— Зиг. — Нервничая, Стью походил на заносчивого пруссака. — Ты явился, чтобы умаслить меня перед встречей с Твидом?

— При чем тут Гарланд? — удивленно спросил Зигги.

— Если вам обоим понадобилось взять меня в оборот, значит, меня ожидает нелегкая схватка.

— Корчишь из себя Шерлока Холмса? — Зигги радостно взял в зубы сигару и стал прикуривать, поглядывая на Доджа поверх огонька спички.

Додж отошел, чтобы скрыть от Зигги свои растрепанные чувства.

— У Гарланда, — сказал Зигги в промежутке между затяжками, — есть для тебя новости. Ты ни за что не догадаешься, о чем речь. Сигара роскошная.

— Рад, что тебе понравилась, — выдавил Додж.

— В общем, дурень, эти ребятишки, которых ты с таким азартом травил, выроют тебе могилу.

Покровительственный тон Зигги заставил Доджа расправить плечи и холодно ответить:

— Как бы Твиду самому не оказаться в дураках.

— Думаешь, Гарланд способен на риск? — с улыбкой откликнулся Зигги.

На столе Доджа ожил коммутатор. Он нажал кнопку.

— Мистер Додж, к вам мистер Гарланд Твид.

— Пригласите.

В застеленном ковром кабинете возник величественный Гарланд с эскортом в составе помощника по связи с прессой Джоко и главного бухгалтера Честера Дэмпа. Помощник и бухгалтер скромно уселись на диванчик у стены. Гарланд решительно протянул Доджу руку. Рукопожатие получилось коротким, как у боксеров перед раундом.

Зигги напустил густого белого дыма, чем еще больше заинтриговал Доджа.

Гарланд опустился в кресло с такой осторожностью, словно садился на воздушный шарик. Зная о своем огромном весе, он всегда щадил предметы. Он относился к числу очень осторожных гигантов. Его прикосновение всегда было легким, как пушинка, оценивающим, а то и неуверенным — вдруг предмет, кажущийся прочным, на самом деле вот-вот развалится?

— Стюарт, — начал он так же оценивающе, — какая новость могла бы вас больше всего удивить? — Твид пощелкал пальцами, подбирая правильное слово. — В хорошем смысле.

Додж кусал себя за нижнюю губу, но изнутри. Собеседники видели его улыбку, скрывающую замешательство. Он закурил сигарету.

— Не знаю, Гарланд. — Он засмеялся. Такой уважительный смех никак не мог быть натуральным.

— А вы постарайтесь, — подзадорил его Твид.

Додж снял с кончика языка воображаемую табачную крошку, чтобы еще потянуть время.

— Нет, не знаю.

Твид откинулся в кресле, больше не заботясь о его сохранности.

— Чем занимается все это лето мисс Майами?

— С треском проваливается, — довольно ответил Додж.

— Как? — спросил Твид, приближая этим отгадку.

— Устроила свару в Норфолке, так что им пришлось бежать из города. Потеряла голос. Болела. На нее никто не ходит. А сегодня утром, — Додж покровительственно улыбнулся, — ее едва не арестовали за непристойное поведение.

— И что из всего этого следует?

— Что она ненадежна. Что с ней покончено. — Додж приободрился: благодаря Твиду он нащупал прекрасный повод для отмены выступления. — Что ей нельзя доверять. Слишком велик риск.

Твид медленно повернулся в кресле и сказал своему бухгалтеру:

— Честер, расскажите мистеру Доджу, как продвигается предварительная продажа билетов.

Додж питал огромное уважение к главному бухгалтеру Твида: Дэмп был нерешителен, консервативен, лишен воображения, традиционен и безрадостен. Он крал гораздо меньше положенных пятнадцати процентов.

— Билеты расходятся очень бойко. Скоро будет исчерпана квота предварительной продажи.

— С Сиам не оберешься бед, — гнул свое Додж.

Твид согласно кивнул.

— Ходят слухи о ее ненадежности. Тут вы правы. Она появляется и исчезает, убегает, теряет голос, нарушает договоренности. — Он обернулся к Джоко, требуя продолжения.

— История о непристойном обнажении, — Джоко улыбнулся своей приятной жуликоватой улыбкой, — появилась в утренних газетах вместе с предоставленной мною фотографией.

— Какой? — встрепенулся Додж.

