— Почему ты так думаешь?

— Почему?

Самэйн бросил в рот очередную горсть орехов, помолчал и очень логично ответил:

— Потому, — усмехнулся и добавил, — Марк — хороший парень, хоть и любит иногда почудить.

Он посмотрел на облака, застывшие над озером, после снова заговорил:

— А я своих больше года не видел… Мальчишки так выросли, наверное. Я когда смотрю на твоего Грэга, сразу о сыновьях вспоминаю. О моих мальчиках. И о жене, о дочерях. Я, конечно, за них спокоен, хвала Создателю. Они далеко от войны, в мирных, южных землях. Я знаю, что с ними все в порядке. А вот они за меня переживают. Раньше я посылал из Такнааса письма родным на юг, но в Лионасе я не смогу этого делать. Сама понимаешь, какие теперь дороги с севера на юг.

Самэйн вздохнул и повернулся к Кей. В его глазах светилась тихая, добрая грусть. И Кей тоже взгрустнулось. Она вспомнила уютный, милый Желтый Дом, друзей, ореховые деревья на Зеленой улице. Все это осталось позади, далеко за лесами, холмами, низинами. За дождями и туманами. И совсем не ясно, что ждет их впереди…

Появился, наконец, мокрый Марк. Он торопливо стал натягивать на себя одежду, проговорив посиневшими губами:

— Здорово поплавал, но, кажется, замерз… Тоже здорово…

— Иди тогда к огню. Близнецы покараулят, пока мы с Лариэном искупаемся. У них хорошая жировая прослойка, холод им не страшен.

Марк усмехнулся, надел кольчугу, завязал плащ и сказал Кей:

— Пошли.

Ранним утром следующего дня маленький отряд покинул безопасные пределы леса, и перед ними открылась широкая равнина. Она простиралась далеко на северо-восток, и где-то там, на горизонте, в рассветной влажной дымке угадывались вершины холмов. Дальше, к востоку находилась трясина Наасек, а на западе — Большой Тракт и баймы.

Прямо перед путниками чернело пепелище, торчали печные трубы, остовы сгоревших деревьев, рассыпавшиеся от жара камни стен. Далеко на север, насколько хватало глаз — выжженная пустыня, пустая, мертвая, погубленная.

— Ферма Линаэна-Тэнка в долине Высокого Стебля, — негромко проговорил Самэйн.

Остальные молчали. Кей, сидевшая верхом на Дорогуше, покрепче прижала к себе маленького Грэга, скрытого широкими краями ее плаща.

— Ну, что ж, — сказал, наконец, Марк, — надо ехать дальше. К ночи просто необходимо добраться до холмов. Джейк, ты уверен, что именно этой долиной нам следует ехать?

Джейк задумчиво посмотрел на Марка слегка сощуренными глазами, сказал:

— Да. Через долину Высокого Стебля. Так указал Создатель.

— Отец, помоги нам пересечь эту долину. Мы нуждаемся в твоей охране, — попросил Марк.

— Да будет так, — отозвались воины.

И прежде чем двигаться дальше, Марк подъехал к Кей, взял ее лошадь под уздцы и сказал:

— Кей, тебе с ребенком лучше быть в фургоне. Так безопаснее.

Кей и самой хотелось спрятаться от этой изуродованной земли, которая совсем недавно была щедрой, живой и прекрасной. Девушка не решалась даже подумать о том, что стало с жителями долины Высокого Стебля — стали они баймами или погибли в огне.

Чернота заглядывала в забранное решеткой окошко фургона, тянулась непрерывной полосой, от которой невозможно было оторвать глаз. Кей невольно думала, неужели Такнаас может стать пепелищем, таким же черным и мертвым, как эта ферма?

Вдалеке послышались крики зменграхов. Грэг испуганно заплакал, вцепившись в юбку Кей, фургон тряхнуло — это возничий попытался хоть чуть-чуть увеличить скорость. Бесполезно, подумала Кей, фургон так медленно едет по пеплу.

Зашел Джейк, его лицо показалось Кей серым, словно подернутым дымкой, даже глаза стали серо-зелеными, непроницаемыми.

Он скинул капюшон, медленно сказал:

— Зменграхи заметили наш обоз.

— Почему ты так думаешь?

— Они кричат. Так они кричат только при нападении.

— Они, по-моему, всегда кричат.

