— На самом деле сценарии уже написаны, но им пока не хватает изящества и блеска, — пояснил мысль Майк.

Тара понимала, что это будет далеко не Голливуд, мечты о котором она так долго лелеяла, но все равно была рада. Что ж, это будет своего рода пробный камень, думала Тара, уже догадываясь, что Майк Хаммонд является совладельцем этой самой студии. Она также знала и то, что если поможет другу Хаммонда, то, несомненно, впечатлит и его самого. Где-то рядом в ее сознании витали мысли о Финне. Он слишком часто стал поздно приходить домой. Так было уже несколько недель, за исключением той, когда у них гостила Эмилия. Всякий раз, оказываясь во власти хандры, Тара думала о том, что у мужа кто-то есть. Других объяснений она не находила. Финн почти каждый день пропадал на каких-либо мальчишниках или просто встречался с клиентами. Однако когда Финн уже за полночь приходил домой, забирался под одеяло и говорил Таре, что любит ее, она чувствовала, что муж ее не обманывает. Но почему-то ей иногда казалось, что что-то не так.

Словно очнувшись, Тара заставила себя смотреть на монитор. На экране мелькали кадры будущего сериала. Вот появилась сексуальная Шерри Давинчи, играющая медсестру. Ее откровенный наряд был слишком вызывающим. Доктора Джека Маккамбриджа играл Стивен Валли — высокий худой актер со впалыми щеками. Ему по сюжету досталась роль хирурга и неисправимого бабника.

По ходу сюжета Теодора, а именно так звали героиню, которую играла Шерри, последней узнает, что ее любовник, красавец доктор Маккамбридж, уже помолвлен с молоденькой и притом богатой дочкой главного хирурга, а те безумные уикэнды, которые он проводил с Теодорой, для него не значили ровным счетом ничего.

— Ты мерзавец! — шипела Теодора, раскачивая своим непомерным бюстом. — Какой же ты мерзавец!

За плечами у Шерри было четыре месяца обучения в театральном колледже. Тара хотела бы, чтобы Шерри обругала его более крепким словцом, но сериал «Национальный госпиталь» шел в самое популярное время и заканчивался в девять часов вечера, так что сквернословие было абсолютно исключено. Как шутили сценаристы: «Если бы в десяти сериалах подряд начали местами появляться пришельцы, никто бы и глазом не моргнул, но упаси Боже персонажу сказать браное слово! Тогда сериал моментально оказался бы в самом центре скандала „под градом обвинений в профанации искусства и развращении молодежи“».

— Теодора, нас же услышат! — раздраженно оборвал медсестру Маккамбридж.

Тара одобрительно кивнула. В отличие от бесталанной Шерри актер, исполняющий роль доктора, играл неплохо. Два раза в неделю миллионы женщин устраивались в восемь вечера у телевизоров, чтобы наблюдать за тем, как доктор Джек успешно покоряет сердца медсестер. Большая часть съемок проходила в комнате перед операционной, где Джек, раздетый по пояс, расхаживав готовясь к операциям. Мужская часть телезрителей сетовала на то, что процедуре переодевания главного сердцееда уделяется слишком много внимания. «Лучше бы уж показывали его все время в операционной», — шутили они. А женская часть аудитории была только за — поклонницам нравилось, что доктора показывали без рубашки. Даже невесть откуда просочившаяся тайна, что он натирает грудь воском, не остудила пыл телезрительниц.

Меж тем на съемочной площадке становилось все жарче.

— Но, Джек, — вопила Теодора, — почему ты так со мной поступил?!

— Не будь ребенком, — отвечал Джек. — Ты прекрасно все знала. Не надо себя обманывать. У нас был мимолетный роман, и не более того. — Доктор окинул взглядом пышные формы Теодоры. — Лично я смотрю на это так. А ты иначе? — спросил он.

В этот момент по сценарию глаза Теодоры должны были наполниться слезами. Таре, успевшей узнать Шерри с лучшей стороны, вдруг подумалось, что в такой момент эта соблазнительница должна просто искренне показать обыкновенную женскую слабость, предстать перед зрителями уязвимой.

— Возможно, проблема Шерри заключается в том, что она в принципе не может убедительно сыграть стерву, — говорила Тара на встрече сценарной группы.

