– Значит, наш прогноз оправдывается, – заметил Гаспарян, – уничтожение СССР принесет Америке, да и западноевропейским странам на порядки большие дивиденды, чем временный скачок вперед одной из фирм. Тем более что для массовой продажи Экс-Пи необходим еще рывок со стороны того же Интела, IBM, целого ряда фирм – производство процессоров, оперативки, винчестеров, освоение периферии под УПШ и так далее. «Майкрософт» выпускает новые версии ОС согласованно с разработкой нового хардвера и периферии фирмами, с которыми она сотрудничает, так что выскакивание вперед одного звена не даст немедленного скачка по всей цепи, но зато укажет конкурентам пути развития. Вот устранение конкурента, доступ к дешевому сырью – это допинг мировым державам.

– И что мне делать дальше? – спросил Виктор. – Галлахер мне, похоже, то ли поверил, то ли как-то проверил. Интересовался только допросом у вас, насчет жизни и быта не любопытствовал. Я так понимаю, следующее задание – это передавать ЦРУ дезинформацию?

– Интересная мысль, – сказал Гаспарян, – и нельзя сказать, что она нам не приходила в голову. Заманчивая. Но обстоятельства сложились иначе. Светлана Викторовна сейчас вам все разъяснит.

В кабинете вновь появилась официантка, теперь уже с полным подносом. Обслуживали здесь быстро.

– Виктор Сергеевич, – произнесла Света, когда они вновь остались одни и принялись за волшебное содержимое горшочков, тонкости приготовления которого являлись личной тайной шеф-повара, – возможно, завтра вечером вы увидитесь со своей семьей.

– А смысл? И как меня им представят – как брата самого себя? Или так же в кафе, как у Штирлица?

– Вы не поняли. Речь идет об отправке вас в другую реальность – вероятно, в вашу.

– Уже раскрыли секрет? И что значит – вероятно, в мою?

– Секрета не раскрыли. У хроноагента, попавшего под машину, нашли снимок аллеи сквера Сталинских соколов, на нем крестиком обозначено место, на обороте дата и время. Это завтра, в четырнадцать тридцать две. Есть версия, что он должен был доставить вам данные о точке перехода.

– Почему мне, а не себе? И почему обязательно в мою реальность?

– Снимок сделан в нашей реальности, отпечатан на цветной бумаге фабрики «Позитив», со стандартной обработкой в отечественном автоматическом пункте, пометки сделаны фломастером из набора «Новатор» ивановского филиала фабрики Сакко и Ванцетти, производство освоено в прошлом году. Если снимок и пометки делали здесь, то либо у нас гуляет целый десант хроноагентов первого рода и мы об этом ничего не знаем, либо этот снимок нужен для передачи вам – сам агент наверняка профессионально запомнил место и время и таскать лишние улики ему не нужно. Стопроцентной гарантии, конечно, мы не даем. Подумайте, решите. Пока для вас это единственный шанс на возвращение.

– Или попасть к черту на рога.

– Ну… не исключено, конечно, так что, повторяю, выбор за вами.

Виктор промолчал и углубился в поглощение услады брянских гурманов этой реальности. Времени на раздумья было явно маловато. Стены кабинета и занавеси глушили шум зала, и только невидимая флейта неторопливо выводила что-то незнакомое и романтичное.

– А почему вы меня отпускаете? – наконец нарушил он молчание.

– Хотите, скажу откровенно? – ответил Гаспарян. – Ваш переход даст уйму информации, что это такое. Хотя бы поможет прояснить, что это – стихийное явление, машина или что-то вообще выше нашего ума. Версий насчет путешествий по времени у нас много, информации до обидного мало. А это вопрос жизни и смерти не только для нашей страны, но, возможно, и для всего человечества. В конце концов, вмешательства хроноагентов деморализуют. Они порождают предрассудки, религию, веру в некую сверхцивилизацию, перед которой мы беззащитны. Хроноагенты, давая отдельные импульсы развития, самим фактом своего прихода отбрасывают общество в пещерный век, когда люди чувствовали себя беззащитными от природных сил, молились этим силам, приносили жертвы в надежде умилостивить. Неверие в силу разума приведет народы мира к тотемам или к инквизиции.

