— Если бы ты заявилась в таком виде в участок, — сказала она, нервно прикуривая от зажигалки сигарету, — полицейские сто раз подумали бы, прежде чем поверить твоим словам о гарантиях относительно залога.

— О каких это гарантиях ты толкуешь? — поинтересовалась Одетта, присаживаясь за столик с чашкой разбавленного молоком чая.

Глаза Монни наполнились слезами.

— Ты — единственный человек, кого я знаю, кто мог бы дать подобные гарантии. Если гарантии будут получены, Крэйга завтра же выпустят, В противном случае его освобождение может затянуться. Подумай о наших детях, Одетта! О том наконец, что я снова жду ребенка и что новая беременность протекает у меня с осложнениями… — Монни прикрыла лицо руками и разрыдалась.

— Какие еще осложнения? — обеспокоенно спросила Одетта.

Монни достала из стаканчика бумажную салфетку и высморкалась.

— Врачи отделываются неопределенными замечаниями и пожимают плечами, но есть вероятность, что с плодом что-то не так…

Одетта сто раз говорила Монни, чтобы та бросила курить — хотя бы на время беременности. Впрочем, ее сестра нуждалась сейчас не в лекциях на медицинские темы, а в конкретной помощи.

— Почему Крэйга держат в камере? — спросила она, переводя разговор на другую тему.

— Против него выдвинули дополнительные обвинения — в частности, в краже со взломом, — сказала Монни, беспомощно поводя плечами. — Говорят еще, что в этом деле замешаны наркотики.

— Наркотики? — Одетта была на грани обморока. — Стало быть, речь идет не только о хранении награбленного?

— Да я ничего толком не знаю, Одди. — Монни со всхлипом втянула в себя воздух. — Могу сказать точно только одно: сегодня утром в квартиру ворвались спецназовцы. Высадили дверь, напугали детей… Крэйгу даже не дали толком одеться и увезли из дома чуть ли не в одном белье. Потом полицейские стали обыскивать квартиру и все перевернули вверх дном…

— Полицейские нашли что-нибудь?

— Нашли. Наличность, — пробормотала Монни. — Много. Несколько сумок. Я лично никогда эти сумки не видела. Крэйг же клянется, что деньги принадлежат его другу, который отдал их ему на хранение. Крэйг очень напуган, очень. А теперь еще эти обвинения в грабеже и торговле наркотиками… Короче, он в панике, да и я, как ты понимаешь, тоже. Прямо не знаю, что и делать.

— Какой кошмар! — Одетта поставила чашку на блюдечко и отодвинула в сторону. — Скажи, мама об этом знает?

— Не знает. И не вздумай ей говорить, — затянула Монни плаксивым голосом. — Я от ее нотаций с ума сойду.

— Я и слова не вымолвлю, — кивнула Одетта. — Только моих гарантий для освобождения Крэйга будет недостаточно. Как и моих денег. — Тут она понизила голос до шепота. — Я кругом в долгу.

— Но у тебя же роскошный клуб! — воскликнула Монни и снова потянулась за сигаретами. — Наверняка ты получаешь с него неплохой доход.

— Говорю же тебе — я по уши в долгах, — медленно, чуть ли не по слогам сказала Одетта. — А ведь надо еще расплачиваться с поставщиками… Тебе лучше обратиться к дедушке. По-моему, у него бабки есть, да и репутация хорошая.

— Так я и знала! — взвизгнула Монни, раздавила сигарету в пепельнице и поднялась с места. — Ты презираешь наше семейство и не желаешь ради нас пошевелить хотя бы пальцем!

Одетта почувствовала к сестре острую жалость.

— Врешь! Я вас не презираю, и чем смогу — помогу. Я, Мон, согласна дать гарантии.

— Правда? — Монни подозрительно посмотрела на нее покрасневшими от слез глазами.

— Правда. Я просто хочу тебе еще раз напомнить, что мои гарантии могут и не принять. Кстати, о какой сумме идет речь?

— Думаю, назначат штук двадцать, не меньше. — Монни снова присела за стол и закурила.

— Двадцать тысяч? — Одетта побледнела. — За какую-то паршивую кражу со взломом?

— На Крэйга, видишь ли, давно заведено досье. Считают, что он член преступной группы и принимал участие в налетах на бензоколонки и торговле наркотиками. Но я лично сильно в этом сомневаюсь. Обычно темные дела вершат по ночам, а ночью он почти всегда дома.

