— Постараюсь.

Она долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью бара, приютившегося на самом берегу. Когда-то они провели там немало времени и выпили море самого разного пойла. Ева повернулась и направилась в противоположную сторону, совершенно не подозревая о том, что ее друг тихонько выскользнул с черного хода и последовал за ней.

Она быстро шагала по оживленным вечерним улочкам городка, то и дело встречая знакомые лица. Ей было приятно, что ее узнают и помнят до сих пор. К сожалению, у нее не было времени для разговоров. И все это прекрасно понимали, не предпринимая никаких попыток остановить ее.

Ее дом, как она и предполагала, был уже занят одной из здешних семей. Она хорошо знала этих людей и добродушно поприветствовала их на пороге. Глава семейства — темноглазая сухонькая старушка, необыкновенно обрадовавшаяся неожиданной гостье, впрочем, испытывала некоторое смущение. После традиционных приветствий Ева обратилась к ней с просьбой:

— Здесь в тайнике хранятся мои личные письма. Не могли бы вы оставить меня минут на пять, чтобы я могла извлечь их?

Бабушка приказала всем покинуть комнату и тоже вышла. Ева вошла в гостиную, остановилась посреди комнаты, а затем опустилась на колени, надеясь в душе, что никто не рыскал здесь в поисках ценных вещей.

Затем она поддела пальцами доску, приподняла ее, не обращая внимания на впившиеся в пальцы занозы, и вынула из-под пола небольшую металлическую коробку. Открыв крышку, Ева довольно улыбнулась. Все было на месте — ее любимый «браунинг» с пятью полными обоймами. Теперь оставалось самое главное.

— У вашего сына, насколько я помню, был джип, — сказала она старушке.

Та молча кивнула.

— Не мог бы он продать его мне?

Хозяйка что-то прокудахтала насчет цены.

— За тысячу долларов.

Последовала длинная тирада. Ева посмотрела на свой дом и перевела взгляд на старуху. Та все поняла. Немного подумав, она махнула рукой и согласилась.

— Ладно. Тысяча долларов.

— И еще полный бак бензина и набор самых необходимых инструментов. И крепкие плоскогубцы. Да, еще большая сумка, вроде этой.

Старуха пожала плечами, но ничего не сказала и молча кивнула. Затем она позвала старшего сына и отдала ему все необходимые распоряжения. Через несколько минут возле дома притормозил джип.

— Полный бак и сумка, — сказал старший сын, поднимая вверх небольшой грязный рюкзак бурого цвета. — А инструменты в багажнике.

Ева подошла к джипу, открыла багажник, отыскала там шестидюймовые плоскогубцы и несколько раз щелкнула ими. Потом достала из кармана бумажник, отсчитала тысячу долларов и протянула их парню. Тот отдал ей ключи и швырнул рюкзак на заднее сиденье. Мать резко толкнула его локтем в бок, и он с видимой неохотой отдал ей деньги.

Когда джип выехал со двора, они вернулись в дом, подняли доску в полу и спрятали туда деньги. Увидев, что металлическая коробка исчезла, старушка довольно ухмыльнулась.

— Она забрала пистолет? — спросил сын.

— Ты же видел ее. Интересно, что она задумала?

Тома не покидало дурное предчувствие: он с тоской наблюдал за тем, как джип с Евой за рулем исчез в плотных облаках пыли, а потом медленно вернулся в бар, где собирался заглушить тоску крепким пивом и беззаботной болтовней с завсегдатаями. Ему не хотелось сейчас ломать голову над тем, что задумала Ева, так как по выражению ее глаз он сразу понял, что ему не удастся ни в чем переубедить эту упрямую женщину.

Ева направлялась на северо-запад, оставив позади вечернюю тишину Халонг-Бэя. Постепенно исчезали последние признаки цивилизации, а через пару часов ее накрыла непроглядная тропическая ночь. Зеленый покров джунглей мгновенно превратился в абсолютно темную завесу, обступившую проселочную дорогу с обеих сторон. Фары джипа с трудом прорезали темноту ночи, образуя впереди узкий тоннель. Она не смотрела по сторонам, а упрямо продвигалась вперед к намеченной цели.

