— Почему? — Барни приобрел привычку заглядывать дареному коню в зубы.

— Я хочу, чтобы ты позаботился о своем счастье и надежности собственного положения.

— Не испытываю в этом необходимости.

— Вот упрямец! — Мотли облизнул губы. — Тебе будет принадлежать доля моего бизнеса.

— Тогда почему бы тебе не пожать мне руку и не поздравить?

Мотли пришлось расколоться раньше, чем он сам собирался. Видя подозрения Барни, он решил воздействовать на него откровенностью:

— Додж раскатал губы на Сиам. Хочет ее, и точка.

— Если ты ему друг, надо было устроить холодный душ. Это исцеляет безумцев.

— Я так и поступил! — Для пущей убедительности Мотли ударил себя кулаком в грудь. — Но его ничем не проймешь. Никто так, как я, не готов открыть перед Сиам зеленую улицу, поверь. Мы в двух шагах от успеха! Если бы не Додж, мы могли бы заранее почивать на лаврах.

— Ты так долго таскал для него каштаны из огня! Почему бы тебе не сделать это еще разок?

— Хочешь, чтобы я сам сообщил ей? — Мотли отшатнулся.

— Почему бы и нет? Она так или иначе должна все узнать. Чем скорее Додж заглянет в лицо реальности, тем лучше для всех нас.

Мотли описал вокруг Барни небольшой круг и посмотрел на него в упор.

— Но она не можетответить ему «нет», потому что это ее уничтожит!

На это Барни ничего не сказал.

Мотли потряс перед носом Барни добела сжатым кулаком.

— Если… — Он благоразумно отступил. — Если ее попросишь ты,ей будет труднее отказаться.

— Вот мерзавцы! Ушам своим не верю!

Зигги решительно отошел от него. Его путь лежал в терминал, где Сиам дожидалась вещей.

— Как я рада тебя видеть! — сказала она ему. — Хочу обсудить с тобой один деловой вопрос.

— Чур, я первый!

— Нет, я.

— Валяй.

— Я не хочу, чтобы ты испытывал профессиональную ревность. — Она берегла его чувства.

— Ничего, я толстокожий.

— Если бы не ты, я бы никогда не получила второго шанса.

— Если бы тобой не занялся я, это сделал бы кто-нибудь другой.

— Нет, не говори так! — Она махнула рукой. — Но если бы не Барни, я не добилась бы успеха так быстро. — Она поманила его к телефону на стене. — Позвони юристу и распорядись перевести на Барни двадцать процентов от моего заработка по контракту.

— Одумайся, ты не можешь…

Она зажала уши ладонями и повторила:

— Звони!

— Ты не можешь уступить ему двадцать процентов!

— Звони, иначе я не стану тебя слушать.

Мотли нехотя набрал номер нью-йоркского юриста и договорился о новой ставке процентного отчисления. Повернувшись к Сиам, он сказал:

— Ну вот, теперь он зарабатывает больше тебя.

— Именно к этому я и стремилась, — беззаботно ответила она, приняв слова Мотли за шутку.

— Ему теперь причитается двадцать процентов от твоего заработка, а тебе самой — девятнадцать.

Она ошеломленно посмотрела на Зигги.

— Мне не нравится твой серьезный тон.

— Ты же сама захотела отдать Барни двадцать процентов, — начал он объяснять.

— Ты имеешь десять процентов, — убежденно заявила она. — Ладно, я даю тебе двадцать.

— Нет-нет. — Он покачал головой, отвергая щедрое предложение. — Я имею одиннадцать процентов от первой миллионной выручки.

— Люблю оптимистов.

— А из этого следует, — медленно проговорил он, стараясь как можно эффективнее смягчить ей предстоящее падение, — что тебе остается девятнадцать.

Он увидел в ее глазах обиду. Наконец-то она опомнилась.

— А где остальные пятьдесят? — Она отважно пыталась скрыть замешательство, но в ее глазах отразилось понимание надвигающегося хаоса.

На это Мотли не мог ответить. Ему не хватало мужества, чтобы вонзить в нее клинок, и он ненавидел себя за то, что заставляет ее корчиться под занесенной рукой.

— Ведь это то же самое… — Она запнулась, боясь вымолвить ужасные слова. — То же самое, что в старом контракте.