– Хорошо, а почему именно я, а не ученый какой-нибудь?

– Ну, если ученый там и останется, что он сможет нам рассказать? А для вас это все-таки надежда вернуться домой. И потом, вы уже не раз совершали переход. А если его могут выдержать без последствий только отдельные люди? Если людей нашей реальности вообще нельзя для этого использовать? Кто знает, что мы тут нечаянно изменили… или не изменили. У вас же этот был, например, Чернобыль, у нас нет. Так что вы, естественно, кандидатура номер один. Как самый опытный… ну и у вас есть особое право воспользоваться переносом в парамир, раз вы сами из парамира.

– А это… сведения из будущего, их всегда хотят узнать…

Гаспарян вздохнул:

– Скажу прямо: у нас больше озабочены защитой от хроноагентов. Насчет будущего – у нас создана огромная интеллектуальная машина, и, самое главное, управляемая. А хроноагент подкинет или то, что мы можем узнать, или то, чем мы не сможем воспользоваться из-за отсутствия технической базы и ресурсов, и, самое главное, он подкинет один из вариантов, а будет представлять как единственный и фатально неизбежный. И еще добро бы в застой, там действительно помогло, а сейчас, когда мы на подъеме, ваше присутствие тут как-то неоднозначно.

«Ладно, – подумал Виктор, – надо понимать, они уже все решили. Как там, в «Королевстве кривых зеркал»: волны на зеркале появляются нечасто? Воспользуемся».

– Да, кстати, – нарушила ход его размышлений Светлана, – а грибов хоть удалось собрать?

– Корзину. Как инструктировали: я не должен сразу после встречи идти к остановке с пустой корзиной. По легенде, я должен стараться не вызвать подозрения КГБ. Думал часть поджарить, остальные засушить… сейчас вот не знаю.

– Слушайте, у нас сегодня встреча выпускников нашей группы… Ну, не вся группа соберется, те, кто в Брянске. Приходите с грибами, вместе и пожарим.

– Спасибо за приглашение… Наверное, боитесь, чтобы я чего-нибудь не натворил перед уходом?

– Нет. Просто так совпало. Приходите.

Похолодало за неделю, думал Виктор. В прошлую субботу днем пятнадцать – двадцать, а тут на тебе: «Днем в Брянске до семи градусов выше нуля, переменная облачность…» Хорошо, что хоть вечер без дождя. Такое впечатление, что планета остывает. Ну да, так оно и есть, осень, земля остывает… но как здесь, в этой реальности будет весной, он уже не увидит. Будут ли, как прежде, желтеть на оттаявших полосках земли солнечные цветы мать-и-мачехи, или сбудутся самые мрачные ожидания и чугунные тучи будут сыпать изотопы на порыжевшие рощи правобережья… Как-то было не совсем честно бросать эту параллельную вселенную на произвол судьбы. С другой стороны, в его мире тоже могло случиться все что угодно.

«Девятнадцатый» отсчитывал колесами плиты на Литейном мосту под веселую фоновую японщину – Виктор не пытался угадать ансамбль, его больше интересовало, что же изменилось здесь, в этой части города. Подруга Светланы Викторовны, у которой был сейшн, жила в малоэтажке в Бежичах, за кладбищем, там, где в его реальности понастроили коттеджей. Со стороны реки частная застройка почти не изменилась: видимо, опасались подтопления в половодье. Зато с левой стороны улицы по склону горы, словно террасы, подымались стены блочных домов.

– А вы здесь были?

Света сидела рядом и следила за его реакцией; впрочем, сейчас это скорее было природное женское любопытство.

Бежичи были знакомы Виктору. Село это, внешне ничем не отличавшееся от когда-то окружавших город и недавно вошедших в его черту, вело историю с давних пор, когда в местах этих селился пришлый люд, а соседние дремучие леса, изрядно покоцанные к настоящему времени, кишели ворами и разбойниками. Время стерло следы крепости, когда-то стоявшей на берегу, и только опытный глаз мог угадать в высоких обрывах очертания земляных валов. Хорошее место для попаданца. Если, конечно, его как следует подготовить, обучить единоборствам и владению холодным оружием и дать таблетки от диареи.