— Мне надо рассказать, пока оно не ушло!

   Мне понятно было, о чем он говорит: как большинство парапсихиков, Джордан удерживал видение только короткое время, а потом детали исчезали из памяти.

   Парамедик, которого звали Маршалл, сказал:

   — Вам всем в машине не поместиться.

   Как самая маленькая, я забралась в машину, взяла Джордана за руку и попыталась никому не мешать. Маршалл с напарником завернули Джордана в термоодеяло и приготовили капельницу.

   Джордан оттолкнул их руки:

   — Нет, не сейчас!

   — У вас шок, — сказал санитар.

   — Знаю. — Джордан схватил меня за руку, глядя слишком широко раскрытыми глазами, вытаращенными, как у готовой понести лошади. — Они так испугались, Мерри, так испугались!

   Я кивнула:

   — А еще что, Джордан?

   Он отыскал взглядом Риса.

   — Он, вот он мне нужен.

   — Если выдадите нам поставить капельницу, — сказал Маршалл, — мы его пустим сюда.

   Джордан согласился, они быстро закрепили иглу и Рис забрался в машину. Гален отвлек медиков на себя, давая нам поговорить. Шаред, сверкая на солнце золотом волос, присоединилась к нему, улыбаясь и поддерживая легкую беседу; Катбодуа встала на страже у открытой двери «Скорой»; Шолто помогал ей. Пожалуй, сегодня у нас было оптимальное число стражей.

   Джордан смотрел на Риса почти безумными от страха глазами:

   — Что тебе сказали мертвые?

   — Ничего, — ответил Рис.

   — Ничего? — переспросил Джордан.

   — Не знаю, что убило брауни, но возможности говорить с ней мертвой не осталось.

   — Что это значит? — спросила я.

   — У нее отняли все. Не осталось духа… привидения, если так понятней, с которым можно было бы говорить.

   — Не все мертвые желают говорить, — сказал Джордан уже спокойней: то ли под действием лекарства, то ли оттого, что он добился своего — разговора с нами.

   — Верно, — согласился Рис. — Но здесь у них не было выбора. Они оба просто исчезли, будто и не было их никогда.

   — То есть то, что их убило, выело их души, — сказал Джордан.

   — Можно спорить о выборе термина, но да, в общем, именно так.

   — Но это невозможно, — сказала я. — Это значит, что их выбросили из цикла рождений и смертей. На такое способен только истинный бог.

   — Не смотри на меня так, я не знаю ответа. Я бы тоже сказал, что это невозможно.

   Джордан отпустил мою руку и вцепился в пиджак Риса, сжал полу в кулаке.

   — Им обоим было страшно до судорог, а потом вдруг раз — и нет ничего. Словно свечу задули. Пуфф!

   Рис кивнул:

   — Да, наверное, так и должно было ощущаться.

   — Но что это был за страх! О господи, какой страх!

   Он не отрываясь смотрел в лицо Рису, словно ища утешения или одобрения.

   — И крылья, кто-то там был с крыльями. Но это же не ангел? Ангелы так не делают.

   — Ангелы не по моему ведомству, — сказал Рис. — Но есть и другие крылатые существа. Что ты еще ощутил, Джордан?

   — Кто-то там летал, и она ему позавидовала. Она всегда мечтала летать. Я это очень ясно воспринял — детская мечта. И еще восторг. Ей показалось очень красивым это летающее существо.

   — А мужчина? — спросил Рис.

   — Он просто боялся. Страх все подавил. Но не за себя, скорее за жену. Он ее любил.

   Джордан сказал это «ЛЮБИЛ», словно все слово было из больших букв.

   — А женщина поняла, что за магию против нее используют?

   Джордан нахмурился, лицо стало отсутствующим, словно он смотрит на что-то невидимое нам. Я уже видела на его лице такое выражение.

   — Она восхитилась красотой и крыльями, пожалела, что не умеет летать, а потом вошел ее муж, в мыслях была любовь, а потом страх. Ужасный страх, но она почти не успела испугаться за мужа — ее слишком быстро убили. Она умерла первой. Мужчину они не ждали — растерялись. Убийц двое, мужчина и женщина. Влюбленные. Секс, вожделение… От убийства они чувствовали и то, и другое, и еще любовь. Они друг друга любят. Они не понимают, что чувства у них неправильные. Их ведет любовь, и ради этой любви они творят ужасное, кошмарное.

