— Возможно, она думала, что дочери сами обо всем позаботятся и позвонят тебе.

Роуз сделала глоток чаю и почувствовала, что дрожит мелкой дрожью. Чай показался слишком сладким. Роуз помчалась в комнату и, разыскав в сумке мобильный телефон, включила его. Она быстро набрала номер Стеллы, затем номер Холли. Оба телефона были отключены. Затем она позвонила Таре.

— Привет, мама, — сказала Тара со слезами в голосе. — Я по дороге в Кинварру. Стелла дозвонилась до меня только утром. Бедный папа, я совершенно не представляю, что с ним.

— Не беспокойся, — сказала Роуз. — Он жив, лежит в больнице, и за ним прекрасно присматривают. Ты же знаешь, что папа сильный как бык.

— Боюсь, что сейчас нет, — ответила Тара. — В последнее время он очень похудел. Кажется, он вообще ничего не ел. Стелла сказала, что после разрыва с тобой он сильно потерял в весе. Я не переживу этого, мама. Вначале Финн, а потом это…

— А что с Финном? — в ужасе спросила Роуз.

— Он оставил меня, — прорыдала в трубку Тара.

Роуз прикрыла глаза и вознесла безмолвную молитву о своей семье. «Это только моя ошибка, я должна была присматривать за ними, тогда бы ничего не случилось», — подумала она.

— Тара, дорогая, все будет в порядке. Папа поправится, он же сильный, ты знаешь. Как только смогу, я приеду, чтобы поддержать его. А что касается Финна, так он тебя любит. Он обязательно вернется.

— Он не вернется, он ушел уже давно, и я совершенно не знаю, где его искать, — ответила Тара.

Роуз почувствовала себя так, словно пропустила здесь с десяток серий любимого сериала и теперь совершенно ничего не понимала.

— Не волнуйся, — повторила она. — Все будет в порядке.

Тара сквозь слезы проговорила ей «до свидания», и Роуз, отключив связь, сразу отправилась упаковывать вещи.

— Передавай Хью от меня привет, — сказала Фредди, хромая вслед за Роуз.

Роуз на ходу кивнула. Она боялась, что сейчас расплачется.

— Не забудь сказать ему, что любишь его, — продолжала Фредди. — Это нужно не только ему, но и тебе.

Роуз не помнила, как добралась из Каслтауна до Кинварры. Какая-то часть ее сознания подсказывала ей, куда поворачивать и где сбрасывать скорость. Роуз хотелось мчаться как ветер, нарушая все ограничения скорости, но разум велел не делать этого. «Достаточно и того, что один из Миллеров в больнице», — думала она.

Еще в дороге Роуз представляла себе Хью в полном здравии. «Он ведь никогда в жизни не болел», — думала она. Действительно, грипп, бронхит и прочие болезни всегда обходили его стороной. Он был будто наполнен жизненной силой.

— У меня хорошие гены, — имел обыкновение шутить Хью, и Роуз раздражалась при этом, чувствуя намек на благородное происхождение, словно оно давало преимущество перед болезнями.

«Насколько же я была глупой тогда», — думала она. Ничего подобного, конечно же, он не имел в виду. Просто он таким образом гордился, что никогда не болеет. Не было в его словах ничего такого, что бросало бы тень на ее происхождение.

«К черту эти знаки! — подумала Роуз, нажимая на газ. Она чувствовала, что нужно как можно скорее добраться до больницы. — Если остановит полиция, — решила она, — скажу, что спешу к мужу, у которого сердечный приступ. Скажу, что должна быть сейчас с любимым мужем». Это не было ни обманом, ни хитростью. Она действительно любила Хью. Теперь уже Роуз не снижала скорости. «Главное не опоздать», — думала она. Если она опоздает, то не простит себе этого никогда.

— Стелла, с тобой хочет поговорить Глен, — крикнула Холли. Стелла поспешила в комнату родителей, где стоял телефон.

— Глен, привет!

— Я слышал о том, что случилось с твоим отцом, — сказал Глен. — Сожалею.

— Спасибо, — сказала Стелла, едва сдерживая слезы.

— Я не хотел расстраивать тебя, — неловко сказал Глен. — Просто хотел сказать, что получил твое сообщение. Может быть, мне вернуться с Эмилией пораньше?

— Да, — со слезами в голосе ответила Стелла.

