— Да, я позвонил им, договорился о встрече, и вчера вечером мы прекрасно поужинали.

Фоли удивленно поднял голову.

— Не думал, что все произойдет так быстро.

— А какой смысл терять время?

— Ну и какое у тебя сложилось впечатление о них?

— Неплохое. Тот парень, который руководит банком, Джон Ричардсон, если не ошибаюсь, несомненно, хороший предприниматель. Хотя, по-моему, звезд с неба не хватает. Он хорошо делает свое дело, умен, сообразителен, четко понимает свои задачи и умеет добиваться их выполнения. Неизгладимого впечатления не производит, но вместе с тем его фирма имеет весьма впечатляющие результаты. Думаю, что с ним можно иметь дело.

Фоли продолжал выжидательно смотреть на Фрейзера. После затянувшейся паузы он не выдержал и промычал:

— Ну?

— Ты неплохо знаешь меня.

— Постой-постой, неужели женщина?

— Да еще какая!

— Ну-ка расскажи о ней поподробнее.

— Ее зовут Кэсси Стюарт. Довольно редкое имя, надо сказать. — Фрейзер начал говорить о ней с видом человека, у которого неожиданно оказалось много свободного времени и он наконец-то нашел собеседника, готового слушать его до бесконечности.

— Привлекательна?

— О да, несомненно. Причем в редком смысле этого слова. Не каждый сочтет ее красавицей, но тот, кто разбирается в женской красоте, будет приятно удивлен подобным открытием. Она бледна, с заостренными чертами лица, хрупка, но при этом обладает редкой внутренней силой. Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю. Никогда не увлекался подобными женщинами, правда, и они тоже не питали ко мне никаких симпатий. Я всегда предпочитал более интересных и сложных женщин, но тебя я прекрасно понимаю. Судя по твоим словам, она просто великолепна.

Фрейзер отхлебнул глоток вина и поставил бокал на стол.

— Не совсем так, — рассудительно проронил он. — Тем более, что нам, видимо, придется какое-то время тесно сотрудничать.

— Что? Ты хочешь сказать — не плюй в колодец и все такое прочее? Откуда у тебя такая утонченная разборчивость?

— Нет. Дело в том, что в ней есть что-то необычное. Я просто подумал, что будет разумнее не бросаться на нее сразу, а немного подготовить почву.

— Ну как знаешь. Меня это совершенно не касается. Однако смею тебя заверить, что рано или поздно на горизонте появится еще кто-нибудь. Всегда так бывает, разве я не прав?

В половине четвертого приятели тепло распрощались и отправились по своим делам. Фоли вернулся в свой офис, но прежде чем войти туда, он задержался в фойе, подошел к телефону-автомату и набрал номер Эндрю Стормонта.

— Я неплохо пообедал с твоим человеком, — без всяких предисловий сообщил он. — Похоже, что он серьезно заинтересовался банком «Кэйс Рид», а еще больше Кэсси Стюарт. Думаю, что он уже вынашивает идею будущего сотрудничества.

— Отлично. Благодарю, Ангус. Ты оказал мне неоценимую услугу. Прекрасная работа, ничего не скажешь.

— Не стоит благодарности. Я всегда рад помочь тебе. — Он повесил трубку и отправился в офис, на его лице была привычная маска преуспевающего финансиста.

Фрейзер вернулся домой в четыре часа, с отвращением вспоминая никчемное питание в клубе. Его дом был расположен на Уилтон-плейс, то есть примерно на границе между Найтсбриджем и Белгравией, и находился почти у самого края длинного ряда пятиэтажных кирпичных домов. Фасад его дома был совсем недавно отремонтирован и выкрашен в коричневый цвет с золотистым оттенком. Второй этаж украшал нарядный балкон с ажурной металлической решеткой, а под балконом был разбит небольшой цветник. Правда, цветы и фруктовые деревья росли перед каждым домом, но у Фрейзера они были самыми живописными и красивыми. Вокруг небольшого газона с аккуратно подстриженной травой цвели великолепные кусты азалий и сирени. Но предметом гордости Фрейзера были, естественно, розы, растущие прямо под окнами и поднимающиеся почти до второго этажа. Вокруг дома были установлены телекамеры, позволяющие эффективно контролировать все прилегающее пространство и своевременно сообщать хозяину о прибытии гостей.