   Он смотрел испуганными глазами то на меня, то на Риса.

   — И это у них не впервые. Они уже испытывали те же чувства — подъем, прилив энергии от совместного убийства. Они уже убивали… Убивали…

   Голос у него постепенно затих, из глаз исчез лихорадочный блеск. Рука разжималась сама собой, он попытался удержать полу пиджака Риса.

   — Женщина и мужчина, влюбленные… Убивают. Сила, им нужна сила… Магия. Чтобы хватило на…

   — На что? — спросила я.

   Рука разжалась и бессильно упала на одеяло.

   — На то, чтобы…

   И он отключился.

   — Маршалл, — крикнул Рис, — вы что, снотворное ему ввели?

   Маршалл появился в дверях, слишком долгим взглядом окинул Катбодуа черную, готичную и жуткую. Шолто выглядел куда безобидней, хотя на самом деле ничем ей не уступал. Маршалл кивнул:

   — Транквилизатор. Стандартное назначение при шоке у парапсихиков. Они успокаиваются, и шок проходит. Когда он проснется, будет в норме.

   — Но забудет начисто, что он воспринял на месте убийства, — буркнул Рис.

   — У меня на руках однажды парапсихик от сильного шока чуть не умер. Я понимаю, что вы теряете часть информации, но моя работа сохранить ему жизнь и здоровье, и я этим и занимаюсь.

   Рис был так зол, что вышел из машины молча — наверное, боялся, что липшего наговорит.

   — Ему действительно могло стать хуже, если бы он продолжал, говорить? — спросила я.

   Маршалл кивнул.

   — Шансы скорей в его пользу, но я однажды положился на удачу — и тот пациент до сих пор в реабилитационном центре, заново учится шнурки на ботинках завязывать. Я такого больше ни с кем не допущу, если это от меня зависит. Я обязан лечить, а не расследовать преступления. Прошу прощения, если помешал вашей работе.

   Я тронула лоб Джордана. Пот уже почти высох, кожа потеплела, а дыхание выровнялось почти до нормального сонного ритма.

   — Спасибо, что вы ему помогли.

   — Это моя работа.

   Я ему улыбнулась:

   — Вы его повезете в больницу?

   — Как только толпа слегка рассосется. Но мне сказали, что этого не будет, пока вы не уедете, ваше высочество.

   Я кивнула:

   — Наверное, так, но нужно, чтобы с ним кто-нибудь поехал. Там наверху его брат, я его позову. Пообещайте мне, что вы не увезете Джордана, пока он не придет.

   — Честное слово, не увезу.

   Я погрозила ему пальцем:

   — Я принцесса фейри. Мы очень серьезно относимся к данному слову. Вы мне симпатичны, Маршалл из «Скорой». Не ручайтесь словом, если вы не намерены его сдержать.

   — Вы мне угрожаете? — спросил он.

   — Нет. Но рядом со мной творится магия, даже здесь, в Лос-Анджелесе, и эта магия может очень серьезно отнестись к вашему слову чести.

   — Вы хотите сказать, что магия творится вокруг вас, хотите вы того или нет?

   Я уже хотела уйти от разговора, не стоило бы выдавать этот факт прессе, но Маршалл помог моему другу, и вообще был хороший человек, кажется. Плохо будет, если он пострадает из-за того, что не понимает возможных последствий.

   — Если проговоритесь репортерам, я скажу, что вы все выдумали, но вообще да, время от времени. Вы мне кажетесь хорошим человеком, и я очень не хочу, чтобы вы пострадали от случайного всплеска магии. Так что дождитесь уж Джулиана, пожалуйста.

   — Иначе со мной может произойти что-нибудь скверное? — спросил он.

   Я кивнула.

   Он недоверчиво нахмурился, но все же кивнул:

   — О'кей, зовите его брата. Все равно толпа вряд ли разойдется быстро.

   Я вышла из машины. Катбодуа мгновенно оказалась рядом со мной — автоматизм опытного телохранителя, который я начала уже принимать как должное. Шолто точно так же скользнул на другую сторону. Я позвонила Джулиану по мобильному телефону. Ему в любом случае надо было знать, что его брату стало плохо… Только я забыла, что парапсихиками были оба брата.