— Это он и есть. Додж по-прежнему имеет половину. А я работаю на него. Он отказывается продать мне твой контракт.

Сиам закрыла лицо рукой. Раздался еле слышный крик.

— Поверь мне, Сиам, для тебя это был единственный способ попробовать еще раз.

Она покачала головой, не отнимая ладони от лица. Она отказывалась ему верить.

— Никто не сумел бы тебе помочь, не согласившись сперва на условия, выдвигаемые Доджем: ни ты сама, ни я, ни Барни.

— Я тебе доверяла, — прозвучало глухо. — Почему ты темнил?

— Я хотел перво-наперво гарантировать тебе новый взлет.

— Не трепись, Зигги. Ты охотился за деньгами, как и все остальные. До чего же я бездарна по части выбора друзей!

— Неправда, Сиам. Я забочусь о тебе.

— Не трожь меня! Ты ужасен! Барни знает? — Задавая этот вопрос, она вобрала голову в плечи.

— Я выложил ему все в Джерси, когда стало ясно, что ты прорвалась.

— А он?

— Он был готов меня убить, только это ничего бы не дало.

— Почему ты не раскрыл мне своего подлого секрета? — Измена сделала ее беспомощной. Она развернулась и со всех ног устремилась прочь от Зигги по гулкому терминалу.

— Сиам! — крикнул он ей вдогонку, но она только ускорила бег. — Сиам, остановись! Это еще не все!

Она, размазывая слезы, мчалась к дальней двери, в которую входили пассажиры.

— Сиам, ты еще не слышала самого плохого…

Увидев бегство Сиам, Барни бросился за ней.

— Сиаааааааммм! — разнеслось по огромному залу. Крик распугивал людей. Терминал отозвался чудовищным эхом, до неузнаваемости исказившим его голос.

Он нагнал Зигги. Они дружно поднажали, но Сиам уже достигла выхода. Там она на мгновение задержалась, напуганная очередью пассажиров, поджидающих такси. Потом метнулась прямо под колеса ближайшей машины. Раздался визг тормозов, скрип резины по асфальту. Терминал мигом превратился в сумасшедший дом. Женщины соревновались в крике. До слуха Барни донеслись стоны Зигги, справедливо винившего в происходившем одного себя. Он оглянулся и увидел, что Зигги повесил голову и заходится в отчаянной молитве.

Сквозь толпу Барни разглядел руку Сиам, схватившуюся за капот. Встав на ноги и обежав такси спереди, она рванула дверцу и запрыгнула на сиденье. Барни и Зигги растерянно наблюдали за стремительно отъезжающим такси.

Зигги ликовал.

— Вот это стиль! Так и надо брать такси! Такси, быстрее! — приказал он полицейскому. — Эту девицу надо нагнать.

Полицейский сделал жест, и перед Зигги затормозило такси. В него залезли он и Барни. Зигги с ходу сунул таксисту пятерку.

— Следуйте вон за той машиной.

Зная, что Сиам осталась невредимой, Барни все еще дрожал, вспоминая ее безрассудный поступок. Он казался ему предзнаменованием непоправимого.

— Ты должен нам помочь, Зигги! — взмолился он.

— Придется что-нибудь придумать. — Зигги не уходил от ответственности. — Только я уже все перепробовал.

Такси пересекло рубеж федерального округа Колумбия. Под светофором они засекли машину Сиам: она ехала в одном с ними ряду, но их разделяло четыре автомобиля. Нагнать ее было пока невозможно: дело происходило вблизи памятников, где заняты все ряды.

— Почему мы не можем отказаться от контракта? — спросил Барни.

— Потому что это темный лес. — Зигги махнул рукой. — Он сделает так, что вас не пригласят ни в один клуб в стране.

— Почему бы нам не попытаться самим найти клубы, которые захотели бы дать Сиам спеть?

— Подумаешь! — Мотли было не пронять. — Даже если бы нашлись такие владельцы клубов, Додж все равно оставлял бы себе пятьдесят процентов от ее заработка. Все законно.

— А как насчет импресарио в Джерси, который плакал на выступлении Сиам?

— Он от нее без ума. Она принесла бы ему немало денег. Но он знает, что наступать Доджу на хвост себе дороже. Ведь она у него не одна. Не может же он рисковать годовой выручкой из-за одной певицы.

— Тогда давай расторгнем контракт через суд.