— Спасибо, Оуэн, ты очень добр ко мне. Признаюсь, я не очень хорошо отличаю оправданный риск от всякого другого. Правда, мне не часто приходится рисковать по-крупному, но когда я это делаю, мне просто всегда везет, вот и все.

— В таком случае постарайся сохранить это везение, Кэсс. Как бы там ни было, Фрейзер остался доволен тем, что я рассказал ему о тебе и отчасти о Ричардсоне. Но он наотрез отказался поверить, что я рассказал о Еве. Конечно, я не стал упоминать о ее темном прошлом и о пристрастии к героину, но он что-то заподозрил. Она показалась ему слишком чистой и незапятнанной. Думаю, что любовный пыл заметно подогрел его интерес к ней и стал причиной излишней подозрительности.

— Что? У них роман?

— Тебя это удивляет?

— Нет, — медленно произнесла Кэсси, — но все как-то неожиданно. Впрочем, она достаточно хороша собой.

— Да, но это их личное дело, и давай оставим их в покое.

— Почему ты сказал мне об этом?

— Как почему? Из-за ревности, естественно, — мгновенно отреагировал Куэйд и широко улыбнулся. — Короче говоря, Фрейзер почувствовал, что в этой женщине есть нечто, скрытое от посторонних глаз, и попросил меня установить за ней круглосуточное наблюдение. Он хочет, чтобы я откопал что-нибудь интересное.

— Ну и что же тебе удалось откопать?

— Что это весьма занятная особа.

— Почему? Что в ней особенного?

— Понимаешь, дело не только в ее поступках или поведении, хотя сами по себе они тоже достаточно любопытны. Она какая-то странная. В ней есть что-то неуловимо настораживающее.

— Расскажи как можно подробнее, прошу тебя.

— Хорошо. Постараюсь. Возьмем, например, вчерашний день. Она встала в половине седьмого утра и около часа бегала вокруг парка. Затем вернулась домой, оделась и пошла в небольшое кафе, где выпила чашку кофе, съела два пирожных и запила стаканом апельсинового сока. После этого целый час провела в банке «Кэйс Рид», а после окончания переговоров долго гуляла в парке, сидела на скамейке и бродила по магазинам. Обедала она в ресторане «Савой Грилл» с Фрейзером, потом вернулась домой на часок. Ближе к вечеру пошла в спортзал дзюдо, что на Фулхэм-роуд и тренировалась там допоздна. Похоже, это серьезное увлечение.

— Насколько серьезное?

— Ну, скажем так: она может вытряхнуть из меня все потроха. Понятно?

— Господи! А что было после дзюдо?

— Она снова вернулась домой на несколько часов. Потом ты ворвалась к ней, как штормовая буря, если судить по твоему внешнему виду. А когда ты ушла, примерно через полчаса, то есть около одиннадцати, Ева вышла из дома в сногсшибательном вечернем платье и вскоре оказалась в частном клубе на Мэйфере. Мы не знаем, с кем она там провела время, — нас туда не пустили. Через пару часов она вышла оттуда и отправилась к Фрейзеру, где и провела остаток ночи.

Куэйд сделал паузу, давая Кэсси возможность переварить информацию.

— Просто невероятно. Какой-то калейдоскоп событий, и все она делает спокойно и даже слегка монотонно. Такое ощущение, что она то и дело меняет свои маски. С одной стороны, ведет почти спартанский образ жизни, занимается дзюдо, а с другой — ходит по ресторанам и частным клубам. А потом — секс с Фрейзером… Удивительная многогранность интересов.

— Да, это любопытно, — согласился Куэйд. — Она занята многими вещами и все делает на удивление легко, красиво и спокойно. Ты права, такое впечатление, что она постоянно играет роль в каком-то необыкновенном спектакле.

— Вот именно. Может, она знала, что за ней следят?

— Не думаю. Во всяком случае, она не дает нам повода для подобных предположений.

— Еще бы. Если у нее есть опыт, то это нетрудно скрыть.

— Что значит «есть опыт», что ты имеешь в виду? — мгновенно отреагировал Куэйд.

— Я и сама не знаю, что имею в виду. Вероятно, ничего особенного.

— Нет-нет, ты что-то скрываешь от меня. Так дело не пойдет. Если ты хочешь, чтобы я поделился с тобой своими секретами, то веди себя соответствующим образом.