— Нет, когда они просто летают, высматривая жертву, они трещат и щелкают. Я немало насмотрелся на этих тварей у пограничных стен.

Он замолчал, медленно стаскивая сапог с хромой ноги, потому вдруг поднял голову и негромко сказал:

— Жители долины погибли, не успели уйти… Или ушли не все. Их обугленные тела некому хоронить.

Сердце Кей сжалось от горя и, обернувшись к черной земле за окном, она вытерла набежавшие слезы. Смерть этих людей казалась ей такой бессмысленной, чудовищной, несправедливой. Была когда-то цветущая долина, где созревал виноград, колосилась пшеница, прогибались от плодов ветки деревьев. Где красивые женщины рождали крепких детей для сильных и храбрых мужчин. Где звучали песни и хвала Создателю.

А теперь здесь только пепел, пепел, пепел…

— Они остались верными и не переродились в баймов, — сказал задумчиво Джейк, — их жизнь не закончена, они живут и сейчас, живут в другом измерении, в другом мире, где нет баймов и злых сил. Счастливы те, кто остался верным Отцу — так сказано в книге Создателя. А нам с тобой, Кей, надо молиться. Приближается битва.

Кей подошла к окошку фургона.

Злобные рептилии летели совсем низко. На минуту ей показалось, что одна из этих тварей несется прямо к окну, выставив вперед длинный клюв. Кей резко отпрянула, но на ее глазах животное упало в черноту, сраженное меткой стрелой одного из воинов. Остальные несколько зменграхов рассыпались в разные стороны. Вдали показались фигуры новых тварей, приближающихся слишком быстро.

Джейк сказал:

— Зменграхов сбивают стрелами. Пока это не опасно, — и принялся молиться.

Шепотом уговаривая испуганного Грэга, Кей прислушивалась к молитве. Фургон медленно продвигался, все так же неистово кричали зменграхи.

Вдруг деревянный дом дернулся и остановился на какое-то время. После повернул к востоку. Кей глянула в окно. Черная земля осталась позади, они ехали по поросшей высокими травами пустоши, и вдали Кей увидела фигуры всадников, быстро приближающихся к отряду.

— Это баймы! — воскликнула она.

Джейк поднял голову, твердо сказал:

— Отойди от окна и сядь на пол. Стрелы могут пролететь сквозь решетку. От нас с тобой сейчас требуется только молитва.

И Кей стала молиться. Словно какая-то плотина рухнула в ней, словно что-то прорвалось. Она молилась просто, двумя словами, повторяя снова и снова: Создатель, помилуй.

Страх за жизни дорогих ей людей был настолько сильным, что она не заметила, как стали холодными и влажными ее ладони, и как бешено заколотилось в груди сердце.

За стеной послышались резкие, гортанные крики:

— Нгаи, нгаи, грахнасеи, смерть праведным! — вот что восклицали баймы, и Кей, слышала эти страшные голоса, и слышала лязг мечей и предсмертные крики.

На какое-то время фургон остановился.

Кей мучили страх и неизвестность. Резко подскочив, она направилась к двери, чтобы убедиться, что воины их отряда еще живы, и Марк жив… Но Джейк схватил ее за юбку и дернул со словами:

— Нельзя высовываться. Надо сидеть здесь. Отряд должен быть уверен, что мы в безопасности.

— А вдруг… А вдруг, — Кей запнулась.

Джейк тихо, но уверенно сказал:

— Все будет хорошо. Мы доверяем Отцу-Создателю.

Однако Кей не могла успокоиться. Она думала о том, что жители долины Высокого Стебля тоже, наверное, надеялись, что все будет хорошо. И эти мысли не давали ей покоя, внося разброд, тревогу и сомнения в ее душу.

Джейк невозмутимо сказал:

— Мы не знаем, почему в нашей жизни случаются те или иные события, но мы все равно доверяем Отцу. Он может все обернуть нам во благо, но мы должны слушаться Его голоса.

И еще раз повторил:

— Мы должны слушаться Его голоса.

Наконец, крики смолкли, фургон тронулся. Слышно было, что едет и фургон Джейка — заскрипели, поворачиваясь, и его колеса.

Кей дала Грэгу яблоко, чтобы занять его, и спросила:

— Теперь мы можем выглянуть?

Но дверь домика распахнули снаружи, это был Тэн, мокрый от пота и грязный от пыли. Он торопливо сказал: