1879 Николае Григореску (1838–1907) «Крестьянка из Мусчела» ОСТАНЬСЯ… Перевод М. Зенкевича «Ты останься здесь, останься, Только я люблю тебя, Тайные твои признанья Буду слушать я, любя. Словно добрый принц из сказки, Одинок, задумчив, тих, Ты невольно заглядишься В зеркала озер моих. Меж стволами в отдаленье Ты услышишь, задремав, Робкие шаги оленьи В колыханье сочных трав. Чарами завороженный, Запоешь ты песнь свою И ногою обнаженной Тронешь чистую струю. Лунным серебром озера Заколышутся слегка, — Годы станут — как мгновенья, А мгновенья — как века». Так шумел мне лес ветвями, Но в ответ на зов лесной Я лишь свистнул, усмехнулся, Выйдя на простор степной. Но сейчас, вернись я к лесу, Не сольюсь душою с ним… Где ты, детство, сказки леса — Все, что было мне родным? 1879 СНОВА В ТОМ ЖЕ ПЕРЕУЛКЕ… Перевод И. Миримского Снова в том же переулке Светит бледная луна. Только ты меня не встретишь У раскрытого окна. Под окном все те же вязы, И под ними та же тень. Только этим старым вязам Не вернуть ушедший день. Ты теперь совсем другая, И глаза твои не те. Только я, оставшись прежним, Все блуждаю в темноте. Помнишь, опустив ресницы, Словно в смутном полусне, Приходила тихо-тихо В рощу темную ко мне. И на грудь мою склонялась И, смущенье поборов, О любви мне говорила Речи страстные без слов. Сердце радостно стучало, И кружилась голова. Поцелуи заменяли Нам ненужные слова. Но не знал я, опьяненный, То, что знает мир давно: Обнимать ли тень иль верить Женским клятвам — все равно. В занавесках бьется ветер, Меркнет бледная луна. Только ты меня не встретишь У раскрытого окна. 1879
ЛЮБИМАЯ, ЛИШЬ ВСПОМНЮ… Перевод С. Шервинского Любимая, лишь вспомню минувшие годины, Я вижу в океане бесчисленные льдины. Ни звездочки на небе, — в безмолвии туманном Луна лишь одиноко плывет пятном шафранным. Над тысячами глыбин, швыряемых волнами, Парит уныло птица с усталыми крылами. Другая же на запад несется, улетая В простор, где исчезает подруг пернатых стая. Оставшаяся птица страдальчески взирает, Не жаль ей, безразлично — она ведь умирает, Ее в тот миг о прошлом томит воспоминанье… ……………………………………………………… Все шире, необъятней меж нами расстоянье. Я одинок всецело, — темнею, замерзая, — А ты уже исчезла в сиянии без края… 1879 МОЛИТВА ДАКА Перевод Г. Вейнберга и Н. Энтелиса Когда слита с вселенной была земная твердь, Когда скрывались в тайне бессмертие и смерть И на вчера и завтра не расчленялась вечность, А в множестве едином царила бесконечность; Когда еще не знали про землю, воздух, небо И все вокруг казалось загадочно и немо, Ты был один в то время, и я постичь пытаюсь: Кто этот бог, пред кем я смиренно преклоняюсь? Он появился раньше богов высокочтимых, Наполнил силой искру из вод необозримых, Дает богам он душу, приносит миру счастье, Людское избавленье — в его высокой власти. Воспряньте же сердцами! Умножьте песнопенья! Он смерть жестокой смерти и жизни воскресенье! Он дал мне взор, чтоб видеть красу небесной тверди, Вдохнул мне в сердце радость добра и милосердья. Его я поступь слышу, когда бушует ветер, И в песнях его голос торжествен и светел. Но об одном еще я не устаю молиться, — Чтоб в вечное забвенье он дал мне погрузиться. Тех, кто меня жалеет, пусть он предаст проклятью, А тех, кто угнетает, наполнит благодатью, Пускай его участье заслужит мой хулитель, Пусть моего убийцы он будет охранитель, И пусть среди потомков не смолкнет славословье Тому, кто вырвет камень, что взял я в изголовье. Пускай он даст в удел мне гоненья и угрозы, Пока из глаз ослепших не вытекут все слезы; И вот, когда я в каждом врага лишь видеть буду, Когда былой свой облик навеки позабуду, Когда от горя сердце в груди окаменеет, Когда проклясть язык мой родную мать посмеет И ненависть любовью покажется мне страстной, — Тогда, быть может, смерти настанет миг прекрасный. И если так умру я, отверженным, забытым, Пусть труп мой недостойный оставят незарытым, И тот, кто на съеденье собакам сердце бросит, Венец твой драгоценный пускай с почетом носит, А кто лицо у трупа побьет каменьев градом, Тому даруй, владыка, бессмертие в награду. Лишь так смогу тебе я за тщетный дар воздать, Что счастье жить на свете ты захотел мне дать. Не милостей прошу я, колени преклоняя, — К проклятиям и гневу тебя я призываю, Чтоб тихо растворилось в твоем мое дыханье И я исчез навечно в бесследном угасанье. |