Джоко продемонстрировал ему лист таблоида. У Доджа отлегло от сердца: он увидел Сиам в узком блестящем платье, а не обнаженной, как на его фото.

— Если вы прочтете статью, — наставлял Джоко Доджа, — то вам станет ясно, что ее едва не арестовали за непристойное обнажение, когда она догоняла на улице какого-то мужчину. Ничто не может возбудить такого интереса, как это, Стью.

Зигги заметил, как затуманился взор Доджа, стоило ему сообразить, что в статье говорится о Барни. С Доджем Сиам никогда не выказывала подобной страстности. Зигги оказался прав: он упустил Сиам. Додж был потрясен, однако чувствовал, что факты на его стороне.

— Ее выступление следует отменить. Слишком большой риск.

— А по-моему, игра стоит свеч, — возразил Твид. — Покажите ему выручку на сегодняшний день. — Он сказал это прямо в лицо Доджу, хотя фраза предназначалась Честеру. Тот встал и положил перед Доджем компьютерную распечатку.

Додж взглянул на цифры и почтительно умолк.

— За всеми бедами, которых с ней, как вы говорите, не оберешься, публика чует природный талант. — Твид по-простецки почесал за ухом. — А мы не отстаем от публики. Надеюсь, она полюбит Сиам еще сильнее, если поймет, что певице угрожал провал, но она превозмогла себя. Конечно, все это прикидывается на глазок. Мой опыт подсказывает одно, ваш — другое. Зато вполне осязаемо то, что я намерен вам предложить от имени образовавшейся с этой целью группы инвесторов: полмиллиона долларов за контракт мисс Сиам Майами.

Сумма называлась колоссальная. Додж был ошеломлен. Зигги, помощник и бухгалтер раскраснелись. Они готовы были зааплодировать в честь столь величественного жеста, сделанного Твидом.

Твид сначала извлек из кармана толстенный бумажник и только потом вспомнил, что чековой книжкой ведает его бухгалтер. Тот уже вооружился чеком. Твид положил чек перед Доджем.

— Вот задаток — четверть миллиона.

Любой, предлагающий чек на четверть миллиона долларов, выглядел бы внушительно, но в устах Твида это прозвучало так, будто этим авансом исчерпывались вообще все деньги, имеющиеся на обоих полушариях Земли.

В кабинете установилась тишина. Яркие абстрактные сюжеты, украшающие стены, казалось, вот-вот потекут на пол смешанными потоками краски, не выдержав электрических зарядов, бьющих во все стороны. Теперь Зигги мог по достоинству оценить декоративный хаос интерьера.

— Мы заплатим вам эти деньги любым устраивающим вас способом, — невозмутимо произнес Честер Дэмп. Никто не воспринял это замечание как необязательное. Способ уплаты имел совершенно конкретное, более того, первостепенное значение. — Любым способом, уменьшающим для вас налоговое бремя.

Додж не прикасался к лежащему перед ним чеку, даже не смотрел на него. Казалось, он совершенно ушел в себя и не реагирует на окружающее, несмотря на всю остроту ситуации.

— Растолкуйте, — велел Твид бухгалтеру, указывая движением подбородка на чек.

— Мы позаботимся, чтобы вам не пришлось платить налог с прироста капитала. Просто назовите способ, каким вам предпочтительнее получить эти деньги.

Додж опустил незрячие глаза и вынул из пачки очередную сигарету. Через несколько секунд он спокойно положил едва тлеющую сигарету в пепельницу. Это было сделано специально, чтобы показать, что он не нуждается в подсказках и полностью владеет ситуацией.

— Честер! — тихо позвал Твид. Его голос был полон желания творить добро. Бухгалтер четким движением вынул из бумажника доллар и подал его Твиду. — Разрешите. — Сердобольный Твид не выносил, чтобы у него на глазах такой Человек, как Додж, не мог толком зажечь сигарету. А у Доджа во рту находилась уже новая сигарета.

Этот приступ учтивости сбил Доджа с толку. Именно то, что он никак не прореагировал на готовность Твида дать ему прикурить от зажженной купюры, лучше всего говорило о степени его напряжения. Помощник, бухгалтер и Зигги по достоинству оценили психологическое мастерство Твида. Твид достал из кармашка зажигалку в перламутровом корпусе и щелкнул золоченой пластинкой. Появился язычок пламени.