Но грандиозным планам и замыслам Шаха Джахана не суждено было осуществиться. Как это часто случается в истории, волею судьбы король однажды потерял бразды правления. Повинен в этом был его сын, захвативший власть во время болезни отца в 1658-м году. И, выздоровев, некогда великий Шах Джахан, властитель Индии, был заточен по приказу сына в тяжелые цепи, брошен в тюрьму. Тяжело больной, поседевший, одинокий и измученный… Когда-то он владел целым миром, теперь же у него не было ничего. Ничего, кроме одной-единственной радости — узкого тюремного оконца. В маленькой раме окна был виден только храм-мавзолей его давно умершей возлюбленной.

Позже и сам великий король был погребен рядом со своей возлюбленной, в этой же гробнице…

Очарованные сказочной историей Тадж Махала, женщины прошли внутрь храма, разувшись у входа и благоговейно надев на головы платки. Храм и внутри был необыкновенно красив. Полы были устланы ворсистыми коврами, и казалось, что всё, о чём путешественницы узнали сегодня, случилось только вчера…

На следующий день госпожа Есентай и сопровождающая её в качестве переводчика Яна Петренко, поблагодарив за всё Мухана, вылетели в Алма-Ату.

Яна принимала ароматную ванну с бадузаном, расслабляясь после очередного рабочего дня. Больше недели прошло, как она вернулась из Индии. С улыбкой вспомнила, как в первый же день её вызвал «на ковёр» Радж.

— Рассказывай, как всё прошло. Почему не выполнила моё распоряжение — не позвонила ни разу? Я ведь, кажется, просил! — Радж напрягся, в глазах светился упрёк.

— Пойми, пожалуйста! Нас так опекали там… Программу расписали буквально по часам. Прошу, не сердись! У меня есть, чем порадовать тебя. Поездка прошла, считаю, очень продуктивно. — Яна в подробностях рассказала и о визите на завод, и о реакции Розы Хамитовны, и об удачно проведенной презентации в кабинете Сунила Малхотры. Расписала, как он хвалил казахстанское представительство. Радж внимательно слушал её, сыпал вопросами, радуясь, восклицал «Yes!». Когда, закончив, Яна собралась к себе, он вдруг схватил её за руку:

— Подожди!.. Ты знаешь… я здесь совершенно извёлся без тебя. Мне тебя постоянно не хватало. Послушай!.. Нет сил моих больше молчать! Ты… самое дорогое, что есть у меня. — Радж обнял её и стал целовать. — Прости… прости! Я устал держать себя в узде, устал бороться с собой…

— Радж… что ты делаешь? Могут зайти. Да что с тобой? — в панике шептала она. Он резко бросился к двери, повернул ключ.

— Иди ко мне! Я все эти дни, пока тебя не было, ни о чём другом думать не мог… — Он вновь привлёк её к себе и стал страстно целовать её глаза, лицо, шею. — Если бы ты знала, как давно я мучаюсь любовью к тебе! Спать перестал по ночам. Всё время передо мной твоё лицо, улыбка… Что ты, женщина, со мной сделала? — Он лихорадочно стал расстёгивать пуговицы на её блузке.

— Радж, уймись, пожалуйста! Не стоит делать того, о чём позже будешь жалеть!

Но он уже не владел собой, подхватил её на руки и, осыпая поцелуями, понёс к небольшому кожаному дивану, стоявшему в углу кабинета. Ей передались его волнение и дрожь, что-то загорелось у неё внутри. Столь же неистово она стала отвечать ему, взъерошив его густые, чёрные, как смоль, волосы, шептала какие-то безумные слова…

Погрузившись в белоснежную пену, Яна тонула в этих сладких воспоминаниях. Маленькая деталь, опять же с улыбкой отметила она про себя. С того дня, отправляясь в деловые поездки по городу, они усаживались на заднее сиденье служебного автомобиля, хотя раньше директор всегда ездил рядом с водителем. И хотя разговоры в пути были только о делах, пальцы их рук мгновенно находили друг друга и нежно сплетались: Раджу было необходимо постоянно осязать её. А она, мгновенно найдя в полутьме салона его глаза, видела в них потаённый огонь, готовый в любую минуту вырваться наружу, и этот огонь был красноречивей любых слов.

