— Да, а что?

— Так вот, моя дорогая, она загнала тебя в ловушку, заставив поверить в ложные данные, чтобы добиться согласия на заключение сделки. Неплохая идея, согласись, — поднять стоимость акций, продать свой пакет, наварить на этом приличную сумму и расплатиться со всеми своими долгами. Очевидно, этот проект поглотил все ее деньги и оказался настоящим мыльным пузырем. Сейчас она на грани банкротства.

Кэсси была настолько ошеломлена, что не могла произнести ни слова.

— Невероятная история, не правда ли?

— Не смеши меня, Сэм, — со злостью оборвала его Кэсси. — Вполне правдоподобная легенда для дельцов биржи. Кто бы ни стоял за всем этим, он, несомненно, умный человек. Я могу сказать тебе только одно: Ева Каннингэм здесь абсолютно ни при чем. Неужели ты думаешь, что она могла так легко провести и меня, и наш банк «Кэйс Рид»?

— Если бы ты платила мне один цент за каждый подобный случай в моей практике, то я давно стал бы очень богатым.

— Ты и так не беден.

— Вот именно.

Кэсси швырнула трубку на рычаг, а потом не долго думая позвонила Еве.

— Ева, это Кэсси. Возникла небольшая проблема. Я бы хотела как можно быстрее обсудить ее с тобой. Прямо сейчас, если можно.

— Конечно. Выкладывай.

— Нет, только с глазу на глаз. Я буду у тебя минут через пять.

— А что случилось?

— Чудовищные манипуляции ценами на бирже. Кто-то пытается поиметь нас с акциями «Джиниуса» и делает это с завидным успехом — вот что случилось!

Кэсси поймала такси и через несколько минут с удивлением осматривала дом Евы. Все комнаты были почти пустые, если не считать кое-какой мебели да огромных персидских ковров на полу. И только музыка придавала этому дому хоть какое-то ощущение жилого пространства. Кэсси сразу обратила внимание на то, что у подруги был очень хороший музыкальный центр с большим количеством компакт-дисков, но при этом никаких фотографий, картин или чего-нибудь другого, что напоминало бы о домашнем уюте.

— А где же все твои книги? — неожиданно спросила она, вспомнив, что Ева еще в студенческие годы собрала неплохую библиотеку. У нее были книги практически по всем дисциплинам, хотя она, как тогда казалось многим, никогда не читала их.

— А, мои книги. Я давно сдала их на хранение.

Еве меньше всего хотелось объяснять подруге, что книги — это единственное, что делало ее жизнь осмысленной и уютной. А Лондон не был для нее домом. Тем более сейчас, при данных обстоятельствах.

Она достала из бара бутылку виски и наполнила две рюмки.

— Итак, что там стряслось? — осторожно поинтересовалась она, видя, что Кэсси просто кипит от злости.

— Все очень просто, — сказала та, отпивая глоток неразбавленного напитка. — Кто-то пустил слух, который вызвал резкое падение стоимости акций компании «Джиниус» — с пяти долларов до двух. На бирже это называется «налет медведей» и означает, что кто-то пытается сбить курс акций до минимума, а потом скупить их по дешевке и наварить при этом солидную сумму. Надеюсь, тебе известно, что это дезинформация чистой воды и что она запрещена законом.

— Постой, постой, — прервала ее Ева. — Когда я пару дней назад проверяла котировку акций, они стоили четыре доллара. Ты хочешь сказать, что они поднялись до пяти долларов, а потом неожиданно упали до двух? Боюсь показаться наивной, но я всегда думала, что подобные вещи происходят в соответствии с истинной ценностью акций, то есть с чем-то таким, что абсолютно не поддается манипуляции.

Кэсси скорчила недовольную гримасу.

