— Кто там?

Голос Ильвы. Теперь до него доходит, на что он обратил внимание еще накануне у бассейна. Она картавит, как все на юге. Или в Бергене. Ему хочется произнести ее имя, но он одергивает себя.

— Это я… сосед.

Она открывает. На ней майка и шорты. На голове тюрбан из полотенца.

— Привет, — говорит Йо.

— Привет?

— Я сосед, — повторяет он.

— Э?

Она произносит это «э», будто никогда раньше его не замечала. «Я — сосед, — собирается повторить он в третий раз, — можно зайти?»

Посидеть у нее на диване. Подержать ее за руку. Ее взгляд ничего подобного не предполагает.

— Можно одолжить открывалку? — находит он спасение, звучащее на легкость непринужденно. Открывалка может понадобиться кому угодно и когда угодно. Обычная вещь, которую можно одолжить у соседей.

— Открывалку? — Она смотрит в сторону кухни. — Посмотрю, есть ли у нас.

Она прикрывает дверь. Не приглашает его зайти. Неудивительно, учитывая его неожиданное появление.

Через секунду она возвращается, держа в руках металлический предмет — открывалку для бутылок и банок и еще складной штопор одновременно. Точно такой же, какой лежал у них в ящике на кухне в день приезда, а теперь переместился на тумбочку у мамашиной кровати.

Он тут же осмелел. Смотрит долго ей в глаза. Они карие с небольшими черными пятнышками.

— Сейчас верну, — говорит он и разворачивается.

— Это не к спеху, — отвечает Ильва. — Можешь и позже отдать.

Он стоит в полутемной кухне и вертит в руках открывалку. Прижимает острие к ладони, оно до боли в пальцах натягивает кожу.

Тут из спальни раздается голос матери. Сонный. Сейчас она голая отправится в туалет. Он снова крадется на свет. Окошко в ванной у Ильвы приоткрыто. Может, она стоит перед зеркалом. Расчесывает длинные мокрые волосы. Он снова стучит. На этот раз она открывает сразу и не спрашивает, кто там.

— Все? — бросает она с легкой улыбкой.

— Тунец, — объясняет он, не придумав ничего получше. — Отличное здесь место, — добавляет он быстро, потому что кажется, она вот-вот захлопнет дверь.

— Да, очень, — говорит она.

— И пляж хороший, — говорит он.

Она кивает:

— Собираюсь туда. Только сначала приведу себя в порядок.

Кровь прилила к щекам. Это прозвучало почти как «встретимся на пляже». Он поднимает руку, чтобы прикоснуться к ней, но не осмеливается, проводит рукой по губам.

— Значит, увидимся, — говорит он.

Она приподнимает брови, больше правую, как он замечает.

— Ну… да, — говорит она и закрывает дверь.

Он стоит перед ее дверью и обнаруживает, что забыл отдать ей открывалку. И она забыла. Слишком их занял разговор. Но постучаться еще раз было бы неправильно. Куртка предупреждал, в этом Йо уверен. Вместо этого он кладет открывалку в карман, будет возможность зайти еще раз. Он шагает по территории отеля. На маленькой площадке с качелями и горкой, как и накануне, собрались кошки. Кто-то крадется вдоль кустов, кто-то забирается на деревья. Одноглазая калека тоже там, сидит сама по себе у забора. Йо входит, закрывает за собой калиточку. Калека узнает его, подкрадывается и начинает ластиться к его голой лодыжке. Шкура у нее драная и все равно мягкая. Зверек смотрит на него одним своим глазом, жалобно мяукает, может, просит что-то. Ему хочется что-нибудь с ней сделать. Он не знает что. Поднять и приложить шкуркой к щеке. Потрогать пальцем пустую глазницу. Сжать котенка изо всех сил, чтобы он не мяукал. Но он только пинает котенка в сторону, чтобы тот не увязался за ним за калитку.

Остановившись у киоска, он разглядывает пляж. Соломенные зонтики напоминают ему о готтентоте Гоа, который ударил в барабаны посреди ночи и спас деревню от напавшего врага. Йо крадется к большому дереву. Она где-то здесь, на пляже, Ильва, потому что он уже искал ее на другом пляже, в нескольких сотнях метров отсюда.

