Кэсси молча внимала, широко раскрыв глаза.

— Это была блестящая операция. За последние шестьдесят лет ЦСО проделала с алмазами то же самое, что ОПЕК проделала с нефтью, а наркобароны Медельинского картеля — с добычей, переработкой и продажей наркотиков. У ЦСО нашлись силы и деньги навязать свой порядок вещей всему мировому рынку алмазов. Она создала свою собственную империю, границы которой никому не позволено нарушать. Конечно, были отдельные проколы. Как-то один лондонский дилер отважился купить алмазы не в ЦСО, а непосредственно в Анголе. Было время, когда Заир решил добывать и продавать алмазы на свой страх и риск, но из этого ничего не получилось. Да и Москва неоднократно пыталась наводнить рынок своими алмазами, чтобы продолжать финансирование войны в Афганистане. Но никому еще не удавалось сокрушить могущество этой алмазной империи. Правда, времена быстро меняются. Русские снова доставляют ей массу неприятностей. За пределами одноканальной системы ЦСО снова оказалось большое количество необработанных алмазов стоимостью в несколько миллионов фунтов стерлингов. И не каких-то там мутных камней, а превосходных русских алмазов чистой воды.

— Почему же русские так ведут себя, если это снижает мировые цены?

Голдстейн снисходительно усмехнулся.

— Они жаждут получить место в совете директоров компании «Де Бирс» и право решающего голоса на Лондонской алмазной бирже.

— И они могут добиться своего?

— Посмотрим. Время покажет. Но это, безусловно, один из самых дестабилизирующих факторов, и вам, несомненно, придется учитывать его в своей деятельности.

Воспользовавшись небольшой паузой, Голдстейн налил себе и гостье еще немного вина.

— Какие еще опасности могут нас подстерегать? — настойчиво допытывалась Кэсси.

Голдстейн лукаво улыбнулся и посмотрел на нее исподлобья. Она снова почувствовала легкое волнение, но его призывный взгляд тут же погас, оставив лишь добродушные искорки любопытства. По всему чувствовалось, что он принял какое-то важное для себя решение.

— Их очень много, опасностей, раз уж вы решили заняться этим делом. Но я не сомневаюсь, что вы все постепенно узнаете, если, конечно, захотите.

Он сказал это таким тоном, что Кэсси снова оказалась во власти смутного беспокойства. Она успокоилась только после того, как несколько раз повторила себе, что перед ней сидит писатель, друг Джона Ричардсона, человек, который обещал помочь ей.

— Помимо самых очевидных причин — а это только вершина айсберга, — алмазный бизнес хранит в своих глубинах и многие другие. К примеру, манипуляции ценами на фондовых биржах, покупка и продажа ценных бумаг, котировки национальных валют. Мировые цены поддерживаются месяцы, и то и годы, пока не будет вынесено окончательное решение о качестве добываемого сырья. Все строится на надежде, а ее, как известно, очень легко поколебать. Кроме того, есть немало людей, которые могут использовать алмазы в своих личных целях. Они тоже привносят определенную нервозность на рынок алмазов. — Перехватив ее недоумевающий взгляд, он снисходительно пояснил: — Я имею в виду спецслужбы великих держав. Не секрет, что они поддерживают очень близкие отношения с компанией «Де Бирс», регулярно обмениваясь взаимовыгодными услугами.

— Каким образом?

— Очень просто. Эксперты по алмазам много путешествуют по всему миру: Россия, Ангола, Южная Африка и так далее. Времени у них предостаточно, так как результаты проверки алмазов на качество могут длиться очень долго. Таким образом они находят себе и «крышу», и деньги для длительных вояжей.

— И что же они делают взамен?

— Оказывают определенные услуги, непосредственным образом связанные с пресечением неконтролируемого выброса сырья на мировой рынок. Надеюсь, вы понимаете, что речь идет прежде всего о ЦСО?

— Вы можете привести пример? Кто может оказаться в стане врагов картеля, если это выгодно очень многим?