Голос разума говорил ей, что необходимо повернуть назад. Она не могла понять, откуда появился этот совершенно непонятный и чуждый для нее голос. Может быть, это результат железной логики Стормонта? Интересно, что бы он сделал, если бы находился сейчас рядом с ней? Осмелился бы он схватить ее за руку и заставить повернуть назад? С точки зрения неких официальных принципов — безусловно, да. Но как частное лицо он, несомненно, позволил бы ей продолжить путь и выполнить свою миссию.

Дорога была безлюдной, а джунгли казались воплощением пустоты, но она знала, что в этой темноте вовсю кипит жизнь, невидимая для посторонних глаз. Интересно, сколько пар глаз сейчас следят за ее продвижением? Ведь именно в это время на охоту выходят почти все хищные животные, а вслед за ними идут местные охотники, рассчитывая на богатую добычу.

Ева продолжала свой путь, периодически посматривая на спидометр и часы. Когда до лагеря оставалось чуть меньше двадцати миль, она выключила фары, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте. Теперь ее джип можно было обнаружить только по звуку мотора, но как мишень он был совершенно недоступен.

Постепенно она стала различать отдельные предметы; джип постоянно встряхивало на ухабах. Продвинувшись еще примерно на семнадцать миль в полной темноте, Ева заметила, что джунгли заметно поредели. Она осторожно свернула с дороги и остановила машину в тридцати футах от нее. Выкрашенный в камуфляжную расцветку, джип даже днем был почти незаметен, а уж ночью тем более.

Ева вылезла из джипа, вынула из металлической коробки свой «браунинг» с глушителем, вставила обойму с четырнадцатью патронами и вернулась к дороге. Красноватого цвета земля тускло поблескивала в свете яркой луны. Выбрав в качестве цели небольшой сук на дереве у дороги, она подняла обе руки с крепко зажатым пистолетом, внимательно прицелилась и выпустила в него все четырнадцать пуль. Цель была поражена, пистолет работал как часы.

Удовлетворившись проверкой оружия, Ева вставила в рукоятку новую обойму, положила пистолет в рюкзак с инструментами, забросила рюкзак за спину и исчезла в непроглядной темноте джунглей.

Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы полностью освоиться в темноте, настроиться на восприятие любых посторонних звуков и вовремя заметить тусклые огни лагеря.

Эндрю Стормонт вернулся в «Метрополь» без пяти восемь. Кэсси Стюарт все еще сидела за столиком, рассеянно глядя в окно. Он сел рядом и посмотрел на недопитый стакан.

— Сколько ты уже выпила?

— Это третий.

Какое-то время они молчали, глядя в окно. Постороннему человеку могло показаться, что в баре сидят супруги, прекрасно понимающие друг друга без слов. В глазах Кэсси можно было обнаружить признаки с трудом хранимой тайны, а весь вид Стормонта говорил о переполнявших его душу надежде и гневе.

Без четверти девять он допил виски и повернулся к Кэсси.

— Она не пришла и не должна была прийти, не так ли?

Кэсси молча покачала головой.

— Пошли, — мягко сказал Стормонт и взял ее за руку.

Оставив на столе тридцать долларов, он повел ее к выходу. Кортни ждал их в машине. Взглянув на шефа, он прочитал в его глазах все необходимые инструкции. Вскоре они подъехали к зданию посольства. Стормонт отвел Кэсси в большую, ярко освещенную комнату, которая чем-то напомнила ей кабинет преуспевающего дантиста или приемную директора больницы. Видимо, из-за того, что она была слишком нежилой и наполненной какими-то странными запахами.

Стормонт указал ей на стул возле квадратного деревянного стола, а сам подошел к затененному шторами окну.

— Если ты и сейчас начнешь изворачиваться и врать мне, то вся ответственность за возможные последствия ляжет на тебя, — строго предупредил он. — Полагаю, ты знаешь, о чем я говорю. Впрочем, не исключено, что я ошибаюсь. Моли Бога, чтобы это было именно так.

Кэсси медленно встала, словно желая сбросить с себя то давление, которое оказывал на нее сейчас Стормонт.