Тут он ее замечает. Она выходит из воды в купальнике с красными сердечками. Скручивает волосы, несколько раз их отжимает и отбрасывает обратно на спину. За ней переваливается маленькая блондинка. Как толстенький домашний зверек, смеется Йо и следит за Ильвой взглядом. Она подходит к зонтику во втором ряду от моря, берет полотенце, вытирает лицо и бедра, вешает полотенце обратно, укладывается на солнце.

«Пойди к ней», — слышит он голос Куртки. Или подожди, когда она снова пойдет купаться. Тогда можно пойти за ней в воду и заговорить. Тему для разговора найти несложно, когда вокруг бьет прибой и грозит ее опрокинуть.

Он выбирает первый вариант, не может ждать. Крадется поближе к тому концу пляжа. Узнает взрослых, с которыми она сидела в столовой. У мужчины, очевидно отца, седые волосы. А мать совсем не похожа на Ильву, маленькая и с животом, обвисшим сильнее, чем у его мамаши.

Через два зонтика от них сидит Арне.

Йо резко останавливается. Мамаша, конечно, тоже там. И те двое, с которыми они танцевали и тискались в первый вечер. На матери розовый купальник, она распласталась на лежаке, прикрыв лицо соломенной шляпой. На песке рядом с ней стоят две большие зеленые бутылки пива. Арне сидит спиной и болтает с другими взрослыми. Он его еще не заметил. Йо разворачивается и убегает, прячется в тени дерева. Не оборачиваясь, бежит вверх мимо номеров на второй пляж.

Здесь людей меньше. Посреди стайки мальчишек он замечает Даниэля, идет через пляж прямо к нему.

— Готов играть в футбол?

— Где? — спрашивает Йо.

— В тени, конечно. Если не хочешь спалить ноги.

Вокруг Даниэля всегда толпятся приятели. Йо должен признать, что он действительно крут. И красивый к тому же. Вчера он сидел у бассейна и болтал с какими-то девчонками, на вид на несколько лет старше его.

Еще несколько человек присоединяются к ним, пока они отмеряют поле, помечая углы полотенцами. Их семеро. Шведы, которых они обыграли накануне в волейбол, и еще несколько парней, с которыми Даниэль говорит по-английски.

— Пойду спрошу папу, не хочет ли он сыграть, — говорит он, — тогда нас будет четверо в каждой команде.

Йо смешно, что Даниэль все еще называет отца папой, но виду он не показывает. Даниэль бежит к зонтику у каменной лестницы. Йо видит, что отец убирает газету, встает, медленно идет по песку. Дойдя, он протягивает руку и знакомится со всеми по очереди.

— Я должен знать, с кем играю, — широко улыбается он. Он очень высокий и крепкий и со своими волосами средней длины похож на Оби-Вана из «Звездных войн».

Один из шведов попадает к ним в команду. Его зовут Понтий. Маленький, тощий и очень быстрый. Типичный фланг. Йо больше нравится быть нападающим. У него хороший удар, и тренер хвалит его постоянно, что он держит обзор. Ничего, что Даниэль хочет быть капитаном. Его отец занимает позицию сзади и объявляет себя «летучим вратарем».

Конечно же, Даниэль играет хорошо. Пугающе хорошо. Ловкий выпад, потом бешеный рывок. Один раз он даже послал воздушный поцелуй. Взять мяч у него невозможно. Напоминает Марко ван Бастена. Но он не красуется. Нападает, бегает, передает пасы.

— Хороший пас! — кричит он Йо, который провел его по песку. А после того как Даниэль обвел защиту и вратаря и уверенно выкатил мяч за линию, он показал Йо большой палец, словно говоря, что пас у Йо был отличным, а то, что он сам им удачно воспользовался, — пустяки.

Его отец тоже все время подбадривает.

— Молодчина, Йо! — кричит он, когда Йо перехватывает передачу. — Ты избавил меня от проблем.

После игры Даниэль говорит:

— Пойдем к нам, у нас морозилка забита соком. Только колы нет. Мать у меня повернута на здоровье. Куда хуже папы, хотя он врач.

Йо колеблется. Что значит, что его все время куда-то заманивают? За этим что-то кроется, только он пока не понял что. Он все время ждет, что Даниэль откроет карты. И станет ясно, что он смеется над Йо. Но этого не происходит. Неужели здесь еще не все видели, как мать отплясывала, ужравшись в стельку?