— Из сарая. — кое как отдышавшись, быстро протараторил он, испуганно прижимая уши. — Друго-уво не было.

Я лишь усмехнулся, развеивая проклятый лук и колдуя "щуп воздуха".

— Йех! Дзынь! Ух! Хщ-щ! — с молодецким уханьем, молот несколько раз долбанул по шпинели.

Прекрасно! Как и думалось — никакого эффекта. Идеальное украшение для идеальных клинков. Улыбаясь до самых ушей и то и дело покряхтывая, я вышел из дома и поковылял к кузне.

Наконец, томительное ожидание прекратилось и бородач устало вышел во двор. Я тут же заинтересованно подался вперед — неужели мучения кончились?

— Готово. — усмехнулся кузнец куда-то в усы. — Пошли. — и, грузно переваливаясь, удалился обратно.

Я, словно собачка на привязи, побежал следом. Даже не любопытство, нет — Жгучий Интерес с больших букв жег мою душу, заставляя увеличивать скорость с каждым мгновением. Не выдержав, я перешел на бег и, едва не снеся дверной косяк, залетел в комнату вперед коротышки.

В отдалении, на простом верстаке, лежали ОНИ. Захотелось взять, и заплакать, а то чего хуже — опуститься на колени посреди комнаты, да разрыдаться дварфу в жилетку. Недостижимый идеал — по-другому не скажешь. Любовь с первого взгляда и до самого гроба. Вечная. Безразмерная. Непреходящая ценность.

Колени предательски задрожали, когда я шагнул ближе. Бородач, невесть как заметивший это, многозначительно хмыкнул. Слов не было — одни щенячьи эмоции, дикий и неописуемый восторг. Задержав дыхание, я плавно коснулся клинка. В груди родилось Чувство — теплое, мягкое и до жути родное. Больше, чем простая привязанность. Больше, чем большая любовь. Нечто куда более…сильное.

Как там пишут в учебниках? "Дзен — это школа мистического созерцания или учение о просветлении…". Точнее на скажешь — подобную мистическую красоту я готов созерцать вечно. И просветляться.

Лезвие в половину руки, по длине как от кончиков пальцев до сгиба локтя. Рукоять — слегка больше нормы, с треугольным скатом и шпинелью-навершием. Покрыта чем-то вроде кожи мелких монстров с полей — серое и шершавое, чтобы не скользить даже в воде. Короткая черточка гарды наискосок, способная как защитить руку, так и не помешать в клинче. Ощущения от меча в целом такие, что хочется не дышать, боясь спугнуть чудную сказку.

Никаких круглых форм, как в фильмах про рыцарей — наоборот, острые, хищные очертания. Чем-то на гладиус[26] смахивает, а чем-то — на крис[27]. Этакая непонятная помесь — не прямая, но и не гнутая. Лезвие не волнистое, но и не строго прямое — немного изогнуто, стремясь вниз. Вроде бы на кукри[28] похоже, но… рукоять совершенно другая. Сначала движется вниз, туда, куда и клинок, образуя дугу, а затем — плавно уходит в обратную сторону, меняя всю форму меча. Более того — это зеркально дублируется! Самый конец лезвия, да треть клинка до него слегка приподняты вверх, словно стремясь взлететь ввысь, к горлу противника. И заточка — до ужаса непонятная. Обоюдоострые грани, кровосток и аккуратные скаты — научиться биться подобным будет явно непросто… Зато пото-ом…

Цвета все это непотребство угольно-серого, почти как кострище после огня. Черный пепел, коли можно так выразиться. С искорками. Блестящими. Завораживающими взгляд… и душу.

Плохо осознавая, что происходит, я легонько оплел пальцами рукоять. Затем, продолжая движение, повел им по режущей кромке. Что-то подсказывало — надо сделать именно так.

Сзади раздался испуганный "ох" кузнеца — такой глупости он явно не ожидал. На удивление, все обошлось. Задумчиво поднеся руку к лицу, я осмотрел кожу ладони. Ни малейшей царапины. Взгляд метнулся на стол сбоку, где валялось пару вусмерть истерзанных точильных кристаллов, а также на груду железок в углу — всю во вмятинах, засечках и заусенцах. Зуб даю — дварф колотил моими клинками по ним, прикидывая примерную прочность.

