«Какой-то хитрый чародей…» Какой-то хитрый чародей Разъединил моё сознанье С природою моей, — И в этом всё моё страданье. Но если дремлет он порой, И колдовство оставит, — Уже природа не лукавит, Не забавляется со мной. Послушна и правдива, Она приблизится ко мне. В её бездонной глубине Я вижу девственные дива. «Блуждали молитвы мои…» Блуждали молитвы мои По росистым тропинкам земли, И роптали они, как ручьи, И кого-то искали вдали. И думы мои холодели, Как грёзы в монашеской кельи, И грёзы, как звёзды, блестели, В лазурном и ясном весельи. «Помню я полдень блаженный…» Помню я полдень блаженный В тихом преддверьи весны, — В сердце моём загорелось Солнце нетленной страны. Пали докучные грани, — Я восходил до небес, Был несказанно прекрасен День торжества и чудес. «Надо мною жестокая твердь…» Надо мною жестокая твердь, Предо мною томительный путь, А за мною лукавая смерть Всё зовёт да манит отдохнуть. Я её не хочу и боюсь, Отвращаюсь от злого лица. Чтоб её одолеть, я стремлюсь Расширять бытие без конца. Я — царевич с игрушкой в руках, Я — король зачарованных стран. Я — невеста с тревогой в глазах, Богомолкой бреду я в туман. «Для кого прозвучал…» Для кого прозвучал Мой томительный голос? Как подрезанный колос, Я бессильно упал. Я прошёл по земле Неразгаданной тайной, И как свет неслучайный В опечаленной мгле. Я к Отцу возвращаюсь, Я затеплил свечу, И ничем не прельщаюсь, Ничего не хочу. Мой таинственный голос Для кого прозвучал? Как подрезанный колос, Я на землю упал. Я не слышу ответа, Одинокий иду, И от мира не жду Ни привета, ни света. Я затеплил свечу, И к Отцу возвращаюсь, Ничего не хочу, И ничем не прельщаюсь. «Побеждайте радость…»
Побеждайте радость, Презирайте смех. Всё, в чём только сладость, Всё — порок и грех. Побеждайте радость, Подавляйте смех. Кто смеётся? Боги, Дети да глупцы. Люди, будьте строги, Будьте мудрецы, — Пусть смеются боги, Дети да глупцы. Мир над чем смеётся, И зачем смешит? Всё, что вознесется, Запятнать спешит. Тёмное смеётся, Скудное смешит. Побеждайте радость, Презирайте смех. Где одна лишь сладость, Там порок и грех. Подавляйте радость, Побеждайте смех. «Вечер мирный наступил…» Вечер мирный наступил День за рощею почил, В роще трепетная мгла И прозрачна, и светла. Из далёкой вышины Звёзды первые видны. Между небом и землёй За туманною чертой Сны вечерние легли, Сторожа покой земли. «Живы дети, только дети…» Живы дети, только дети, — Мы мертвы, давно мертвы. Смерть шатается на свете И махает, словно плетью, Уплетённой туго сетью Возле каждой головы. Хоть и даст она отсрочку — Год, неделю или ночь, Но поставит всё же точку, И укатит в чёрной тачке, Сотрясая в дикой скачке, Из земного мира прочь. Торопись дышать сильнее, Жди, — придёт и твой черёд. Задыхайся, цепенея, Леденея перед нею. Срок пройдёт, — подставишь шею, — Ночь, неделя или год. «Придёшь ли ты ко мне, далёкий, тайный друг?…» Придёшь ли ты ко мне, далёкий, тайный друг? Зову тебя давно. Бессонными ночами Давно замкнулся я в недостижимый круг, — И только ты один, легчайшими руками Ты разорвёшь его, мой тайный, дальний друг. Я жду, и жизнь моя темна, как смутный бред, Толпятся чудища перед заветным кругом, И мне грозят они и затмевают свет, И веют холодом, печалью да испугом. Мне тяжко без тебя, вся жизнь моя, как бред. Сгорает день за днём, за ночью тлеет ночь, — Мерцает впереди непостижимым светом Гора, куда взойти давно уж мне невмочь. О, милый, тайный друг, поверь моим обетам И посети меня в тоскующую ночь. |
