— А ты решила стать королевой термитов.

— Скорее я вижу себя в роли мученицы, чем в роли королевы. Если мой план сработает и колония термитов обрушит Древо Праха, то я упаду вместе с ним и меня казнят как предательницу. И только ты будешь знать, как все было на самом деле. И я уже теперь запрещаю тебе когда-либо говорить об этом, потому что если ты будешь рядом со мной, то и упадем мы тоже вместе.

— Как могло бы до этого дойти?

— Спроси Оноре. Я не знаю, что он натворил в Анискансе.

— И что нам делать? — Мишель повернула голову, ослабляя мышцы шеи. Ее руки по-прежнему лежали на рукоятях оружия. Это могло ничего и не значить…

— Мне нужен кто-то, кто безоговорочно будет на моей стороне. В течение следующих сорока восьми часов решится судьба Нового Рыцарства. Ты знаешь, насколько напряженное настроение царит среди солдат. Они слишком долго находятся здесь все вместе, без каких-либо занятий. А тут еще и убийство брата Альвареза. Мы сидим на пороховой бочке. До захода солнца еще полтора часа. Если я не смогу убедить всех наших братьев и сестер… Если хотя бы один из них пойдет в кабак или каземат, чтобы держать там пламенную речь, направленную против Древа Праха, то начнется кровавая бойня. Мы сами себя растерзаем. Этого не должно произойти.

Мишель кивнула.

— Я могу верить тебе?

Сестра снова кивнула. Лилианна хотела было заставить ее поклясться, но отбросила эту мысль. Требовать такого было бы оскорблением. Она должна верить ей. Другого выхода у нее нет.

— Вот что ты должна сделать, Мишель…

Коринна держалась в тени переулка, наблюдая за возвращением предательницы. По ней было видно, что когда-то она принадлежала к ордену. То, как она держалась верхом, гордость в ее глазах… Просто ужасно, что ее семья опустилась так низко. Валлонкур дал ей все. А в благодарность — война и интриги.

Женщина-рыцарь презрительно засопела.

— Ты связалась с мастером интриг. За это ты заплатишь свою цену.

Коринна наблюдала за маленьким отрядом всадников, медленно продвигавшимся сквозь толпу на рыбном рынке. Окружить себя кучкой одетых в кольчуги и вонючие меха варваров! Она покачала головой. Интересно, испытывает ли Гисхильда к ним отвращение? Они выглядят так, словно сошли со страниц учебника по истории. Их приземистые маленькие лошади кажутся гротескными. Тяжелые боевые топоры и щиты — это оружие прошлого века. Они еще и несколькими пистолетами обвешались. Угрюмые шлемы, скрывающие глаза, затрудняли, кроме всего прочего, обзор в бою. Такие шлемы могут пригодиться только в том случае, если сражаешься плечом к плечу с товарищем. Но в дуэли они представляют собой смертельное препятствие. Дурак, против которого она сражалась на прошлой неделе, умер прежде, чем понял, как было глупо выходить в таком шлеме против фехтовальщика.

Коринна пыталась запомнить лица гвардейцев, следовавших за Гисхильдой. Эти мандриды, несмотря на плохое вооружение, были серьезными противниками. Говорили, что каждый из них готов принести себя в жертву ради королевы. Таких в ее свите было одиннадцать. Предводитель, старик, ехал верхом на эльфийском скакуне. К сожалению, у половины воинов шлемы были с забралом, и их было трудно потом узнать. Кроме того, Коринна полагала, что эти бородачи и так все на одно лицо. Ужасная мода!

Только один мужчина был выбрит. У него была на удивление светлая кожа. К сожалению, она рассмотрела только его рот и подбородок, поскольку все остальное было скрыто под шлемом. Он очень странно драпировал свой меховой плащ, чтобы на плечах был толстый слой. Можно было подумать, что парень прячется. Хороший всадник. По крайней мере если умеешь видеть это. Он сидел в седле не как крестьянин. Интересно, кто он?

Коринна решила отойти дальше в тень. Прямо поразительно, с каким восторгом жители Фирнстайна встречают королеву. Коринна придерживалась мнения, что она самым жалким образом потерпела поражение. Бежала от своих обязанностей! Три недели не исполнять свои командирские задачи, а страна находится в состоянии войны… За такое верховному главнокомандующему нет пощады!