Но то были особые, интимные минуты. Восхищение им жило в ней постоянно. Она не знала равных ему в работе. Не переставала удивляться азарту, с которым он брался за любое дело, его умению ладить с людьми, отвечавшими ему неизменной симпатией. Они, Радж и Яна, как марафонцы, «бежали» рядом, поддерживая друг друга и не позволяя останавливаться или сбить темп.

Да, их и на работе, будто магнитом тянуло друг к другу, но оба понимали, что служебный кабинет не место свиданий. Оба дорожили своей репутацией. Слава богу, никто из сотрудников пока не подозревал в них любовников. Им же хватало порой мелких прикосновений во время поездок, понимающих, обдающих жаром взглядов.

…На этот раз, когда они ехали с очередной деловой встречи, Радж вдруг попросил водителя остановиться. Сказал, что, поскольку едет на днях в отпуск, ему необходимо зайти в ЦУМ и приобрести подарок матери. Пригласил Яну помочь ему, а водителю, пока они будут отсутствовать, дал поручение отвезти какие-то документы в одну из фирм-партнёров.

Когда машина скрылась с глаз, Радж подхватил Яну под руку и повёл не в универмаг, а в стоящий за магазином жилой дом.

— И куда же мы?..

— Секрет, — улыбнувшись ответил он и сжал ей локоть. Они поднялись на лифте на четвёртый этаж. Радж нажал кнопку звонка одной из квартир. Его спутница молчала, с любопытством ожидая развязки. Дверь открыла женщина средних лет, Радж сказал, что он тот, кто договаривался с ней по телефону. Хозяйка провела их к двери в одну из комнат, вручив Раджу ключ. Это была спальня с огромной застеленной белоснежным бельём кроватью.

Яна вытаращила глаза и едва раскрыла рот, чтобы возразить, как Радж запечатал его горячим поцелуем, прошептал:

Я хочу тебя! Что хочешь со мной делай, не гони только! — Голос его прерывался.

Радж… дорогой… как же я могу прогнать тебя!..

Потом они молча лежали, медленно отходя от властных пут страсти, и тут Радж медленно каким-то надтреснутым голосом произнёс:

— Вот ведь!.. Со мной рядом женщина, о которой можно только мечтать.

… Но в моей стране нам не позволят быть вместе. Нет, дорогая моя, не позволят! Особенно, если узнают, что я хочу жениться не просто на иностранке, но на разведённой женщине с двумя детьми… — Его глаза наполнились крупными слезами. — Но я люблю тебя! Всю жизнь буду тебя любить, что бы ни случилось!..

Когда они вышли из подъезда, то в полуквартале от дома увидели знакомый автомобиль. Водитель дремал, склонившись над рулём.

— Подожди, я чуть не забыл: нам ведь надо что-то купить! — Радж быстрыми шагами направился к ЦУМу. Они купили там большой электрический чайник.

…Накинув длинный махровый халат, Яна вышла из ванной. В кухне её поджидала мать.

— Садись, доченька, я чай заварила. Тебе с лимоном или со сливками? — хлопотала Марина. — Я так люблю слушать про твою работу! Давай, рассказывай!..

— Ох, мамуля, не знаю, что и рассказать. С одной стороны, дела хороши, а с другой — вроде бы и ничего хорошего! И потёк неторопливый разговор обо всём, связанном с её работой, в котором, конечно, нашлось место Раджу. — Знаешь, мамуля, послезавтра, в воскресенье, наши собираются за город. Пока погода стоит тёплая. Давай и мы съездим? Девчонок с собой возьмём. Соглашайся!

— Не знаю… ну, давай. Поедем! — улыбнулась Марина. —

— Спокойной ночи, мамуля! — Яна направилась в спальню, где уже крепко спали её маленькие дочки, убаюканные заботливой бабушкой.

— Отдыхай, моя девочка! Завтра суббота. Ты будешь дома? Или опять поскачешь на работу?

— Не знаю, мам, если утром позвонит мой директор и призовёт на работу, значит, придётся сходить, хотя бы на полдня. А не позвонит, значит, будем отдыхать мазёво!

— Яночка, пора отвыкать от подросткового жаргона! Твоё теперешнее положение не вяжется с такими словами! — Яна только хмыкнула в ответ и скрылась за дверью.