Собравшиеся в ответ лишь пожимали плечами. Хотя большая часть авторов чувствовала, что Шерри в принципе играет плохо, слова Тары были восприняты без возражений. Ей отчаянно хотелось, чтобы Шерри сыграла естественно. Сейчас же на экране монитора было видно, как Шерри силится заплакать и не может. Словно желая помочь ей, Тара на мгновение с силой зажмурилась, но глаза Шерри так и остались сухими. Тара обреченно вздохнула.

— Я думала, между нами любовь, — наконец сказала свою реплику Теодора — Шерри.

При этих словах Тара внутренне содрогнулась. «Слишком официально, — подумала она. — Похоже, она действительно не умеет играть». Теперь ее не удивляло, что другие актеры сериала, среди которых были даже такие кинозвезды, как Гарольд Пинтер и Майкл Бард, возмущались ее плохой игрой.

Джек пододвинулся к Теодоре и приподнял пальцем ее острый подбородок.

— Нет, с моей стороны точно, — проговорил он низким голосом.

Тара не отрываясь смотрела на съемочную площадку. Низкий голос актера отзывался где-то в глубине ее нутра — в области солнечного сплетения. Его слова проникали в душу Тары, знавшей наперед все, что он скажет. Ведь это она писала для него реплики. В жизни, за пределами работы, таких людей, как Маккамбридж, Тара избегала. Когда же он вживался в роль ловеласа-доктора, его обаяние возрастало многократно.

— Так ты меня не любишь? — произнесла Теодора.

— Не люблю.

За плечами актера, игравшего роль доктора Джека Маккамбриджа, было почти десять лет съемок в сериалах, и к тому же этим утром он репетировал. Так что он знал свое дело. Оставшись одна, Теодора уткнулась лбом в стол и разрыдалась.

— Снято! — крикнул режиссер.

Все на съемочной площадке номер семь облегченно вздохнули. На сегодня это была последняя сцена, и все торопились разойтись по домам.

Тара посмотрела на часы. Десять минут седьмого. «Возможно, именно сегодня мне удастся поговорить с Финном начистоту», — подумала она. Тара знала, что развлекать клиентов было частью его работы, и чувствовала, что это занятие у него уже выходит за профессиональные рамки. Когда они только поженились, Тара и представить себе не могла, что ее муж будет так часто задерживаться на работе допоздна.

— Сейчас в компьютерной индустрии что-то вроде кризиса, — отговаривался он обычно. — Я же не жалуюсь, что ты допоздна не разгибаясь сидишь за своим ноутбуком.

«Да, на это он не жаловался», — соглашалась Тара. Если она была занята работой, Финн звонил Дерри и они отправлялись в какой-нибудь бар.

— Я только пропущу пинту-другую, — говорил он.

Но когда муж задерживался с компанией на несколько часов, Тара с сожалением выключала ноутбук и ложилась спать — не дождавшись его.

Она ловила себя на мысли, что муж просто не понимает, что после свадьбы у людей жизнь в корне меняется. Теперь он уже не мог полдня беспечно гулять по городу. И Тара решила объяснить ему эти простые истины. Она твердо решила, что закажет еду из китайского ресторана, которую так любит Финн, и попытается серьезно с ним поговорить.

Чувствуя некоторую легкость, как обычно в конце рабочего дня, Тара с улыбкой размышляла о том, что все-таки здорово оставить волнения съемок и иметь возможность расслабиться. На завтрашнее утро оставалось доснять еще одну сцену, и эпизод будет завершен. К радости Тары, писавшей текст, в утренней съемке будут сниматься совсем другие актеры, среди которых, самой главное, не будет Шерри. Когда снималась Шерри, Тара должна была постоянно присутствовать на площадке, чтобы переписывать текст ее реплик на ходу.

Обычно сценаристы не проводили на съемочной площадке много времени. Они безвылазно сидели в своем офисе, писали сценарии и обсуждали текущие рейтинги. В последнее время они всерьез озадачились вопросом, как избавиться от героини Шерри. Самыми удачными идеями на тот момент у них были самоубийство Теодоры (к чему Тара относилась с сомнением, понимая, что Шерри не сможет натурально изобразить страдания) и отъезд медсестры в Америку. Последний вариант кто-то предложил в шутку — ведь за десять лет существования телеканала в различных сериалах уже не раз кого-то из героев «посылали» в Америку навестить кого-либо из родственников. Днем раньше Стивен сказал, что мог бы застрелить эту Теодору.