— Нет, дело не в том, что мне что-то известно. Просто меня одолевают подозрения.

Куэйд упорно ждал от нее откровенности.

— Ну хорошо, — сдалась наконец Кэсси. — Но только не вздумай насмехаться. — Она хотела произнести эти слова как можно беззаботнее, но у нее ничего не вышло. — На днях я разговаривала с одним крупным экспертом по алмазам. Он давний друг Ричардсона и согласился помочь мне. Он рассказал немало интересного, а затем сделал что-то вроде предупреждения.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Конечно, я не могу быть уверенной до конца, но он часто говорил о том, что бизнес алмазного сырья неразрывно связан с побочными вещами и является превосходным прикрытием для некоторых господ.

— Например?

— Спецслужбы.

Над столом повисла гнетущая тишина.

— И где же ты видишь эту связь? — спросил наконец Куэйд.

— Не знаю. Я вообще не могу представить себе, что Ева может быть каким-то образом связана со спецслужбами.

— Почему?

Кэсси глубоко задумалась. Сперва она хотела рассказать Куэйду об Эндрю Стормонте и тех подозрениях, которые он у нее вызывал, но потом решила придержать язык. И начала говорить о Еве:

— В ней есть нечто большее, чем она позволяет узнать о себе. Меня никогда не оставляет чувство неуверенности в том, что я ее хорошо знаю. Да и странно как-то. Как можно уехать в Юго-Восточную Азию на целых восемь лет, болтаться там с какими-то хиппи, пристраститься к героину? А потом вдруг отыскать это пресловутое месторождение алмазов и превратиться в серьезную деловую даму.

— На самом деле ничего странного. Просто это выходит за рамки твоего собственного мира и не соответствует общепринятому порядку вещей. И потому вызывает некоторое недоумение, но в сущности здесь нет ничего плохого.

— Да, я знаю и вовсе не пытаюсь осуждать ее. Собственно говоря, мне наплевать. — Она на минуту задумалась. — А Фрейзер? Может быть, он каким-то образом связан со спецслужбами?

Подобное предположение вызвало у Куэйда мрачную ухмылку.

— Нет, ни за что.

— Почему? Почему нет, черт возьми?

— Послушай, его интересуют только деньги и удовольствия, что всегда тесно взаимосвязано. Это до мозга костей аморальный тип, вообще не способный работать на кого бы то ни было, кроме себя самого. Ему просто невозможно ни в чем доверять.

Кэсси поставила на стол стакан и уставилась на Куэйда.

— Погоди. Мы говорим об одном и том же Роби Фрейзере? Он же должен…

— Очнись, Кэсси. Забудь о том, кем он хочет казаться. Неужели ты не понимаешь, что честный человек не может заработать миллиард фунтов так легко и быстро, как это делает Фрейзер?

— А чем он, собственно, занимается? Как ему удалось сколотить столь внушительный капитал?

— Скажи мне, пожалуйста, зачем, по-твоему, он попросил, чтобы я проследил за Евой, за тобой и Ричардсоном? — вопросом на вопрос ответил Куэйд.

— Не знаю. Поделись информацией.

— Все очень просто. Этому человеку есть что скрывать, и он хочет убедиться, что его будущие партнеры — действительно партнеры, а не тайные агенты. Слушай меня внимательно, — сказал он, переходя на шепот. — Чего ты хочешь добиться от этой сделки с Евой и Фрейзером?

Она косо посмотрела на Куэйда, пораженная его неожиданным практицизмом.

— Полагаю, что хочу заработать кучу денег. Да, я заинтересована в этой сделке, в этом проекте, в этом Вьетнаме и не скрываю того, что рассчитываю сколотить приличную сумму.

— Так вот, сосредоточь все свое внимание на этой цели и не беспокойся насчет Евы или Фрейзера. Забудь о том, чем они занимались в прошлом и чем собираются заняться в будущем. Смело иди вперед и делай деньги, поскольку я уже давно понял, что не смогу переубедить тебя. Здесь, несомненно, пахнет большими деньгами. В противном случае Фрейзер ни за что на свете не стал бы связываться с вами. Займись этим делом, а потом быстро продавай свою долю и выходи из игры. Это твой шанс, и было бы глупо упускать его. Но уйти нужно при первом же удобном случае, ты понимаешь меня?