— Это всего лишь теория, моя дорогая, причем в самом чистом виде. На реальной фондовой бирже такого не бывает. Чаще всего стоимость акций зависит от того, что думает о них акционер. Ты же знаешь, что люди не всегда мыслят категориями формальной логики и разума. Биржа представляет собой совокупность индивидуумов с соответствующей психологией и другими вполне нормальными человеческими реакциями, такими, например, как самообман, склонность к панике, истеричность и многими другими. Посмотри, что произошло с «Полли Пек». Было время, когда ее стоимость измерялась миллиардами фунтов, а потом в одночасье она потеряла практически все. Примерно то же самое произошло и с компанией «Максвелл». Стоимость акций легко меняется, в зависимости от настроений и слухов. Все стараются создать надежный имидж компании и активно поддерживают слухи о ее благополучии. Это как поезд, который мчится на всех парах. Ты можешь сознавать, что истинное положение дел далеко не безоблачное, но человеческая психология заставляет тебя следовать данному курсу. Попробуй продать свои акции, когда у ворот биржи стоит толпа людей, желающих любой ценой завладеть ими.

— Но ведь рано или поздно они поймут свою ошибку? Это же не может продолжаться вечно?

— Ну-ну, не стоит недооценивать способность людей игнорировать очевидные факты перед лицом неуемной алчности. Я наблюдала подобные факты столько раз, что ты и представить себе не можешь. Предоставь человеку возможность заработать десять миллионов фунтов, и он потеряет всякую способность критически оценивать происходящее. Создается впечатление, что мечты обладают большей реальностью, чем сама реальность. Никому не позволено вторгаться в сферу заоблачных грез и мечтаний. И это характерно практически для всей страны, не исключая, естественно, и ведущих банкиров Сити.

— И как же ты с этим справляешься?

— Здесь прежде всего нужно иметь никогда не затухающий профессиональный цинизм. Приходится отказываться от любой сделки, если существуют серьезные сомнения. Другими словами, каждый человек является виновным, если не может доказать обратное. Как бы там ни было, но меня серьезно огорчили последние события в Ванкувере. Поначалу все было чудесно, а потом кто-то внимательно присмотрелся к этому делу, отыскал, по-видимому, некоторые изъяны и начал эффективно спекулировать на них, сбивая курс акций. И вот настает момент, когда начинается паника и все акционеры бросаются сбывать с рук бумаги с подмоченной репутацией. Падение курса акций может произойти за считанные минуты. — Она замолчала и удрученно покачала головой. — Какова истинная цена этих акций? Они будут стоить ровно столько, сколько этот человек согласится заплатить за них. Причем люди такого сорта далеко не всегда руководствуются разумными решениями, но их поведение вполне может быть предсказуемым, если хорошенько разобраться в рыночной психологии. Как только человек начинает понимать психологию биржи, он уже может оказывать влияние на формирование цен. Хотя бы на какое-то время.

— Невероятно. Все люди думают, что финансовые рынки подчиняются строго научным законам и поддерживаются высокой технологией с ее компьютерами, мобильными телефонами, маркетингом и еще бог знает чем.

— Нет. Это так называемая инфраструктура, не более того. А все основные решения принимаются по наитию, с помощью безотказной интуиции и в условиях высокого эмоционального возбуждения.

— А что же произошло с «Джиниусом»? Какого рода слухи подорвали репутацию моей компании?

— Прошел слух, что ты сознательно ввела наш банк в заблуждение и убедила нас в том, что во Вьетнаме есть алмазы, а на самом деле их там нет и в помине. Ты разработала хитроумный план захвата этой компании, чтобы добиться повышения курса акций, а потом продать свой пакет и получить целую кучу денег. Говорили также о том, что ты не можешь расплатиться с долгами и находишься на грани банкротства.

Ева вытянула перед собой руки и молча разглядывала кончики ногтей. На ее лбу отчетливо проступила багровая пульсирующая жилка.

— Значит, какой-то тип, которого я никогда в жизни не видела, распускает обо мне грязные сплетни и порочит мое имя на бирже…

— Не только твое имя, Ева, но и мое тоже.

— А ты подумала, что в этой клевете есть доля правды и что я стою за всем этим…

— Ева, я просто не знаю, что думать, — нетерпеливо прервала ее Кэсси. — Иногда мне приходит в голову, а хорошо ли я знаю тебя. Скажи мне, пожалуйста, что ты делала во Вьетнаме все это время? Твоя история о хиппи и преподавании английского языка, когда я начинаю думать об этом сейчас, уже не кажется мне достаточно убедительной.