Наскоро перекусив под бдительным взором (ну еще кусочек!), я, осоловело хлопая глазками, поплелся к кровати. Чувство тепла, чистоты и сытости накрыло меня с головой, склоняя ко сну. Мари, заботливо подхватившая меня на середине пути, была тут же обтискана, словно мягкая игрушка и мгновенно замлела. Кла-асно.

Едва я коснулся подушки, как практически сразу уснул. Оказывается, дроу тоже могут устать! Впрочем, ничего удивительного, учитывая все произошедшее: полное истощение с Джеком, фаербол в морду, пинки стражи… Слияния с дроу, пробуждение памяти, Абсолютный Анализ… Тролль этот, опять же…

Я улыбнулся сквозь дрему, проваливаясь все глубже в объятья Морфея.

Очень надеюсь, что Мари — не мужик. Если она и шпион, то…чертовски симпатичный!

Семеро магистров, стиснув зубы, изо всех сил держали защитный барьер. За ним, на учебной арене, бушевал архимаг. Старик рвал и метал, круша все вокруг и отводя душу. Вот взрывается от попадания молнии неведомый огненный зверь о трех головах, но лишь для того, чтобы тут же превратиться в ядовитое облако и осесть на землю… Вот небольшой смерч сносит облако, однако тут же натыкается на черную сеть, рассекающую его на куски… Вот из-под земли вырывается ледяной шип, насаживая на себя смерч, и тут же оказывается сломан прилетевшим куском камня… Буйство красок, море заклятий.

Все стандартные щиты давно пали, и барьер был единственным, что спасало Башню от разрушения — слишком много силы вкладывалось в заклятия. В таком гневе архимага не видели уже давно. Максимум, чем кончались периоды его негативного настроения — это разгромленный кабинет, да прочие мелочи. Тут же… Даже несмотря на то, что это арена была одним из самых защищенных от магии мест, она едва сдерживала ярость древнего мага. Обычное стихийное колдовство — и ничего более (иначе бы барьер точно не выдержал) — но все же какая мощь… Огнешар пяти метров в диаметре — это не шутки.

Внутри защитного купола архимаг злобно сощурился и взмахом руки взорвал землю. Затем, не дав ей упасть, в полете поджег, потушил, заморозил и…раскрошил в пыль. Джек, неблагодарный крысеныш, предал его! Ярость клокотала, требуя выхода. С улицы мерзавца подобрал, вырастил, выхолил, поделился могуществом… С-скотина!

В воздух ударил град каменной крошки, заколотив по барьеру. Мало того, что сам сдох — не жалко, туда и дорога, так перед смертью настройки проклятия сбил! И теперь "Фатализм Абусса" не фонит — по нему нельзя отыскать дроу. Клятые боги! Слишком поздно обо всем этом узнал — не хотели тревожить. Идиоты!!! Долбанный начальник стражи, отложивший вести о найденном трупе на утро! Долбанный вестовой, оставивший письмо караульному у ворот!! Долбанный караульный, побоявшийся передать новость лично и передавший ее через магистров!!!

Архимаг скрипнул зубами и выпустил наружу огненный шторм. Земля вокруг затрещала, спекаясь оплавленной коркой. Слишком поздно он прибыл в тюрьму — остроухого и след простыл. Теперь остается лишь ждать следующей встречи… А она будет — непременно будет!

Глаз за ночь магическим образом вылечился, вернув мне бинокулярное зрение. Ожог еще оставался, но зрение вернулось — огромный плюс. Во всем остальном день начался довольно буднично: с вкусного завтрака и… рассказе о моих злоключениях.

Чтение мыслей с Мари работать отказывалось — словно она была…тролль. Или же нечто иное, но уж никак не простой человек. Девушка охала, ахала и взволнованно прижимала руки к груди. В некоторых моментах я сознательно умалчивал данные и наблюдал за реакцией. С виду — практически ничего, но вот внутри… В груди моментально растекалась сопливая радость, всеми силами заставляя меня сказать правду.

Она — друг! Доверять — можно! Надо делиться! Расскажи, расскажи, расскажи…

Если бы не слияние — в жизни бы не заметил! У дроу поразительный самоконтроль — мигом фальшь обнаружил. Слишком тонкое, на границе возможного, воздействие. Куда тоньше простой невербалики или банального НЛП[16].

