Додж откашлялся. Теперь Твиду предстояло услышать то, что Додж собирался сообщить ему минуту назад.

— Я попытался застраховать ее здоровье.

— И что же?

— Ни одна страховая компания не согласилась выдать полис на Сиам Майами.

— Не нужна мне половая жизнь. Мне требуется одно — чашка горячего кофе с утра.

— Сиам! — умоляюще восклицал Зигги в темном углу репетиционного зала, пока новые, приглашенные взамен вчерашнего оркестра музыканты шумно рассаживались за пюпитрами. — Хватит тебе безвылазно сидеть в номере!

Еще в дверях, пока те вращались, а они с Сиам входили, он предложил ей сигарету — обычный ее утренний ритуал; сигарета была по-прежнему зажата у него между пальцами, когда он преследовал ее по проходу до того места, где она решила сбросить шубку.

— Певицы не курят. — Она швырнула шубку на откидное сиденье.

— Очень рад. — Зигги нервно затянулся. Несмотря на присущую утру прохладу, он не усматривал насущной необходимости в ношении меховых изделий в последние недели августа. Не желая думать о ней плохо, он остановился на мысли, что она таким образом противостоит кондиционерам. — Тебе следует питаться в приличных местах и вообще вести нормальную жизнь.

— Не желаю никого видеть! Единственное, что мне нужно, это побыть несколько минут наедине с собой. — Она повернулась к нему. В этом парике он узнавал ее только по глазам. — Неужели так трудно понять?

Брюки с острыми складками, скрывавшие стройность ног, убивали ее привлекательность на корню. Ему пришлось напоминать себе, что это всего лишь репетиция, на которую она может являться, в чем ей вздумается. Его беспокоила мысль, что она не желает брать в расчет такую очевидную вещь: вид деловой ведьмы совершенно ей не идет.

Заметив его критический взгляд, она сказала:

— После вчерашних криков у меня хандра.

— Тебе нужен отдых. Увы, у нас не остается времени.

— Почему бы мне не отдохнуть сегодня?

— Потому что ты бездельничала вчера. Подумала бы о своих менеджерах!

— Я должна заботиться об их настроении? — Она улыбнулась.

— Вот именно. Они близки к панике. — Он указал подбородком на дымчатое стеклянное окно в дальней стене зала. Через него ничего нельзя было разглядеть. — Они сбились там, чтобы тебя послушать.

— Что ж, начнем. Не буду их мучить.

Зигги сжал ей ладонь своими лапищами и, оставив ее в обществе разыгрывающихся музыкантов, удалился в прокуренную каморку за стеклом. Оттуда были хорошо видны Сиам и оркестр, но для того, чтобы слышать исполнение, приходилось включать колонки. Здесь томились Твид и двое его щеголей помощников, не снимавших по примеру босса своих шляп. Додж, Монк и Валентино сидели тут же. Настройка инструментов, помноженная на плохо отлаженную систему звука, могла поднять мертвеца из могилы.

— Заглушите эту пакость, — распорядился Твид.

Монк вскочил и вырубил звук.

Каждый захватил по термосу с кофе из пакета, заботливо внесенного в будку, теперь они потребляли напиток, не обращая внимания на его вкус. Не пил один Твид. При появлении Зигги он кивком велел Монку пересесть к Доджу: ему хотелось, чтобы Зигги находился поближе к нему.

Появился Джоко, чей ястребиный профиль излучал доброжелательство. Он был явно полон новостей. Твид ткнул пальцем в пирожные, разложенные на белом подносе, и предложил угощаться.

— Я на диете, — сказал Джоко.

— Это последний, — сказал Твид Монку. Тот запер будку изнутри.

Щелчок замка послужил Джоко сигналом. Его лицо казалось зеленым рядом со стеклянным картотечным шкафом того же цвета.

— Все вокруг, — столь внушительное определение вселяло панику, однако на самом деле подразумевало только потенциальных слушателей — треть городского населения, — знают, что Сиам на грани срыва. Слухи об этом бушуют, словно ураган. Все знают, что она в нокауте. Раздавлена! Лучшей рекламы не придумать. Оркестр, который вы вчера прогнали, охаивает ее по всему городу. Мне обрывают телефон, требуя билеты. Джентльмены, нас ждет полный аншлаг! Эта девочка просто не может совершить ошибку.

