Весь этот опыт начала кампании привел наше командование и Министерство обороны и вооружения к следующим выводам, которые внешне представлялись едва ли не очевидными. Во-первых, принципы, заложенные в конструкцию танка IV, имеющего бронекорпус с малыми углами установки броневых листов, устарели, что и подтверждают новые танки русских. Во-вторых, выпуск разработанного ранее по этим принципам тяжелого танка «Леопард», как и его модификации «Тигр» с доведением толщины брони до 150 мм и оснащением 88-мм орудием на основе зенитного не даст нашим войскам решающего преимущества, поскольку такой танк фактически нужен главным образом для получения перевеса в крупных сражениях, а все остальное время его транспортировка и ремонт будут представлять для наших частей неизбежные трудности. С другой стороны, этот танк так и не станет неуязвимым из-за появления у русских 100-мм самоходного орудия. В-третьих, решающую роль играет не появление в войсках некоторого количества танков, превосходящих по техническим характеристикам танки противника, а создание грамотной и продуманной до тонкостей системы современного вооружения, где войска, принимающие участие в боевых действиях, должны быть насыщены современной бронетанковой техникой, которая была бы хорошо изучена экипажами и ремонт которой должен быть предельно упрощен. Наконец, в-четвертых, на основе разведданых был сделан вывод, что возможности модернизации «драконов» исчерпаны. Из всего этого следовало, что для обеспечения длительного превосходства перед противником наши войска должны получить массовый танк весом не более 45 тонн, конструкция которого должна быть основана на новых принципах и который, в отличие от танков русских, имеет дальнейшие резервы совершенствования. Особое внимание должно было быть уделено массовости производства, поскольку в 1940 году вся наша промышленность выпускала менее полутора сотен танков в месяц, в то время как русские только на Нижегородском заводе в месяц производили до пятисот «Скорпионов» и другой бронетехники на их базе. Была поставлена задача поднять выпуск в Германии новых танков, проект которых получил название «Пантера», до 600 в месяц.

…Эти меры можно было бы считать разумными, если бы боевые действия продлились несколько лет. Однако потери наших войск уже в начале конфликта были столь ощутимыми, что это привело фюрера к мудрому решению объявить конфликт трагической случайностью и заключить с русскими мир. Другой причиной, подтолкнувшей к этому решению, было то, что русские оказались в состоянии самостоятельно продолжать начатые перед войной совместные работы над сверхоружием, и при затягивании военных действий на несколько лет возникала опасность, что оно будет ими создано и применено против Германии.

Отныне перед танковыми войсками рейха стояла другая задача: разгром англичан на Ближнем Востоке и продвижение в Иран и Индию…»

Примечание автора

Специалисты отмечают в процитированных фрагментах книги Гудериана ряд нестыковок и высказывают предположение, что Гейнц Гудериан завышает оценку качеств российской бронетехники третьей реальности, чтобы найти объективную причину оправдания неудач и просчетов в период летней кампании. Окончательный ответ могло бы дать изучение исторических документов, которые в настоящее время отсутствуют. По этой же причине остается неясным, почему между Россией и Германией произошел так называемый Июньский Конфликт: можно лишь предполагать, что его вероятными причинами был рост самостоятельности политики российского императора и подстрекательская деятельность со стороны Англии и США, подогревавших желание Гитлера овладеть природными ресурсами России до того момента, как в ее распоряжении окажется ядерное оружие. Короче, кто кого тут обманул, остается только гадать.

Месяца через два Виктора встретила недалеко от подъезда незнакомая женщина лет за сорок.

— Виктор Сергеевич Еремин?

— Да. А в чем дело?

— Видите ли, вам положена компенсация.

— Что за компенсация? — спросил Виктор, приученный жизнью к мысли, что если что-то предлагают, то это, скорее всего, разводилово.

— Как бы это проще объяснить… Вы случайно стали участником медицинского эксперимента, в ходе которого человеку может показаться, что он переходит в какой-то другой мир, в другое время и тому подобное. Вам надо подойти к нам в офис и написать заявление, что вы согласны получить материальную компенсацию за причиненный моральный ущерб и по получении не будете иметь к нам претензий.

— Простите, э-э-э…

— Мария Сергеевна, менеджер по работе с участниками опытов.

— Мария Сергеевна, это какая-то ошибка.

— Какая ошибка? Разве вам не нужны деньги? Это довольно неплохая сумма…

— Понимаете, никаких видений странных у меня никогда не было, других миров я не посещал. Деньги, конечно, никому никогда не помешают, но это не мои деньги, вы ошиблись. Это кому-то другому.

— Простите, но у нас записаны именно вы.

— Ну как вы считаете, был бы это я — стал бы я отказываться? Извините, мне пора. Всего доброго.

Прошло еще недели три, и Виктор практически забыл об этом разговоре, как вдруг перед концом рабочего дня ему позвонили на мобильник с незнакомого ему номера.

— Виктор Сергеевич? — спросил мужской голос, принадлежавший, судя по тембру, человеку пожилому.

— Да, я слушаю.

— К вам обращалась такая невысокая женщина по поводу компенсаций? Мария Сергеевна?

— Да, но я уже объяснил ей, что это ошибка, это не ко мне.

— Я тоже. Но оказалось, что все только начинается.

— Начинается что?

— Это не телефонный разговор. Знаете, нам надо встретиться и вместе обсудить ситуацию.

— Когда и где вы хотите встретиться?

— У вас вроде через полчаса рабочий день кончается?

— Вроде кончается.

— Знаете, у Самолета у вас тут такой большой универсам, вы не собирались по дороге домой в него заскочить?

— Вообще собирался, — ответил Виктор, отметив попутно странность: незнакомец назвал гипермаркет по-старому, по-советски — «универсам». — Кое-что взять на ужин.

— Где-то через час я там буду. Успеете сделать покупки, и переговорим. Жду вас в это время у выхода.

— Ладно, — согласился Виктор, подумав, что на глазах у кучи людей на него вряд ли будут нападать. По крайней мере, будет ясно, что это за тип навязывается.

В это время гипермаркет на бойком месте всегда кипел народом, словно огромный муравейник. Через час после разговора Виктор уже выгружал покупки из тележки в белые фирменные пакеты, а затем направился к выходу. Рядом с ним и навстречу шли люди, и он совершенно не подозревал, к каким непредвиденным осложнениям жизни приведет его следующий шаг.