Мы втроем убивали время, в ожидании, пока заполнится комната, перед тем, как я начну играть для моей обычной толпы вечер поверженья в «Анкере».

- Как думаешь, в чем дело? - спросил Вилем.

Я колебался, опасаясь, что если выскажу свои страхи вслух, они могут каким-то образом стать истинными.

- Возможно, я подверг себя чему-то опасному в Артефактной.

Вил посмотрел на меня.

- Чему именно?

- Одному из соединений, которые мы используем, - сказал я.

- Они могут проникнуть прямо через твою кожу и убить тебя восемнадцатью медленными способами. - Я вспомнил тот день, когда мое тентенское стекло треснуло в Артефактной.

Об одной капли катализатора, который приземлился на мою рубашку.

Эта была только крошечная капля, не больше шляпки гвоздя.

Я был настолько уверен, что она не коснулась моей кожи.

- Надеюсь, что это не так.

- Но я не знаю, что еще это может быть.

- Это может быть затяжной эффект «сливовой насмешки», - мрачно сказал Сим.

- Амброз не силен в алхимии.

А, насколько я понимаю, одним из основных ингредиентов является свинец.

Если он приготовил ее сам, то некоторые скрытые элементы могут влиять на твой организм.

А ты ел или пил, что-то особое сегодня?

Я задумался над этим.

- Я выпил немного меда со специями в Эолиане, - признался я.

- Эта штука кого-угодно cделает больным, - мрачно сказал Вил.

- А мне он нравится, - сказал Сим.

- Но это практически панацея от всех болезней само по себе.

Туда входит множество различных ингредиентов.

Ничего алхимического, но ты получил мускатный орех, тмин, гвоздика, всевозможные специи.

Возможно, что-то из этого спровоцировало один из чужеродных элементов, скрывающихся в твоем организме.

- Замечательно, - проворчал я.

- И как мне выяснить, какой именно?

Сим беспомощно развел руками.

- Я вот о чем подумал, - сказал я.

- Все же, это звучит лучше, чем отравление металлом.

Симмон приступил к выдаче четырех в ряд с помощью искусной карты, и к концу процесса он снова улыбался.

Сим никогда не был замечен в особой задумчивости.

Вил привел свои карты в порядок и я отодвинул свой стул от стола.

- Сыграй про пьяную корову и маслобойку, - сказал Сим

Я не мог не улыбнуться.

- Может быть позже, - сказал я, взяв свой становившийся все более потрепанным футляр лютни и направился к очагу под звук редких, привычных аплодисментов.

Мне потребовалось время, чтобы открыть футляр, раскручивая медную проволоку, которую я все еще использовал вместо пряжки.

В течение следующих двух часов я играл.

Я пел: “Медный Горшок,” “Сиреневая Ветвь,” и “Лоханка Тети Эмми.” Аудитория смеялась и хлопала и приветствовала.

По мере игры я чувствовал что мои заботы испаряются.

Моя музыка всегда была лучшим средством от моего плохого настроения.

Когда я пел, даже мои ушибы, казалось, причиняли меньше боли.

Потом я ощутил холод, как будто сильный зимний ветер задувал в камине позади меня.

Я унял дрожь и закончил последний стих "Яблочной водки", которую я наконец играл, чтобы сделать Сима счастливым.

Когда я сыграл последний аккорд, ребята зааплодировали и беседа снова медленно заполнила комнату.

Я посмотрел на камин позади меня , но огонь горел бодро, без признаков сквозняка.

Я отошел от очага, надеясь что небольшая прогулка прогонит мой озноб.

Но как только я сделал несколько шагов, я понял, что это не так.

Холод поселился прямо в моих костях.

Я повернулся к камину, протягивая руки, чтобы согреть их.

Вил и Сим появились рядом со мной.

- Что происходит? - спросил Сим.

- Ты выглядишь так, словно заболеваешь.

- Что-то вроде того, - сказал я, стиснув зубы, чтобы они не стучали.

- Иди и скажи Анкеру, что я чувствую себя плохо и должен прервать выступление сегодня вечером.

Затем зажги свечу от этого огня и принеси ее в мою комнату. - Я поднял глаза на их серьезные лица.

