После того, как народ спрашивал про мою историю, я рассказывал еще несколько интересных историй из своей жизни.

Я рассказывал, как мне удалось получить признание в Университете, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет.

И рассказывал им, что я вошел в Арканум после того, как прошло всего три дня.

Я рассказывал им, как я назвал имя ветра в ярости после того, как Амброз сломал мою лютню.

К сожалению, на третий день у меня уже не было больше правдивых историй.

И, поскольку моя аудитория была еще более голодной, то я просто украл рассказ у Иллиена, поставив себя на его место, украл несколько кусочков из Таборлина, поставив себя и вместо него.

Я не горжусь этим, но в свою защиту хочу сказать, что совсем мало пил.

Более того, в моей аудитории было несколько хорошеньких женщин.

Существует что-то сильно заманчивое в возбужденных глазах молодой женщины.

Они могут вытянуть всякую дурь из глупого молодого человека и я не был исключением из этого правила.

Между тем, Дедан и Хеспи заняли маленький эксклюзивный мир молодых любовников, созданный для самих себя.

На это было радостно посмотреть.

Дедан стал мягче, спокойнее.

Лицо Хеспи потеряло большую часть своей твердости.

Они проводили много времени в своей комнате.

Успевали ли они поспать, несомненно.

Мартен возмутительно флиртовал с Пенни, выпивая достаточно, чтобы утопить рыбу и веселясь за троих.

Мы оставили Однопенсовик через три дня, не желая переходить тонкую грань гостеприимства.

Я, например, был рад уйти.

Между тренировками Темпи и вниманием Лози, я был почти мертв от усталости.

***

Время обратной дороги в Северен тянулось медленно.

Частично так было из соображений поберечь травмированную ногу Хеспи, но по большей части потому, что мы знали, что наше время вместе подходит к концу.

Несмотря на наши трудности, мы стали близки и было трудно оставить это позади.

Новости о наших приключениях бежали по дороге впереди нас.

Поэтому, когда мы останавливались на ночлег, еду и кровати можно было найти с легкостью, если не даром

На третий день после того, как мы покинули Однопенсовик, мы наткнулись на небольшую труппу исполнителей.

Они не были Эдема Руэ и выглядели скорее преследуемыми.

Их было всего четверо: старший труппы, двое мужчин двадцати лет и мальчик восьми или девяти лет.

Они паковали свои шаткие корзины, когда мы решили остановиться, чтобы дать немного отдохнуть ноге Хеспи.

- Привет, артисты, - выкрикнул я.

Они нервно посмотрели, затем расслабились, так как увидели лютню на моей спине.

- Привет, бард.

Я улыбнулся и потряс их руки.

- Я не бард, просто немного пою.

- Привет и тебе, - сказал старик, улыбнувшись.

- Куда путь держите?

- С севера на юг.

Самостоятельно?

Она расслабились еще больше, когда узнали, что я шел с другого направления.

- С востока на запад, - сказали они.

- Насколько все было удачным?

Он пожал плечами.

- Достаточно бедно в последнее время.

Но мы слышали о Леди Чокер, которая живет в двух днях пути отсюда.

О ней говорят, что она никогда не отказывает человеку, если он умеет немного играть на скрипке или в представлении.

Мы надеемся уйти оттуда с парой пенни в карманах

"Дела шли получше когда у нас был медведь,"-сказал один из юношей

Народ платил чтобы поглазеть на его травлю

"Подхватил заразу от собачьего укуса"-объяснил мне другой.

"Сдох около года назад"

- Это досадно, - сказал я.

- Медведя трудно найти. - Они кивнули в молчаливом согласии.

- У меня есть новая песня для вас.

Что вы дадите мне за нее?

Он взглянул на меня с опаской.

- Ну, для вас в новинку не совсем новое для нас, - отметил он.

- И новая песня не обязательно хорошая песня, если вы понимаете, что я имею в виду.

- Судите сами, - сказал я, расчехляя мою лютню.

Я написал ее, чтобы это было легко запомнить и просто петь, но мне все равно пришлось повторить дважды, прежде, чем он запомнил всю ее.