Рыцарь опасалась, что кто-нибудь заметит, как мало энтузиазма она испытывает по поводу королевы. Нехорошо это — при таком настроении всего города. Она была чужой, к ней и так приглядывались.

Она отправилась во Фьордландию в качестве телохранительницы одного купца и в столице уволилась, чтобы стать вольной наемницей. Ее волосы были сострижены, теперь они были не более чем в палец длиной. В Гонтабу, городе, в который прибыл ее наниматель-торговец, она велела раскрасить себе лицо по-варварски. Опасность быть узнанной воином, против которого она когда-либо сражалась, была невысока, но было гораздо разумнее избегать какого бы то ни было риска. Ее миссия и так была достаточно опасной.

Вооружена она была рапирой и кинжалом, как и все мастера фехтования с юга. На ней были узкие брюки и короткий камзол со шлицами. От яркого тугого гульфика, являвшегося частью мужской одежды, она отказалась. Просторный серый плащ скрывал роскошь ее наряда.

Широкими уверенными шагами она продвигалась в толпе. Несмотря на холодную промозглую погоду, на улицах было еще очень людно. Кукольники, литейщики, торговцы травами и сахаром предлагали свои товары. Жутко воняло рыбой, дымом, а еще всеми отходами и фекалиями, которые выливали прямо из окон жители фахверковых домов.

Коринна направлялась к фьорду. Улицы немного спускались к берегу. Здесь все запахи перебивал запах копченой рыбы. От дыма слезились глаза. Здешние дома никто не красил. За обвалившейся штукатуркой, словно зарубцевавшиеся раны, открывались сделанные из лозы и глины стены. Большинство ставен были закрыты. На улицах было совсем немного прохожих. На порогах домов сидели какие-то люди. Свои услуги по мелкому ремонту предлагали швеи и сапожники. Хавенбург был той частью города, где обосновалось большинство беженцев из Друсны. В прошлом герои войны, они стали поденщиками и сутенерами. То было место, где процветали грязные делишки. Здесь можно было получить все, от молодой девушки до входного билета на запрещенные бои воинов с медведедавами. Кровь здесь стоила дешево.

Коринна шла мимо высоких стен приюта. Слышала строгие приказы вечерней поверки и топот марширующих детей. В одном Фирнстайне было три приюта. Их основал король Гуннар, чтобы воспитывать из беспризорников смену для войска. Там царила военная дисциплина. Коринна наблюдала жизнь одного из этих заведений несколько дней назад. Они казались ей плохими копиями Цитадели в Валлонкуре. В приюте не хватало… всего! В таких местах невозможно развивать стремление к славе и чести. Там воспитываются всего лишь тупые убийцы.

Сразу за приютом находился «Угревой грот», место, где предпочитал проводить время нужный ей человек. Она не понимала, как можно жить так, как этот друсниец, но приказы Оноре были однозначны.

Дом был убогим. Все окна закрыты на засовы. На первом этаже даже ставни были забиты. Но дверь была уникальна. Коринне было противно стучать по темному, красно-коричневому дереву. На двери были изображены сотни извивающихся и переплетающихся между собой угрей. Рельефную резьбу покрывал лак, поэтому угри блестели. Вся работа производила непристойное впечатление. Никто добровольно не вырезал бы такой узор.

Коринна достала кинжал и постучала по дереву рукоятью. Открыли ей не сразу. На пороге появилась красивая, но мрачная женщина и с очевидным недоверием оглядела ее с головы до ног.

— Здесь не место для женщин.

Коринна назвала имя.

— Он ждет меня. И не обрадуется, если узнает, что прийти я не смогла из-за тебя.

Метаморфоза, происшедшая с женщиной, не могла быть более очевидной. Красивый фасад словно смыли. Ее лицо, осанка, даже запах стали отражением неприкрытого страха.

— Я не знала…

— Просто отведи меня к нему! — Рыцарь спросила себя, что же происходит за дверью. Даже вопрошающие не могли нагнать на людей столько страху.