— Вы хотите сказать, что ваше МГБ поступит благородно и откажется от дальнейшей засылки агентуры? Не верю.

— Не верите в благородство. А в интересы госбезопасности?

— И в чем они?

— Неуправляемое вмешательство контактеров ведет к непредсказуемым последствиям. У нас первый контактер чуть не привел к ядерной войне. У вас — к краху России и вероятному этническому геноциду на значительной территории планеты. Поэтому Еремин должен был лишь исправить последствия первого контакта, что и сделал с вашей помощью и так, как вы хотели. Оставлять его дальше — это опасность для вас. По той же причине товарищ Берия приказывал по первой возможности отправлять вас, Виктор Сергеевич, в вашу реальность, благо на это было ваше согласие.

— А если не будет согласия, то что будет?

— Никто не знает. А с какой стати он останется у вас? У вас даже антибиотиков нет, если что.

— Могу предложить альтернативу, — возразил Ступин, — домик в горах, где-нибудь в Крыму или на Кавказе. Чистый воздух, чистая вода, целительная природа. Слышали про кавказское долголетие? А зимой можно на дачу где-нибудь в сосновом бору в Подмосковье, на лыжах походить. Зачем эта химия? Важнее здоровый организм. Подумайте, Виктор.

— Лучше вы подумайте, полковник, что вы будете делать, когда поймете, что контактер опасен. Радуйтесь, что он не притащил в Брянск эпидемию нового вируса гриппа.

— Ну Бежица теперь крепкий орешек для эпидемий. А при первом подозрении всем бы надели марлевые повязки.

— От глобальной катастрофы вы бы тоже защитились марлей? Вы никогда не думали, почему в истории гении, люди, видящие далеко вперед, оказывались непризнанными, а порой и уничтоженными?

— Думал. Средневековая дикость-с. И невежество.

— Теперь представьте, что будет, если во время Крестовых походов Европа получит паровые машины, мартеновские печи, динамит и бездымный порох плюс крушение религии. Допустим даже, что европейские князьки и короли не перебьют друг друга, а создадут единую империю, держащуюся на военной силе. А дальше? Когда они захотят сначала Гроб Господень, а потом всю Азию и Африку? Вы знаете, что произошло с американскими индейцами? А если технологии получат монголы с ханом Батыем?

— Но мы-то не монголы.

— «С раскосыми и жадными очами…»

— Это Блок, поэтическая метафора.

— А вы гарантируете, что на волне технического взлета власть в России не будет захвачена авантюристами, которые ввергнут ее в войну за мировое господство? И вместо процветания вы получите крах, гибель десятков миллионов русских? В мире должно существовать взаимное сдерживание, чтобы такие, как Гитлер, имея промышленно-технологическую фору, не подожгли планету.

— Так ведь мы и призваны остановить Гитлера, верно?

— Но и самим не стать опасными. Власть кружит головы. Вы, господин полковник, честный офицер, вы служите Отечеству, а не лакействуете, как некоторые. Ради блага нашей Родины вы должны понять то, что понимаем мы: превышение дозы смертельно.

— И все-таки как-то не верится в ваш отказ. Ведь это такой соблазн — не для вас, так для вашего руководства!

— Мы бы стали тогда посылать его к вам? Кстати, Виктор Сергеевич, вы не в обиде на нас за это?

— Ничуть, — ответил Виктор, — когда еще столько интересных людей увидишь. Жаль только, в своей реальности невозможно никого спасти.

— Можно. В будущем. Вы там, в своем мире, просто не понимаете, что вам, именно вам всем дано задание империи спасти ваш мир…

Ферма Бэрроу была довольно аккуратным хуторком, брошенным, видимо, лет пять назад. Дом и постройки еще стояли, и даже рядом крутился никому не нужный ветряк на деревянной башне, качая воду, но густой бурьян уже скрыл все окрест; из него, как из западни, высовывались в лучах фар остовы поржавевших сельхозорудий.

— Постойте, подполковник, — предупредил Ступин, — здесь может быть засада.

— Если кто-то приблизится к машине, сработает сигнализация и пошлет сигнал по радио. Кстати, не спешите выходить, пока я ее не отключу.

Они подъехали к воротам большого амбара. Ковальчук достал из бардачка коробочку, похожую на угловатую джениусовскую «мышь» конца восьмидесятых, навел из окна машины на ворота и нажал кнопку. На коробочке загорелась красноватая неонка.

— Ультразвуковой дистанционный ключ. Теперь можно.