Как я уже говорил, они не были Эдема Руэ.

- Это достаточно хорошая песня, - неохотно признался он.

- Всем нравится Фелуриан, но я не знаю, что мы можем дать тебе за нее.

Мальчик запел высоким голосом, - Я сочинил стихи к "Лудильщику Таннеру".

Остальные попытались заткнуть его, но я улыбнулся.

- Я хочу послушать его.

Мальчик надулся и запел тонким голосом:

Однажды заметил я доброго фермера дочку

Вдалеке от мужчин на речном берегу

Увидал, как она принимает там ванну

Но сказала она, что это не дело,

Если парень увидит вдруг ее тело

И тогда она намылила себя, медленно снова сама.

Я засмеялся.

Неплохо, - похвалил я его, - Но как насчет этого?

Однажды заметил я доброго фермера дочку

Вдалеке от мужчин на речном берегу

Она призналась мне однажды, поймавшись за ручку

Что не чувствует себя она чистой

Если кто-то увидит ее обнаженной

И снова пришлось ей помыться самой.

Мальчик задумался над этим.

- Мне нравится мое больше, - сказал он после минутного размышления.

Я похлопал его по спине.

- Это хороший человек, который держится своего стиха. - Я повернулся к главе маленькой труппы.

- Какие-нибудь сплетни?

Она на мгновение задумался.

- Разбойники к северу отсюда в Элде.

Я кивнул.

- От них было недавно очищено, насколько я слышал.

Он задумался еще больше.

- Я слышал Алверон женится на женщине Лаклесс.

- Я знаю поэму о Лаклесс! - вмешался снова мальчик и начал:

- Семь вещей стояло прежде

Перед входом в дверь Лаклесс...

- Заткнись. - Старик отвесил мальчику по голове мягкую затрещину.

Он посмотрел, извиняясь.

- У мальчика хороший слух, но нет никаких манер.

- Действительно, - сказал я.

- Мне нравится слушать его.

Он пожал плечами и отпустил мальчика, который посмотрел на него перед чтением:

- Семь вещей стояло прежде

Перед входом в дверь Лаклесс

Одно из них кольцо неодетое

Одно слово, от которого отказались

Одно время, что должно быть правом

Одна свеча без света

Один сын, что приносит кровь

Одна дверь, что удерживает наводнение

Одна сильная вещь на хранении

Затем наступает то, что приходит в сновидении.

- Это одна из тех загадочных рифм, - сказал отец, извиняясь.

- Бог знает, где он слышит их, но он знает их лучше, чем те непристойности, что он слышит постоянно повсюду.

- Где ты слышал это? - спросил я.

Мальчик задумался на мгновение, затем пожал плечами и начал чесать себя за колено.

- Не знаю.

От детей.

- Нам нужно собираться, - сказал старик, глядя на небо.

Я полез в мой кошелек, и вручил ему серебряный нобль.

- За что это? - спросил он, подозрительно глядя на него.

- Помочь с новым медведем, - сказал я.

- У меня тоже были тяжелые времена, но теперь у меня все отлично.

Они ушли, поблагодарив меня за щедрость.

Бедняги.

Ни одна уважающая себя труппа Руэ никогда не опустится до травли медведя.

У них не было ни стремления к совершенству, ни гордости за исполнение.

Но вряд ли их можно винить в отсутствии в их жилах крови Руэ, ведь мы актеры должны держаться друг друга.

Никто больше этого не сделает.

***

Темпи и я использовали часы нашей ходьбы, чтобы обсудить Летани и вечером практиковали Кетан.

Это стало легче для меня и я мог иногда делать по крайней мере Ловлю Дождя прежде, чем Темпи находил некоторые незначительные ошибки и заставил меня начинать все сначала.

Вдвоем мы нашли уединенное место на полпути от гостиницы, где мы остановливались днем.

Дедан, Хеспи и Мартен пили внутри.

Я тщательно отрабатывал Кетан, тогда как Темпи сидя спиной к дереву практиковал основные упражнения аппликатуры, которым я учил его с неумолимой решимостью.