Вырывает нас ветер странствий из земли, где годами рос, и бросает в порыве страсти там, где выжить — большой вопрос! Испытание за испытанием, всё чужое, куда ни кинь — без корней словно без питания. Дела нет до тебя, хоть сгинь. Ты пытаешься зацепиться и корнями вновь прорасти… А душа болит, как у птицы, что однажды сбилась с пути.

А душа летит к дальним далям, где земля любима до слёз, где росли и взрослыми стали.

Так и тает жизнь среди грёз.

Но ведь каково Яне жить здесь почти на правах рабыни?.. Может ли дальше так продолжаться? Вот влипли, так влипли! Что называется, по самые уши! Её голова разрывалась от этих мыслей.

Утром, приняв душ и наскоро позавтракав, Марина, доставленная Саидом к отелю, окунулась в новый день, полный хлопот, коммерческих сделок и… сомнений в своих способностях как новоявленной бизнес-вумен. Путь назад уже был отрезан! За два дня активного шопинга её гостиничный номер заполнился множеством товаров. Всё это время Марина Михайловна училась у Нади, где найти мешки для упаковки, как правильно уложить всё закупленное, как убедиться, что нет брака… Словом, её день был до предела заполнен хлопотами, новыми впечатлениями. Деньги, взятые Мариной на покупки, уже закончились. Товар был упакован в огромный мешок и теперь ждал отправки с такими же «баулами» других «челноков». Руководил отправкой глава «тургруппы», оплата этой услуги входила в стоимость путёвки.

До отъезда оставалось ещё два дня, и Марина могла провести оставшееся время в доме Саида. Однажды, когда в послеобеденный час она отдыхала в своей комнате, в дверь громко постучали.

— Come in, please! — сказала Марина. На пороге стояла Янина свекровь. Она была явно чем-то возбуждена, глаза её метали молнии. Женщина кивнула, приглашая следовать за ней. Марина в недоумении пошла за сватьей. Когда они вошли в спальню Яны, Марина увидела, как сёстры Саида что-то недовольно выговаривали её дочери, а она, стоя на кровати на коленях, истерично билась головой об изголовье и, рыдая, что-то повторяла за ними, мешая английские слова с урду. На свою мать она даже не обратила внимания, словно была не в себе. Свекровь, торжествуя, воззрилась на Марину Михайловну, словно говоря ей, полюбуйся, что вытворяет твоя дочь.

Марина стояла в оцепенении, пытаясь вникнуть в ситуацию, но так и не смогла разобраться. Нет, она не бросилась к Яне со словами успокоения, боясь тем самым навредить ей, ведь не была известна причина скандала. Никогда прежде с её дочерью не случалось такого. Она была всегда доброжелательным, спокойным и очень ласковым человеком, не по годам рассудительным. Постояв несколько мгновений, Марина молча развернулась и покинула комнату. Закрыв за собой дверь своей спальни, она упала на кровать и разрыдалась, глуша рыдания подушкой… Саид в это время был на работе и, естественно, не подозревал о том, что происходит в его доме.

Спустя некоторое время Марина умылась прохладной водой, чтобы скрыть следы слёз, и усилием воли взяв себя в руки, стала ждать, когда Яна сама расскажет ей о причине конфликта.

Это случилось ближе к вечеру Яна зашла к ней, бледная, с кругами под глазами.

— Детка моя! Наконец-то! Места себе не нахожу! Что случилось? Что они тебе сделали? Довести тебя до такого — это ведь как нужно было постараться!

— Да, вот так я и живу. Встряски те ещё! Фильм ужасов бледнеет. А когда начну жаловаться Саиду, он психанёт и не захочет слушать. Ну как же! Его мама — святая! Ты сама увидишь, как она будет вести себя вечером в присутствии сына. Спокойная и величественная, глядящая с презрением… Ох, мамочка, давай подумаем, как нам свалить отсюда. Давай вещи соберём, в сумки упакуем, прямо сейчас, ну или завтра, пока она с утра на базар или к соседям уйдёт, а то ведь она и Саида настроит на свой лад, и тогда нам не совладать с ними! Я сегодня откровенно поговорю с Саидом, скажу, что хочу домой съездить, по отцу соскучилась, да и папа скучает по мне и Зарочке. Он, кстати, мне когда-то обещал, что раз в полгода я смогу ездить к родителям, а теперь твердит, что нет денег… Скажу, что поскольку ты приехала, мне легче будет с ребёнком добраться до Алма-Аты, и что деньги на мою поездку у тебя есть. Ему и возразить, думаю, будет нечего!