— Хорошо, я тебе верю, — сказала Одетта. Она и вправду считала, что Крэйг трусоват и на такие дела не способен. — Теперь скажи, что мне надо делать.

— Прежде всего надо позвонить адвокату Крэйга. — Монни впервые за весь вечер улыбнулась. — Дай-ка мне свой мобильник.

Хотя Одетте больше всего на свете хотелось поехать домой и принять душ, ей вместо этого пришлось тащиться к адвокату Крэйга и просматривать вместе с ним материалы по делу своего зятя.

— Я позвоню вам завтра утром, — сказал адвокат. — Если повезет, слушание дела по поводу освобождения Крэйга под залог может состояться во второй половине дня.

— Мне надо присутствовать на слушании? — спросила Одетта, думая о том, что оставлять надолго «РО» без присмотра не годится.

— Не обязательно. Вам следует лишь подписать после окончания слушания кое-какие бумаги. Ну а потом придется сходить в участок и предъявить документы, подтвержающие вашу платежеспособность.

Поскольку всю свою наличность Одетта отдала Монни, которая поехала нанимать няньку, ей самой пришлось ехать домой на метро. Открыв дверь квартиры, она стащила с себя пропахшую потом одежду и первым делом направилась в душ. Примерно через час, переодевшись в строгий черный костюм и надев туфли на высоких каблуках, она вышла из дома и двинулась к автобусной остановке. Увы, ни машины, ни мотороллера, который протаранил джип Этуаля, ни даже денег на такси у нее не было. Оставалось одно: воспользоваться общественным транспортом.

В последний раз Одетта ездила на автобусе несколько лет назад и напрочь забыла, что это транспортное средство для перевозки дам в туфлях на высоких каблуках совершенно не приспособлено. Счастливо избежав опасности сломать каблуки или — того хуже — ногу, Одетта сошла на нужной остановке и неторопливо зашагала к «РО». «РО» выглядел замечательно. На окнах появились красивые резные ставни, а на стеклах готическим шрифтом были нанесены большие буквы Р и О. Одетта не знала, как Калуму удалось все это сделать в течение одного уикенда, но она была искренне ему благодарна. Воистину, этот человек обладал феноменальными способностями все устраивать по высшему разряду.

Войдя в фойе, она увидела нарядную, полированного дерева конторку, за которой стояли две симпатичные девушки в красных брючных костюмах. Они отвечали на телефонные звонки и принимали заказы, ухитряясь при этом ослепительно улыбаться посетителям. Бар был забит до отказа, что для воскресного вечера вообще-то редкость. За дальним столиком в углу бара расположился Калум в своей знаменитой кожаной шляпе и в бесформенном, широченном пиджаке. Он сидел один и просматривал лежавшие перед ним на столе деловые бумаги. Увидев Одетту, он удивленно выгнул дугой бровь и, прищурив свои холодные серые глаза, стал ждать, когда она подойдет.

— Уже вернулась? Так скоро? — Улыбаясь уголками рта, Калум складывал бумаги в стопку. — У нас все нормально. Тебе не было смысла сюда тащиться.

— Я ненадолго. Просто пришла узнать, как вы без меня справляетесь. — Подошла незнакомая официантка и приняла у Одетты заказ. — А здесь много новых лиц. Твоя работа? — Одетта вопросительно посмотрела на Калума.

Калум уже убрал со стола почти все бумаги, хотя Одетта тоже была бы не прочь их просмотреть. В конце концов, она имела на это право. Однако, когда она заикнулась об этом, Калум небрежно помахал в воздухе рукой:

— Это терпит. Расскажи лучше, как ты провела уикенд.

— Прекрасно, — улыбнувшись, сказала Одетта. — Но здесь все равно интереснее. Не представляю, как тебе удалось за два неполных дня столько всего сделать. Чего стоят хотя бы эти прекрасные шторы с вензелем «РО»!

— Я заказал их несколько недель назад, — пробурчал Калум. Судя по всему, ему не хотелось особенно распространяться о своих достижениях. — Но доставили их только в субботу.

— Ты заказал их, даже не посоветовавшись со мной? — На щеках Одетты жарко полыхнул румянец. — Сколько раз я говорила тебе, что не могу работать, когда…