Черный четырехдверный «форд» тридцать седьмого года был тачкой, явно выбранной по принципу — не выделяться. Вид аккуратный, даже в чем-то стильный, но очень стандартный. Тем не менее машина взяла по-современному резво.

— У меня есть предложение, — сказал Ступин, примостив автомат между коленями, — всего в нескольких милях отсюда нас ждет пилот. Зачем рисковать и тащиться через весь штат с липовыми удостоверениями, если можно вывезти нашего гостя в безопасное место, а затем решать вопрос его доставки в свое время? Наверняка все дороги прочесывает полиция штата и настоящие фэбээровцы, для которых наши бумажки бесполезны.

— Скорее всего, прочесывает. Вы заметили, там к вилле тянулись телефонные провода?

— Да. Я их перерезал, перед тем как проникнуть.

— Вот они тут же и приехали. Полагаю, они постоянно проверяют линию.

— Хотите сказать, что я их сам и вызвал на свою шею?

— Вы действовали по шаблону. Поскольку после выезда группы связь не восстановилась…

— Тем более надо сразу лететь в Россию.

— Полагаете, ему там сейчас будет безопасней?

— Я могу устроить его уход. Начальству будет доложено, что господин Еремин так же таинственно и неожиданно исчез, как и появился. Был выкраден людьми из будущего. Полагаю, факт бесследного исчезновения вещдоков в другой мир убедит кого угодно в ваших юберспособностях.

— Отчего такая игра в благородство?

— Я служу России, а не прислуживаю барину. Вы серьезно думаете дотянуть до цели на этой доработанной колымаге?

Вместо ответа Ковальчук включил приемник и покрутил ручку настройки.

— А сейчас у нас на связи наш корреспондент Ричард Лоуэлл, из Спенфилда, это такое маленькое местечко близ… (треск). О, опять эти проклятые помехи! Ричард, что у вас там слышно?

— Алло, Кей-Би-Ар-Си?

— Да, Ричард, ты в эфире. Что происходит?

— У нас ничего не происходит!

— Совсем ничего?

— Пока ничего! Жители встревожены, часть из них собралась у полицейского участка, взяв с собой ружья. Только что доложили, что у Твин-Оукс-Хилл было какое-то движение.

— Какие подробности?

— Пока никаких. Два часа назад тоже поступило сообщение о движении, это была чья-то корова. Похоже, она сорвалась с привязи.

— Что сообщают власти?

— Как и везде, ничего. Они говорят, что не знают ни о каких пришельцах. Возможно, они не лгут, просто им тоже ничего не сообщили.

— У них есть какие-то планы?

— Пока они уговаривают людей разойтись. Кей-Би-Ар-Си, алло! Не вешайте трубку, тут на велосипеде примчалась тетушка Энни, она что-то говорит собравшимся на улице.

— Тетушка Энни?

— Да, так ее здесь все зовут. Эй, не скажете, что… О нет! Не-э-э-эт!!!

— Алло, Ричард!.. Алло!.. Алло!.. Это, видимо, что-то со связью… Мы продолжим, как только снова дозвонимся до Спенфилда…

— Что это? — спросил Ступин.

— Всего лишь радиопостановка по «Войне миров» Уэллса. Она должна была состояться в этом году и вызвать панику в целом штате. Американцы вправду тогда поверили, что высадились марсиане. Мы решили немного приблизить это событие. Эти акулы радиобизнеса чего только не сделают, чтобы оказаться в центре сенсации!

— Думаете, американцы поверят этому примитиву?

— Еще как. Американские обыватели, в сущности, полудети, которых научили пользоваться техническими игрушками, но которым не создали единой картины мира — ни материалистической, ни религиозной. Они верят в приметы, в тринадцатое число, во всякие гороскопы, читают книги и смотрят фильмы про всякую мистику. Среди их ученых немало людей, что свихнулись на мистике и оккультизме, они создают теории, полные невежества и мракобесия, и теории эти рассматриваются обществом так же серьезно, как и подлинная наука. Церковь пытается запретить теорию Дарвина. Пришельцы — это современная версия нечистой силы. С другой стороны — после Депрессии они живут с подсознательным ощущением грядущей катастрофы. Вы обратили внимание, как они любят зрелище катастрофы? Как они любят читать про них в газетах, как любят смотреть в кино про чудовищ, разрушающих города? Мистика и предчувствие катастрофы — это их религия. Ну и плюс вера в радио как источник истины. Радио у них ассоциируется с разумной элитой.