— Ладно, хватит болтать! — гаркнул Калум, останавливая ее излияния. — Я не для того сюда приехал, чтобы заниматься с тобой психоанализом или обсуждать твои гребаные любовные романы.

— А для чего ты сюда приехал? — заорала Одетта, неожиданно — и для него, и для себя самой — начиная на него наступать. — Для того, чтобы сказать, что меня любишь? Или чтобы со мной переспать? Скажи, для чего?

— Придержи коней, сестренка, — сказал Калум, не ожидая от Одетты такого напора. — Не болтай всякие глупости по той только причине, что ты пьяна и у тебя кое-где зудит. Я приехал сюда, чтобы сделать тебе деловое предложение. — Калум полез во внутренний карман пиджака и извлек из него конверт. — Если ты перепишешь ресторан на меня, я готов заплатить все твои долги.

К такому повороту событий Одетта была не готова. Калум снова все повернул так, как ему хотелось. Но дело заключалось в том, что ей, как бы она ни любила Калума, все больше надоедало быть пешкой в его игре и действовать в соответствии с отведенной ей ролью.

— Поздно, — сказала она, облизывая пересохшие губы. — Ресторан уже перешел в собственность банка. Если бы ты за последнюю неделю хоть раз наведался в «РО», то сам бы об этом узнал.

— Мы еще можем спасти «РО», — тихо сказал Калум. — Тебе нужно только согласиться со мной сотрудничать, а с банком я все улажу. Ты даже сможешь работать в «РО» главным менеджером или через какое-то время открыть другой ресторан.

Одетта пристально на него посмотрела.

— Так вот для чего ты все это затеял? Чтобы заграбастать себе мой клуб?

— Не совсем так. — Калум похлопал конвертом себя по ладони. — У меня более грандиозные замыслы. Неужели ты полагаешь, что мне хочется сидеть за расчетными книгами «РО», чтобы сводить его баланс? Но я пойду на такую жертву, если ты согласишься с моими условиями.

— Это с какими же?

— Во-первых, ты откажешься от всех притязаний на ресторан. Как я уже говорил, ты сможешь какое-то время поработать там менеджером, но только до тех пор, пока это будет меня устраивать.

— А что во-вторых? — С первым пунктом Одетта была более-менее согласна. В конце концов, «РО» не принес ей ничего, кроме тяжких трудов, забот и несчастий.

— Во-вторых, ты больше никогда не будешь встречаться с Джимми Сильвианом.

— Что такое?! — Одетта от удивления даже приоткрыла рот. Она никак не могла взять в толк, какое отношение ко всему этому может иметь Джимми. — Да я едва с ним знакома. С какой стати мне с ним встречаться?

— Неважно. Говори: ты согласна или нет?

— Думаю, без него я как-нибудь проживу, — пожала плечами Одетта. Джимми был совершенно не в ее вкусе, а вести долгие беседы у камина она могла и с подругами.

Тонкие губы Калума тронула едва заметная улыбка.

— Вот и отлично. И последнее: ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы заставить Лидию отказаться от брака с Финли.

Одетта подумала, что ослышалась.

— Но это же глупость, Калум. Я никогда на это не соглашусь, и ты прекрасно об этом знаешь.

— Если не согласишься, считай, что сделка не состоялась, — жестко сказал Калум, упрямо выставляя вперед нижнюю челюсть. — Стало быть, готовься к банкротству.

Одетта неожиданно расхохоталась. «Этот парень — настоящий псих», — подумала она.

— Не понимаю, зачем тебе разрушать этот брак? Да и каким образом я могу это сделать? Надеюсь, ты не станешь настаивать на том, чтобы я соблазнила Финли?

— Тебе предстоит самой подумать, как это сделать. Я устрою Финли в «РО» на какую-нибудь административную должность, и он всегда будет у тебя под рукой. С Лидией ты тоже близка, так что эта парочка будет у тебя под контролем. Не сомневаюсь, что ты что-нибудь придумаешь… Но, как я понимаю, ты согласна, коль скоро задаешь мне такие вопросы?

