего – никаких изменений все равно не произойдет, а дело может закончиться гибелью безумца. В будущем можно вести себя более чем свободно – там ничто не может угрожать твоей безопасности, и кара небес постигнет того, кто на тебя покусится. Как это сопрягается с тезисом о том, что будущее неизменно, а прошлое есть лишь проекция настоящего, Вебер понять не мог. Хотя ему долго объясняли, что только так и может быть, и даже стучали кулаком по лбу… Согласно другим законам, псевдофизическим, время (которого вроде бы не существует) – как вода: его можно вычерпывать, разливать в бутылки, возводить на нем плотины, перекачивать по трубам, замораживать и испарять, а также продавать за деньги. Наконец, есть третья группа законов, очень малочисленная. Собственно, в ней только один закон. Он звучит примерно так: «Если какой-то дурак думает, что он использует время – то лишь потому, что время использует его самого…»
