«Люблю моё молчанье…» Люблю моё молчанье В лесу во тьме ночей И тихое качанье Задумчивых ветвей. Люблю росу ночную В сырых моих лугах И влагу полевую При утренних лучах. Люблю зарёю алой Весёлый холодок, И бледный, запоздалый Рыбачий огонёк. Тогда успокоенье Нисходит на меня, И что мне всё томленье Пережитого дня! Я всем земным простором Блаженно замолчу И многозвёздным взором Весь мир мой охвачу. Закроюсь я туманом И волю дам мечтам, И сказочным обманом Раскинусь по полям. «Есть соответствия во всем…»
Есть соответствия во всем, — Не тщетно простираем руки: В ответ на счастье и на муки И смех и слёзы мы найдем, И если жаждем утешенья, Бежим далёко от людей. Среди лесов, среди полей Покой, безмыслие, забвенье. Ветвями ветер шелестит, Трава травою так и пахнет. Никто в изгнании не чахнет, Не презирает и не мстит. Так, доверяяся природе, Наперекор судьбе, во всём Мы соответствия найдём Своей душе, своей свободе. «Постройте чертог у потока…» Постройте чертог у потока В таинственно-тихом лесу, Гонцов разошлите далёко, Сберите живую красу, — Детей беспокровных, Голодных детей Ведите в защиту дубровных Широких ветвей. Проворные детские ноги В зелёном лесу побегут И в нём молодые дороги Себе обретут, Возделают детские руки Эдем, для работы сплетясь, — И зой их весёлые звуки Окличет, в кустах притаясь. «На меня ползли туманы…» На меня ползли туманы Заколдованного дня, Чародейства и обманы Выходили на меня, Мне безликие грозили, Мне полуденная мгла Из дорожной серой пыли Вихри зыбкие вила. Но таинственное слово Начертал я на земле, — Обаянья духа злого Робко замерли во мгле. Без меча вошёл я смело В ту заклятую страну, Где так долго жизнь коснела И покорствовала сну. Вражья сила разливала Там повсюду страх и тьму, — Там царевна почивала, Сидя с прялкой в терему, — Замерла у дивной пряхи С нитью тонкою рука; Ветер стих на буйном взмахе, Ставнем двинувши слегка. Я вошёл в её светлицу, Победитель темных сил, И красавицу-девицу Поцелуем разбудил. Очи светлые открыла, И зарделась вдруг она, И рукой перехватила Лёгкий взмах веретена. «Благословляю, жизнь моя…» Благословляю, жизнь моя, Твои печали. Как струи тихого ручья, Мои молитвы зазвучали. Душевных ран я не таю, Благословив моё паденье. Как ива к тихому ручью, К душе приникло умиленье. «Широкие улицы прямы…» Широкие улицы прямы, И пыльно, и мглисто в дали, Чуть видны далёкие храмы, — О, муза, ликуй и хвали! Для камней, заборов и пыли Напевы звенящие куй, Забудь про печальные были, — О, муза, хвали и ликуй! Пройдут ли, внезапны и горды, Дерзнувшие спорить с судьбой, — Встречай опьяневшие орды Напевом, зовущим на бой. «Дети радостей и света…» Дети радостей и света, Нет границ вам, нет завета, Нет помех, — Вы и в городе храните, На асфальте, на граните Резвый смех. Посреди толпы болтливой Вы с улыбкою счастливой Надо мной, И за вашею оградой В шумный мир иду с отрадой Неземной. «О, жизнь моя без хлеба…» О, жизнь моя без хлеба, Зато и без тревог! Иду. Смеётся небо, Ликует в небе Бог. Иду в широком поле, В уныньи тёмных рощ, На всей на вольной воле, Хоть бледен я и тощ. Цветут, благоухают Кругом цветы в полях, И тучки тихо тают На ясных небесах. Хоть мне ничто не мило, Всё душу веселит. Близка моя могила, Но это не страшит. Иду. Смеётся небо, Ликует в небе Бог. О, жизнь моя без хлеба, Зато и без тревог! |