— Яна, так ты хочешь совсем уехать или… у тебя ещё есть сомнения?

— Какие сомнения, мам? Ты же всё видела своими глазами. Мне бы только Зару вывезти отсюда.

— Да, считай, свекровь твоя добилась-таки своего… Но ведь ты любишь его. Что-то сомневаюсь я, не будешь ли ты, уехав, локти потом кусать, а?

— Мама, я не знаю. Люблю — не люблю, какая разница? Вариантов нет. Иначе она меня просто изведёт!

— Ну, хорошо. Поговоришь с мужем и сообщишь мне о вашем решении. А паспорт у тебя в порядке?..

— Да, я же не так давно хотела к вам лететь, так что всё проверила. Паспорт в норме.

Вечером, когда Марина уже стелила постель, готовясь ко сну, вновь зашла Яна. Она сказала, что переговоры прошли до странности спокойно, и Саид почти не возражал. Так что завтра они едут! Саид даже взялся отвезти их в аэропорт.

С утра начались сборы. Марина Михайловна договорилась с руководителем группы о добавлении ещё одной пассажирки с ребёнком, уточнила время вылета. Когда вещи были собраны, появился Саид, с утра куда-то отлучавшийся, погрузил багаж в машину, усадил на заднее сиденье тёщу и пошёл за Яной, замешкавшейся в доме. Но, не дойдя до двери, увидел жену, шедшую к нему навстречу. Он обнял Яну, прильнул головой к её плечу и что-то стал говорить. «Он… что? — подумала Марина, наблюдая эту сцену, — … кажется, плачет? Ой, да они оба плачут! Господи, да что же это?! Просто индийское кино! Да вернётся она к нему, как пить дать вернётся!». Наконец, все отправились в аэропорт. Регистрация билетов заканчивалась. Когда подошла очередь Яны, мужчина за стойкой долго разглядывал её паспорт, затем отложил его в сторону, протянул руку к паспорту Марины Михайловны. Её документы не вызвали вопросов, и ей было предложено пройти в другой зал. Марина стояла в растерянности, ожидая Яну, но служащий аэропорта заявил, что в её документах не хватает какого-то штампа, и она не сможет с таким паспортом вылететь за рубеж. Их вещи, сданные в багаж, уже отправились на погрузку, а Яна, держа ребенка на руках, стала что-то втолковывать Саиду, на что он только разводил руками…

Марина поняла, что сделать уже ничего нельзя, Яна с внучкой остаются, а она улетает без них. Яна стала кричать матери, что скоро всё уладит и приедет… Они не успели даже обняться, как Марину поторопили пройти к выходу из терминала на летное поле. Через пару минут началась посадка в самолёт…

Во время полёта Марину Михайловну не покидало ощущение какой-то искусственности всего происшедшего в здании аэровокзала, она вспомнила странное спокойствие Саида, когда он даже не пытался выяснить причину, по которой Яне было отказано лететь. Такое впечатление, что знал… — мелькнула вдруг мысль.- А не предупредил ли он этого мужика заранее, чтоб тот не пропустил его жену? Он ведь уезжал куда-то утром! Но даже, если это так, попробуй докажи!».

Марине оставалось лишь тихо утирать нескончаемые слёзы.

Вернувшись в Алма-Ату, Марина вплотную занялась делами своего торгового бизнеса. Однажды она встретила знакомую, которая когда-то работала бухгалтером в их «шараге», а теперь приобрела контейнер на барахолке и торговала, чем придётся.

— Послушай, Сонь, а может, сдашь мне в аренду часть своего контейнера, я тряпки пакистанские привезла на реализацию? Вот ищу место для торговли.

— Что ж, давай! Есть место! Друг друга мы знаем, можем доверить товар. Да и чем разнообразнее будет ассортимент, тем больше привлечёт покупателей! Вези шмотки!.. — На том и порешили.

Евгений настаивал, правда, чтобы «барахло из загранки» сдать на реализацию оптовикам, но Марина уже знала — в таком случае прибыли не увидишь. Стоило тогда всё это затевать? Получив, в конце концов, «добро» Евгения, она быстренько освоила часть, выделенную ей в контейнере, став продавцом. Со временем, изучив ассортимент и цены на товары, женщины по мере надобности стали подменять друг друга. Обеим было удобно.