Внутреннее убранство дома поражало роскошной лепниной, замысловатой резьбой и баснословно дорогой мебелью. Окна были занавешены дорогими шторами и практически не пропускали никакого шума с улицы. В доме царила атмосфера умиротворения и спокойствия. И только приятный бой старинных часов, доставшихся от отца, нарушал тишину этого великолепного жилища.

Фрейзер быстро подошел к дому по кирпичной дорожке, поднялся в свой кабинет, выходивший окнами в сад. Посмотрев в окно и убедившись в том, что садовник не увиливает от работы, он уселся за огромный письменный стол и самодовольно ухмыльнулся. Затем тряхнул головой, снял телефонную трубку и стал быстро набирать нужный номер.

Звонок прозвучал примерно в полумиле от него, в доме Ху Нана. Нан был молодым человеком приятной восточной наружности и необыкновенных дарований. Много лет назад Фрейзер нашел этого смышленого мальчика в бедной гонконгской семье и облагодетельствовал его, заплатив за получение образования в Англии. В тринадцатилетнем возрасте тот приехал в совершенно чужую страну, успешно окончил школу-интернат и поступил в университет Лаугборо. Там он несколько лет изучал компьютерные технологии и настолько преуспел в этом деле, что по окончании получил диплом первой степени, а вместе с ним прекрасные перспективы для будущей карьеры. Молодого специалиста быстро приметили и оценили. Он получил хорошую должность в одном из британских оборонных учреждений, где в течение нескольких лет занимался разработкой сложных компьютерных систем для новейших типов вооружений. Вскоре он сделал себе имя и заслужил репутацию талантливого и многообещающего специалиста, что было отмечено четырьмя повышениями по службе. В возрасте двадцати семи лет он занимал уже довольно высокий пост, а уж о его зарплате и говорить не приходится. Когда-то он даже мечтать не мог о таких высоких доходах. Тем более что и Фрейзер нередко оказывал своему подопечному весьма значительную материальную помощь. Нан неохотно принимал подачки от своего патрона, но тот настойчиво упрашивал его, ссылаясь на восточные традиции и бескорыстное желание помочь молодому другу. Нан не хотел обижать своего благодетеля и скрепя сердце брал деньги.

До поры до времени все шло хорошо, но вскоре удача отвернулась от него. Впервые это произошло около шести месяцев назад и было связано с одним из визитов Роби Фрейзера. Тай Пан, как звали Фрейзера в Гонконге, был частым гостем в доме Нана, но на сей раз это был не совсем обычный визит. До сих пор Фрейзер только давал, а вот теперь явился, чтобы получить причитающееся. Шестнадцать лет так называемой бескорыстной помощи нашли свое объяснение в одной-единственной просьбе.

Нан должен был рассказать о своей работе, о результатах последних исследований, о перспективах развития компьютерных технологий и об их применении в современных вооружениях. При этом его больше всего интересовали проблемы создания управляемых и самонаводящихся систем для ракет среднего радиуса действия. Все происходило в обстановке непринужденной дружеской беседы, и Фрейзер пояснил, что хочет сделать одолжение своему старому другу и не понимает, почему то же самое не может сделать Нан. А тот онемел от страха и боялся поднять глаза на своего благодетеля. Он прекрасно понимал, что там увидит — неумолимую жестокость и твердую решимость любой ценой заполучить нужную информацию. За многие годы Фрейзер научился полностью контролировать волю Нана, лишая его малейшей возможности проявить самостоятельность или оказать сопротивление.

Нан попал в ловушку и не видел выхода из создавшегося положения. Он понимал, что Фрейзер будет давить на него беспрестанно, пока наконец не получит того, что ему нужно. Другими словами, он должен воровать информацию для своего патрона, нарушая законы гостеприимной страны, давшей ему возможность стать человеком.

Услышав звонок, он подскочил как ужаленный. Звонок раздался в тот самый момент, когда он с маниакальным упоением поливал комнатные растения, которых у него было около ста. Они занимали все подоконники и балконы в его квартире на последнем этаже дома в Челси. Нан так любил ухаживать за комнатными растениями, что любой звонок приводил его в бешенство. Он с раздражением оставил любимое занятие и мгновенно съежился, услышав голос Фрейзера.