- Вил, можешь помочь мне выбраться отсюда?

Я не хочу привлечь внимания.

Вил кивнул и протянул мне руку.

Я оперся на него и сосредоточился на том, чтобы удержать мое тело от дрожи, пока мы направлялись к лестнице.

Никто особо не обращал на нас внимания.

Я, вероятно, выглядел скорее пьяным, чем в ином состоянии.

Мои руки онемели и потяжелели.

Мои губы ощущали ледяной холод.

После первого лестничного пролета я больше не мог сдерживать дрожь.

Я все еще мог идти, но мышцы в ногах сводило с каждым шагом.

Вил остановился.

- Нам надо пойти в Медику. - Его голос звучал обычно, но кельдский акцент стал резче, и он начал проглатывать слова.

Что говорило о том, что он действительно волновался.

Я решительно покачал головой и наклонился вперед, зная, что он вынужден будет помочь мне подняться по лестнице или позволить мне упасть.

Вилем обнял меня и полупридерживал-полунес остаток пути.

Оказавшись в моей крошечной комнате, я рухнул на кровать.

Вил обернул шерстяное одеяло вокруг моих плеч.

В коридоре раздались шаги, и Сим нервно заглянул в дверь.

Он держал огрызок свечи, прикрывая пламя другой рукой, пока шел.

- Я достал ее.

Что ты собираешься с ней делать?

- Туда. - Я указал на стол рядом с кроватью.

- Ты зажег ее от огня?

Глаза Сима были напуганы.

- Твои губы, - сказал он.

- У них не хороший цвет.

Я вырвал щепку из грубого дерева ночного столика и с силой воткнул ее в заднюю часть моей руки.

Кровь хлынула, и я покатал длинную щепку по ней, чтобы смочить ее.

- Закройте дверь, - сказал я.

- Ты ведь не делаешь то, что я думаю, что ты делаешь, - сказал настойчиво Сим.

Я тыкал длинный осколок от столика вниз в мягкий воск свечи рядом с горящим фитилем.

Он немного пошипел, а затем пламя охватило его.

Я пробормотал две привязки, одну за другой, медленно, чтобы мои онемевшие губы не сделали слова невнятными.

- Что ты делаешь? - потребовал ответа Сим.

- Ты пытаешься поджарить себя? - Когда я не ответил ему, он шагнул вперед, словно намеревался сбросить свечу.

Вил перехватил его руку.

- Его руки походят на лед, - тихо сказал он.

- Ему холодно.

По-настоящему холодно.

Сим нервно переводил взгляд между нами.

Он отступил назад.

- Только...

только будь осторожен.

Но я уже не обращал на него внимания.

Я закрыл глаза и связал пламя свечи с огнем внизу.

Затем я тщательно создал вторую связь между кровью на щепке и кровью в моем теле.

Это очень походило на то, что я проделал с каплей вина в «Эолиане».

За очевидным исключением того, что я не хотел, чтобы моя кровь закипела.

Сначала было только ощущение легкого покалывания от жара, этого явно не хватало.

Я сконцентрировался посильнее и почувствовал, что все мое тело расслабилось, когда тепло заструилось через меня.

Я держал глаза закрытыми, сосредоточившись на привязках, пока не смог сделать несколько длинных, глубоких вдохов без вздрагивания и тряски.

Я открыл глаза и увидел двух моих друзей, смотрящих в ожидании.

Я улыбнулся им.

- Я в порядке.

Но прежде чем я успел сказать, я начал потеть.

Мне стало жарко, нестерпимо жарко.

Я прекратил обе привязки так быстро, как будто одернул руку от раскаленного железа.

Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем поднялся на ноги и подошел к окну.

Я открыл его и оперся на подоконник, наслаждаясь холодным осенним воздухом, от которого пахло сухими листьями и грядущим дождем.

Возникло долгое молчание.

- Это было похоже на озноб заклинателей, - сказал Симмон.

- Очень плохой озноб заклинателей.

- Это и был озноб, - сказал я

- Может, твое тело потеряло способность регулировать свой темперамент? - предположил Вилем

- Температуру, - рассеянно поправил Сим.