Молодежи И что ж?! давно ль мы в жизнь вступали И безупречны, и честны; Трудились, ждали, создавали, А повстречали — только сны. Мы отошли — и вслед за нами Вы тоже рветесь в жизнь вступить, Чтоб нами брошенными снами Свой жар и чувства утолить. И эти сны, в часы мечтанья, Дадут, пока в вас кровь тепла, На ваши ранние лобзанья Свои покорные тела… Обманут вас! Мы их простили И верим повести волхвов: Волхвы; давно оповестили, Что мир составился из снов! «Шли путем неведомым…» Шли путем неведомым… Шли тропинкой скрытою, Бог весть кем проложенной И почти забытою!.. В, сердце человеческом Есть обетованные Тропочки закрытые, Вовсе безымянные! Под ветвями темными Издавна проложены, Без пути протоптаны, Без толку размножены… И по ним-то крадутся, По глубокой темени, Чувства непонятные Без роду, без племени… Чувства безымянные, Сироты бездомные, Робкие, пугливые, Иногда нескромные… «По небу быстро поднимаясь…» По небу быстро поднимаясь, Навстречу мчась одна к другой, Две тучи, медленно свиваясь, Готовы ринуться на бой! Темны, как участь близкой брани, Небесных ратников полки, Подъяты по ветру их длани И режут воздух шишаки! Сквозят их мрачные забрала От блеска пламенных очей… Как будто в небе места мало И разойтись в нем нет путей? Подле сельской церкви Свевая пыль с цветов раскрытых, Семья полуночных ветров Несет, в пылинках, тьмой повитых, Рассаду будущих цветов! В работе робкой и безмолвной, Людскому глазу не видна, Жизнь сыплет всюду горстью полной Свои живые семена! Теряясь в каменных наростах Гробниц, дряхлеющих в гербах, Они плодятся на погостах И у крестов, и на крестах. Кругом цветы!.. Цветам нет счета! И, мнится, сквозь движенья их Стремятся к свету из-под гнета Былые силы душ людских. Они идут свои печали На вешнем солнце осветить, Мечтать, о чем не домечтали, Любить, как думали любить… Камаринская Из домов умалишенных, из больниц Выходили души опочивших лиц; Были веселы, покончивши страдать, Шли, как будто бы готовились плясать. «Ручку в ручку дай, а плечико к плечу… Не вернуться ли нам жить?» — «Ой, не хочу! Из покойничков в живые нам не лезть, — Знаем, видим — лучше смерть как ни на есть!» Ax! Одно же сердце у людей, одно! Истомилося, измаялось оно; Столько горя, нужды, столько лжи кругом, Что гуляет зло по свету ходенем. Дай копеечку, кто может, беднякам, Дай копеечку и нищим духом нам! Торопитесь! Будет поздно торопить. Сами станете копеечки просить… Из домов умалишенных, из больниц Выходили души опочивших лиц; Были веселы, покончивши страдать, Шли, как будто бы готовились плясать… Спетая песня Пой о ней, голубушка певунья, Пойте, струны, ей в ответ звеня! Улетай, родившаяся песня, Вслед за светом гаснущего дня. Ты лети созданьем темной ночи, В полутьме, предшествующей ей, За последним проблеском заката, Впереди стремящихся теней… Может быть, что между днем и ночью, Не во сне, но у пределов сна, По путям молитв, идущих к богу, Скорбь земли за далью не слышна! Может быть, что там, далеко, где-то, В мирный час, когда бессонный спит, Гаснет память, не влекут желанья, Спит любовь и ненависть молчит, — Ты найдешь покой неизъяснимый, Жизни, смерти и себе чужда!.. И земля к своей поблекшей груди Не сманит беглянки никогда!.. Про старые годы Не смейся над песнею старой С напевом ее немудреным, Служившей заветною чарой Отцам нашим, нежно влюбленным! Не смейся стихам мадригалов, Топорщенью фижм и манжетов, — Вихрам боевых генералов, Качавшимся в лад менуэтов! Над смыслом альбомов старинных, С пучками волос неизвестных, С собранием шалостей чинных, Забавных, но, в сущности, честных. Не смейся! — Те вещи служили, Томили людей, подстрекали: Отцы наши жили, любили, И матери нас воспитали! |