Однако, бороться с этим возможно. Врать не обязательно — достаточно лишь недоговаривать. Вроде бы и честно рассказываю, что случилось, а вроде и не совсем.

Может она — наполовину суккуб? Слишком уж странное поведение. Этакий природный магнетизм, помноженный на харизму — сразу располагает к себе, моментально и до беспамятства. Для магии — слишком ажурно.

В ходе беседы, прерываясь на еду, я с помощью дроу умудрился сокрыть самое главное — желание бросить ее, убежав к дварфам. Всей остальной информацией, увы, пришлось пожертвовать — чертова бесовка выпытала даже про "Фатализм", всего лишь удивленно похлопав глазками.

К концу разговора, несмотря на обильный (и вкусный) завтрак я почувствовал себя выжатым, словно лимон. Вроде и не сопротивлялся особо — а на тебе! Держаться! Быть невозмутимым! Скрываться до конца!

— Есть один человек… — нарочито нерешительно склонила голову набор Мари. — Возможно он сможет помочь.

— Человек? — уставился я на нее.

— Маг! — махнула ресницами девушка, "смущенно" потупив взор.

Врешь, сволочь! Ты хочешь мою душу!!! Хотя сволочь симпатичная — этого не отнять. И тянет-то к ней как, ух!

Я закрыл глаза и устало помассировал виски. Меньше, чем страсть. Больше, чем тяга. Даже не желание — нет, вовсе нет. Хотя овладеть ей, прямо здесь, на столе, я пожалуй не против. Но нет. Это лишь стремление, к тому же чужое. Навязанное. Не мое.

— Тебе плохо? — Мари, усевшись рядом на корточки, сочувственно посмотрела на меня снизу вверх.

Ой. Ой-ой-йой. Это даже больше, чем собачья преданность — это как стая щенят! И глядит-то как: дружелюбно, радостно-жалобно и с надеждой. Так и хочется приголубить, по головке погладив.

Не сдержавшись, я притянул к себе девушку. Мягкие, шелковистые волосы, ммм. Ее голова, уткнувшись носом мне в ногу, двусмысленно оказалась на уровне… гм. С животом! Только чуть ниже.

Спокойствие? Самоконтроль? Абсолютная воля? Чепуха и вздор! Стремление начало неспешно превращаться в желание, в открытую наплевав на все доводы разума.

Обхватив руками мою ногу и прижавшись к ней грудью, Мари подняла на меня взгляд и с уверенностью сказала:

— Он…поможет. Правда! — а затем, помедлив немного, добавила. — Он всем помогает. Он — хороший.

Конечно-конечно! И я уже тоже…хороший. От твоих трений. Грудью. Ух.

Раньше хоть как-то спасало, что тело — чужое. Не все рефлексы, да реакции были доступны. А вот теперь… Сросся я с дроу, слился. Он — это я. И его…гкхм. Это мой. Сначала за бандитами бегал в своем мире, ночами не спал — некогда было. Потом здесь, по лесам да весям скитаясь. Более месяца воздержания, знамо ли дело! А сейчас отдохнул тем более, сил набрался…

Либидо начало медленно подниматься, радостно отзываясь на каждое ерзанье девушки. Крепость стола, помнится, мы не проверили… У остроухого, конечно, к человеческим самкам отношение слегка пренебрежное, но…

— То, что еда не самая вкусная — это еще не значит, что ее нельзя съесть. — пришло окончание фразы от носителя. Я едва не поперхнулся — ничего себе замашечки! А кто же тогда самая вкусная? Кто у нас в деликатесах числится?

— Самки одной породы. Дроу.

Пф! Расист! Как от Кейт, Лисс, да Берты слюни пускать — это ты первый, а как Мари — так сразу морду кривить?

От носителя пришла волна недовольства — кажется он имел в виду немного не это. Мыслеобразы посыпались с такой частотой, что я едва успевал их интерпретировать.

— Чувства. Сила, глубина, давление (накал? страсть?). Беспамятство. Высота, предел, край (высший? вершина?). Радость, наслаждение (вожделение?).