Одетта с удивлением на него посмотрела. Стало быть, все это не шутка и он взялся за дело всерьез? В принципе, она могла дать согласие на подобную авантюру. Главное, чтобы Калум заплатил за нее долги. Другое дело, что она, даже пообещав ему в этом содействовать, не стала бы ничего делать в ущерб Лидии и Финли. Это, как говорится, разумелось само собой. В конце концов, Калум мог и передумать, а если бы даже не передумал — то что с того? Ведь не стал бы он в самом деле привлекать ее к суду за нарушение обещания разрушить чей-то брак? Это было бы просто смешно. То же самое относилось и к обещанию не встречаться больше с Джимми Сильвианом.

— Ладно. Предположим, я соглашусь. Но мои усилия могут не дать нужного результата. Что тогда? — спросила она, стараясь говорить как можно более небрежно.

— Тогда, — сказал Калум, помахав у нее перед носом конвертом, который он вынул из кармана, — я продам эту вещицу тому, кто сможет по-настоящему ее оценить.

Тут Одетта впервые задумалась о содержимом конверта.

— А что там?

Калум извлек из конверта компьютерный диск и постучал его краем по своим неровным белым зубам.

— Впечатляющая вещь — уж можешь мне поверить. — С этими словами он подошел к своему кейсу, достал из него портативный компьютер и включил дисплей.

— Да не хочу я смотреть на эти цифры, — сказала Одетта, устало потерев ладонями лицо. — Они мне в офисе надоели.

— Эти цифры, вернее, цифровая запись тебя обязательно заинтересует. — Калум сунул диск в предназначавшееся для этого отверстие и щелкнул клавишей. — Меня, во всяком случае, она заинтересовала. Более того, увидев ее, я был приятно удивлен.

— О чем это ты толкуешь? — спросила Одетта и подошла к компьютеру, чтобы взглянуть на дисплей.

Она увидела черно-белое изображение кухни «РО», а потом какого-то человека, который, стоя на коленях, что-то быстробыстро лизал языком. В следующую минуту, когда до нее дошло, что именно он лизал, Одетта испустила отчаянный вопль.

— Великолепно, правда? — Калум смотрел на дисплей с торжествующим выражением художника, только что завершившего свой лучший шедевр. — Фло, конечно, не самый изобретательный любовник, но некоторые вещи удаются ему особенно хорошо. Собственно, к чему слова? И без того видно, что ты в восторге от его работы.

— Какого дьявола?! Как?..

— Только не надо разыгрывать оскорбленную невинность. Ты прекрасно знала, что на кухне тоже есть камера. Ты отлично выбрала позицию и, можно сказать, работала прямо на объектив. К тому же за полчаса до этого я сам показал тебе, как действует установленная в «РО» система слежения, и ты ее одобрила.

Одетта еще раз взглянула на дисплей. Флориан, поставив ее на четвереньки на разделочный стол, входил в нее сзади.

— Какое же ты дерьмо, Калум. Просто удивительно, как тебя еще земля носит…

— Только не ругайся. Бранные слова чрезвычайно меня возбуждают. — Калум рассмеялся, выключил компьютер и извлек из него диск. — Возьми, это подарок, — сказала он, вручая диск Одетте. — У меня таких еще много.

Калум закрыл крышку компьютера и стал упаковывать его в свой черный чемоданчик.

— Я отказываюсь от сделки, — решительно сказала Одетта, отступая от Калума на несколько шагов и прижимаясь спиной к стене. — Если хочешь — веди меня в суд и сажай в тюрьму за долги. Мне наплевать. Но пока я на свободе, предлагаю тебе немедленно убираться из этого дома! — Это выражение показалось ей недостаточно драматичным, и она, повысив голос, добавила: — И из моей жизни!

Калум, надо сказать, не предпринял ни малейших поползновений к уходу. Просто стоял посреди комнаты — и улыбался. А потом начал хлопать в ладоши.

— Браво. Ты просто неподражаема. Можешь полистать сценарий дальше — в частности, сцену суда. Только забудь ты о пошлых штампах, старайся быть естественной. И побольше страсти — люди это любят.

— О чем это ты? — озадаченно спросила Одетта.

— О том, что ты всю жизнь играла. Ведь жизнь — игра, не так ли? Вот я и предлагаю тебе внести в эту игру кое-какие усовершенствования.

— Это какие же? Может быть, мне стоит перед началом процесса переспать со всеми судьями?

— В этом есть рациональное зерно, — сказал Калум, подходя к ней и беря ее своей маленькой сухонькой ручкой за подбородок. — Но у меня к тебе другое предложение. Я хочу переспать с тобой.