— Американцы, — не задумываясь брякнул Голдстейн. — Согласно некоторым положениям Акта Шермана, деятельность ЦСО запрещена на территории США. Это, видите ли, противоречит антимонопольному законодательству. Что же касается русских, то я уже упоминал о них. Они настойчиво добиваются большей квоты в мировой торговле алмазами и большего влияния в руководящих органах ЦСО. Кроме того, есть еще мелкая контрабанда, которая вообще выпадает из одноканальной системы.

— Как же, интересно, спецслужбы могут направить этот поток в одноканальную систему ЦСО?

На лице Голдстейна снова появилась снисходительная улыбка.

— Ну уж об этом вы сами могли бы догадаться. Напрягитесь, и ваше воображение нарисует вам точную картину действий. А если воображение не поможет, пристегните к нему логику. Поищите несообразности, несоответствия здравому смыслу. Добавьте к этому элемент непредсказуемости, найдите противоречия в поступках и даже, я не побоюсь этого слова, стремление к саморазрушению. И вообще, дорогая моя, надо больше думать. Это единственный совет, который я могу вам дать.

Обеденное время подошло к концу. Голдстейн неохотно поднялся со стула, нащупал в кармане пиджака визитную карточку и протянул ей.

— Это телефон моего секретаря. Она сможет в любой момент соединить меня с вами, если в этом будет хоть малейшая необходимость. — Он проводил ее до двери и остановился. — Если вам понадобится моя помощь, звоните без стеснения. Впрочем, можете звонить и безо всякого на то повода, — игриво добавил он, открывая дверь. — Извините за любопытство, где именно находятся ваши деловые интересы?

— Ах да, — спохватилась Кэсси и слегка замялась, но чувство благодарности все-таки перевесило; на какой-то миг ей изменила привычная осмотрительность. — Во Вьетнаме.

Попрощавшись с Голдстейном, она вдруг пожалела о том, что сообщила ему о предполагаемом месторождении. Ее долго не покидало ощущение только что совершенной непоправимой ошибки. Медленно продвигаясь по тенистой Холланд-парк-роуд, она думала о том, что снежный ком грозных предупреждений нарастал с каждым днем. Сначала ее предупредил Ричардсон, за ним — Бримтон, а вот теперь настала очередь Голдстейна. И все они роились в ее голове, как мухи в теплый летний день.

Голдстейн долго смотрел ей вслед и вернулся в дом только после того, как она свернула за угол. Сняв телефонную трубку, он долго набирал номер далекого города, а потом начал внятно говорить, не называя при этом своего имени.

— Есть любопытные новости насчет вьетнамской сделки. Слухи уже дошли до Лондона и активно прорабатываются в инвестиционном банке «Кэйс Рид».

Какое-то время трубка молчала, потом оттуда донесся густой баритон:

— Следи за ней. Немного подождем, а потом наступит наше время. Ты знаешь, что делать. Как обычно.

В семь часов вечера Ева пошла в парк Бэттерси и пробежала несколько кругов по дорожке, обсаженной пышно распустившимися деревьями. Стоял теплый погожий вечер, и в парке было многолюдно: хозяева собак выгуливали своих любимцев, любители спорта бегали трусцой по гаревым дорожкам, играли в теннис или просто лежали на свежей травке. Эта идиллическая сцена, как ни странно, заметно подняла ей настроение.

Основательно пропотев, она вернулась домой с чувством приятной усталости, радуясь тому, что ее тело работает так же четко, как и сознание. В гостиной Ева проделала около сорока приседаний и отжиманий от пола, а потом встала под холодный душ, мгновенно вернувший ей первоначальную свежесть. Пощупав пульс, она убедилась, что он был в пределах нормы. Она регулярно проверяла его с тех самых пор, как стала учиться стрелять из пистолета после поступления в СИС. Учащенное биение сердца мешало успешной стрельбе, и вскоре она научилась поддерживать его на уровне пятидесяти пяти ударов в минуту. Сейчас же ее пульс отсчитывал пятьдесят один удар, что свидетельствовало о ее почти идеальной форме.

Теперь оставалось лишь привести себя в порядок и отправиться на свидание с Фрейзером, которого она ожидала с некоторым волнением. Принарядившись в короткое черное платье из шелка и черные туфли, она посмотрела в зеркало и с трудом узнала себя после многолетней привычки ходить в джинсах и майке. Любопытно, что скажет Фрейзер, когда увидит ее.