Закончив говорить с Гленом, Стелла пошла наверх, в прежнюю спальню Холли, и обнаружила, что сестра, так и не сняв рубашку, лежит на кровати.

— Я совершенно не хочу спать, — вздохнула Холли. — Силюсь заснуть, но не могу.

— А я плачу и не могу остановиться, — ответила Стелла.

— Это и понятно. Папа в больнице, мамы нет, — подвела итог Холли.

Она обняла Стеллу.

— Все будет в порядке, не плачь.

— Забавно, — проговорила Стелла. — Как самая старшая, я не должна плакать.

Но это не помогло. Слезы продолжали литься из ее глаз. Вдруг Стелла почувствовала, как плечо, в которое она упирается носом, сотрясается. Но не от плача.

— Это так забавно, Стелла! — проговорила Холли. — Быть старшей сестрой ничего не означает, если не считать того, что вся новая школьная форма доставалась тебе.

В этой шутке было много правды, и Стелла сквозь слезы засмеялась.

— Сейчас я могу лишь высказать сожаление, — посмеявшись, ответила она.

У нее действительно было когда-то два новых темно-бордовых пальто, которые затем перешли Таре и Холли.

— Ты все так же не общаешься с Ником? — спросила Холли.

— Не получается, — сказала она сквозь новый взрыв плача. — Я не виделась с ним уже неделю и думаю, что все кончено. Я в такой растерянности.

Какое-то время сестры сидели молча, и Холли лишь поглаживала волосы своей сестры.

— Ты знаешь, не все еще потеряно, — вдруг сказала Холли. — Я вот думаю о том, что случилось между мной и Томом. Если бы мы сразу поговорили и рассказали, что чувствуем, скольких бы слез удалось избежать!

Стелла крепко пожала руку Холли. Она была так рада слышать, что они с Томом наконец вместе. Стелла всегда верила, что ее сестра заслуживает лучшего.

— Нет, правда! Ты же любишь его. Вот и поговори с ним откровенно, — настаивала Холли.

Стелла вытерла заплаканные глаза.

— Я тоже так думаю, — ответила она. — Но сейчас я не готова говорить об этом с Ником.

— Стелла, — сказала Холли, — тебе просто нужно решиться и помириться с Ником. Я знаю, у тебя все получится. А с Дженной ты сможешь поладить, просто она тебя плохо знает. Ты самый добрый, самый замечательный человек, которого я когда-либо знала. Надо лишь обрести веру в себя.

Стелла улыбнулась сквозь слезы:

— Спасибо. Почему бы тебе не попытаться немного поспать? А я схожу вниз и позвоню Нику. Посмотрим, что получится.

Стелла говорила Нику, что хотела бы быть с ним сейчас, что очень волнуется за папу.

— Твой отец поправится, — успокоил ее Ник. — Он сильный, и у него крепкое здоровье. Ты должна в это верить.

— Я знаю, — сказала Стелла. — То же мне говорит и Холли. Но знаешь, это так страшно, когда видишь его в палате присоединенным к каким-то проводам, страшно худым и даже постаревшим. Я была ужасно напугана.

— Тогда ты понимаешь, что я чувствовал у постели своей матери.

В трубке повисла тишина. Стелла и Ник думали о том, через что им придется пройти. «Никто не живет вечно, даже мама и папа», — думала Стелла.

— Теперь ты понимаешь, почему мы все стараемся жить отдельно от родителей? — сказал Ник, чтобы разрядить обстановку. — Никто не любит, когда их контролируют и учат.

— Я никогда не смотрела на это с такой точки зрения, — рассмеялась Стелла.

— А я смотрел. Ты не представляешь, как я скучаю по тебе, — пылко сказал Ник. — Единственное, что успокаивает меня, — это то, что мы еще встретимся и попытаемся уладить все проблемы. Надеюсь, тогда мы сможем общаться.

Стоявшая прежде у окна на кухне, Стелла сочла за благо присесть на подоконник.

— Дженна призналась, что говорила с тобой. Ты ей сказала, что мы, наверное, расстанемся.

От услышанного Стелла вздрогнула. В устах Ника это слово прозвучало неожиданно холодно.

— Просто я была тогда слишком уставшей и мне захотелось немного откровенности. К тому же мне показалось, что Дженна будет счастлива услышать это.