Кузнец, не говоря ни слова, подошел ближе. Поморщившись, выдернул волос из своей бороды и до ужаса показушно занес его над мечом. Отпустил. Я ошеломленно захлопал глазами: волос разрезало на лету. Не поверив, еще раз прикоснулся к клинку — голой, незащищенной ладонью. Нулевая реакция. Подумав немного, сжал кисть посильнее, обхватив лезвие целиком. Ни-че-го.

Дварф, хмыкнув, аккуратно вытянул пальчик и едва коснулся режущей кромки. На коже мгновенно появился разрез и тут же закапала кровь. Я перевел взгляд на свою руку и лишь покачал головой. Мистика.

Стоп! Стоп, стоп, стоп. Лишь сейчас до меня дошло, что мечи…светятся?! Тусклая, едва заметная аура, слабее самого блеклого ночника. Я перешел на магическое зрение и охнул от изумления: шпинель начала пожирать клинки в буквальном смысле этого слова. "Галактика", до этого находившаяся внутри камня, теперь выползла наружу и подобно чуме начала расползаться во все стороны. Так очаги заражения изображают на карте: из маленькой точки — в огромную область. И как это понимать?

Превращение из куколки — в бабочку. Эволюция, мать ее. Самый, что ни на есть, многосоставный клинок. Многослойный материал, идеально смешанный между собой. Полноценный гибрид. Была обычная железяка — а станет магической. Дварф, судя по его поведению, ничего не заметил. Неудивительно — он же не маг. Интересно, что будет, когда процесс завершится?

С одной стороны — хорошо. Что-то подсказывает, что архимага таким заколоть — проще простого. С другой — до ужаса плохо. Как теперь на люди выйти? В смысле, в другой город на черный рынок. Если любой видящий чары способен это заметить — проблемы мне обеспечены. Отобрать захотят, присвоить. Через мой труп, естественно. Тьфу! Без мечей пойду — будет возня, с мечами — тем более. Выбирай из двух зол, называется…

До самого вечера мы тестировали клинки: колотили ими по железякам, жгли огнем, пытались вытравить кислотой… Одним словом, усердно старались подпортить товарный видок. Надо ли говорить, что все до единой попытки провалились с оглушительным треском? Клинки были устойчивы к любым внешним воздействиям, попросту не замечая попыток вредительства.

Наконец, устав вусмерть, мы закончили экзекуцию. Недостижимый идеал создан, и он — в моих лапах. До сих пор чувствую жуткую радость, когда касаюсь этих мечей…

Носитель с нетерпением заскулил, бомбя меня мыслеобразом ветра — остроухому жутко хотелось на волю. Стремительно двигаться, рассекая лезвием упругий слой воздуха… Менять траекторию, то замирая то ускоряясь и отрицая законы инерции… Танцевать, кружась в вихре смерти. Посмотреть, на что клинки ДЕЙСТВИТЕЛЬНО способны. Надо ли говорить, что я был только за?

Кузнец еще долго смотрел вслед необычному клиенту. Тот медленно удалялся, с подозрением оглядываясь по сторонам и трепетно прижимая к груди сверток. Мягко и бережно, словно ребенка. Почти что баюкая. Дварф цыкнул зубом и, развернувшись, устало направился в кузню. Вот так и рождаются легенды. Буднично. Хотелось напиться.

Последующие несколько дней я не вылезал из подвала — оттачивал мастерство. Дроу, наслаждаясь контролем над телом, просто порхал в воздухе, проводя "бои с тенью". Вернее — тенями. Казалось, от смертоносного лезвия нигде нельзя спрятаться — клинки рассекали воздух со свистом в таком количестве плоскостей, что оставалось лишь пожалеть врагов остроухого.

Чтобы не скучать, я пытался создавать заклятия на ходу. Для начала — простенькие, тот же "щуп" или "кнут". На первых порах было до ужаса неудобно, затем — постепенно втянулся. Главное — отстраниться, да все делать плавно. Ощущения были такие, словно делаешь два дела сразу — причем разных. Например, размешиваешь чай одной рукой, а другой — режешь еду. Или — пишешь на бумаге, одновременно рисуя. Одной рукой- ровную линию, другой — волны. Некая двойственность, мешающая координации. Носитель рубится — я колдую. Он двигает тело, я — манну. И в таком духе далее.