— Не считая того, что в последний момент способна отказаться от выступления, — поддел Джоко Додж.

Зигги хлопнул в ладоши, давая понять, что Додж болтает ерунду.

— Это на тебя действует жара.

— Пускай Стюарт выскажется, — промямлил Твид.

— Они репетируют, — напомнил Джоко, имея в виду происходящее на сцене.

Твид не дал сигнала включить колонки. Ему пока хватало зрительного впечатления. Чтобы лучше видеть происходящее, он велел убавить свет.

Будка погрузилась в темноту, если не считать лампы на столике. Она освещала их лица снизу, подчеркивая линии челюстей, носов и лбов, превращая глазницы в провалы, — так смотрелись бы трупы.

Твид посмотрел на Доджа, словно давая сигнал продолжить прерванное высказывание.

— Эта девчонка себе на уме, — предостерегающе молвил Додж. — Вы слышали, как она вчера кляла нас. Она мечтает о мести.

— Говори за себя, — подсказал ему Зигги.

— Меня не интересуют личные проблемы, — предупредил Твид обоих.

Через широкое окно они наблюдали за репетицией, но не слышали ни звука.

— Она нас облапошит, — настаивал Додж.

— Бред! — Мотли махнул рукой.

— Кому доводилось терпеть от нее убытки, как не мне?

— Однако именно ты утверждал, что в угоду амбициям она готова на что угодно, — напомнил ему Зигги. — А теперь хочешь, чтобы мы поверили, будто она готова всем пренебречь ради мести? Мстить нам? Да ты понятия не имеешь, какими карликами она нас считает!

— Я был прав раньше, — удовлетворенно проговорил Додж, — не ошибаюсь и теперь. Пусть мы — карлики, но она расквитается за то, что мы с ней сделали.

— Не распространяй свою личную проблему на всех остальных, — безжалостно сказал Зигги.

Додж вспыхнул, но постарался взять себя в руки.

— К каким педерастам ты ее затащил, что ей сотворили такую стрижку?

— Согласен, ошибся. Что мне теперь, вернуть домой морских пехотинцев, чтобы они перебили всех педерастов и сделали салоны красоты безопасным местом?

— Морских пехотинцев надо вернуть еще для того, чтобы они перебили всех наркоманов и лесбиянок, — серьезно молвил Джоко.

— Джентльмены, — воззвал к ним Твид, — я собрал вас с более конкретной целью. Сегодня нам необходимо разработать план действий на случай, если она опять выкинет коленце. Вы все ее опекаете. В чем ваш недосмотр? — Он взглянул на Доджа. — Я жду четких рекомендаций.

Рекомендация Доджа стала для всех сюрпризом:

— Мой совет — немедленно отменить выступление. Так мы по крайней мере спасем своюрепутацию. — Он закрыл глаза, негодуя на их упрямство. — Вы просто не представляете себе, что это за штучка. А я узнал это на собственной шкуре.

— Она уже сумела заполнить целый стадион! — вознегодовал Джоко. — Назовите другую певицу, на которую сбегутся более четырнадцати тысяч человек.

— Тем более, — парировал Додж, — мы должны позаботиться, чтобы все эти обладатели билетов не разбрелись, чувствуя себя оплеванными.

Твид поднял ладонь, чтобы разговор не велся впустую.

— Подход к ситуации должен быть сугубо деловым. Что в дебете? Аншлаг. В завтрашних газетах я помещаю объявление на эту тему.

— Но это не так! — возмутился Додж. — Сотни дорогих билетов еще не проданы.

— Они предназначены для спекулянтов, — тихо объяснил Твид. — Заинтересованность кассиров — гарантия нашей прибыли.

— Как можно на это рассчитывать? — удивился Додж.

— В городе будет полно солидных покупателей. Взять хотя бы съезд представителей тяжелой индустрии и разных шишек. На них можно опереться.

— Да еще сэкономить на налогах, — ввернул Зигги.

— Мы можем превратить ее в главную приманку города, объявив, что все билеты проданы, — заключил Твид.

— Так можно поступать только со знаменитостью, а не с котом в мешке, — не уступал Додж.

Твид покачал головой.