Я закрыл глаза, но почему то стало еще хуже.

Тепло ее тела было, как стоять возле огня.

Кожа ее талии была мягкой под моей рукой.

Она двигалась подо мной и ее грудь мягко терла мою.

Я чувствовал ее дыхание на моей шее.

Я вздрогнул и начал потеть.

Я снова открыл глаза и видел, как она смотрела на меня.

Выражение ее лица было невинным, почти страдающим, как будто она не могла понять почему получила отказ.

Я кормил мое маленькое пламя гнева.

Никто не может делать это со мной.

Никто.

Я удерживал себя от нее.

Небольшие линии нахмуренности прикоснулись к ее лбу, как будто она была раздражена или разгневана или сосредоточена.

Фелуриан докоснулась до моего лица, ее глаза желали и как бы пытались прочесть что-то, написанне глубоко внутри меня.

Я пытался отступить, вспоминая ее прикосновения, но мое тело просто трясло.

Капли пота падали с моей кожи, мягко стуча по шелковым подушкам и плоской поверхности ниже ее живота.

Она мягко коснулась моей щеки.

Мягко я наклонился, чтобы поцеловать ее и что-то сломалось в моем сознании.

Я почувствовал щелчок и четыре года моей жизни ускользнули прочь.

Вдруг я снова оказался на улицах Тарбеана.

Трое мальчишек больше меня с жирными волосами и свиными глазами вытащили меня из разбитого ящика, где я спал.

Двое из них удерживали меня внизу, прижимая руки.

Я лежал в застоявшейся луже и было очень холодно.

Было раннее утро и звезд не было.

Один из них держа руку на моем рту.

Это не имело значения.

Я был в городе в течении месяца.

Я знал лучше, что тщетно кричать о помощи.

В лучшем случае никто не придет.

В худшем случае кто-то, иначе не было бы нескольких из них.

Двое из них держали меня внизу.

Третий срезал одежду с моего тела.

Он порезал меня.

Они сказали мне, что собираются сделать.

Их дыхание было ужасно теплым напротив моего лица.

Они смеялись.

Там в Тарбеане, полуголым и беспомощным, я чувствовал что-то хорошее внутри себя.

Я укусил два пальца руки, закрывающей мне рот.

Я услышал крик и ругань и как один из них зашатался прочь.

Я напрягался и напрягался против одного, который все еще был на мне.

Я услышал, как моя собственная рука сломалась и его хватка ослабла.

Я завыл.

Я сбросил его.

Продолжая вопить я встал, моя одежда лохмотьями свисала с меня.

Я стукнул одного из них об землю.

Моя скребущая рука нащупала вывороченный булыжник и я использовал его, чтобы сломать одну из его ног.

Я помню звук, когда я это сделал.

Я взмахивал до тех пор, пока его обе руки не были сломаны, затем я проломил ему голову.

Когда я поднял глаза, то увидел, что того, кто меня резал, уже не было.

Третий прижался к стене.

Он прижимал окровавленную руку к своей груди.

Его глаза были белыми и дикими.

Потом я услышал приближающиеся шаги, бросил камень и побежал, побежал, побежал...

Неожиданно, годы спустя, я был снова одичавшим мальчиком.

Я отдернул назад голову и зарычал внутри своего разума.

Я почувствовал что-то глубоко внутри меня.

Я потянулся за ним.

Напряженная тишина поселилась внутри меня, подобно тишине, которая предшествует грому.

Я почувствовал, как воздух начинает кристализироваться вокруг меня.

Я чувствовал холод.

Отстраненно я собирал куски своего разума и совмещал их все вместе.

Я был Квоут из труппы, родившийся Эдема Руэ.

Я был Квоут студент, Ре'лар Элодина.

Я был Квоут музыкант.

Я был Квоут.

Я стоял над Фелуриан.

Я чувствовал, как если бы это был единственный раз в моей жизни, когда я полностью проснулся.

Все выглядело ясным и четким, как будто я смотрел новыми глазами.

Как будто я не тщился смотреть своими глазами на все, а смотрел на мир непосредственно своим разумом.

Спящего разума, какая-то часть меня кое-что поняла.

Не долго спящего, подумал я и улыбнулся.

Я посмотрел на Фелуриан и в этот момент я осознал ее внизу у своих ног.

Она была Фаэ.

Она не беспокоилась о правильном или неправильном.

Она была существом чистого желания, как ребенок.

Ребенка не заботят последствия, но ни один не может сделать внезапный шторм.

Фелуриан напоминала обоих и никого.

Она была древняя и невинная, мощная и гордая.

Было ли это способом Элодина видеть мир?

Была ли это магия, о которой он говорил?

Нет секретов или трюков, но магия Таборлина Великого.

Всегда существовавшая, но появившаяся перед моим взглядом только сейчас?

Это было прекрасно.

Я встретился с глазами Фелуриан и мир стал замедляться и увядать.

Я почувствовал себя как будто меня ударили под водой и как будто дыхание было выжато из моего тела.

В этот краткий момент, когда я был ошеломлен и нем, как будто пораженный молнией.

Момент прошел и все снова стало двигаться.

Но теперь, глядя в сумеречные глаза Фелуриан, я понял далеко за пределы ступней ее ног.

Теперь я знал ее до мозга костей.

Ее глаза были как четыре четко написанных мелодии.

Мой разум внезапно наполнился песней о ней.

Я вдохнул и спел ее в четыре жестких ноты.

Фелуриан выпрямилась.

Она провела рукой перед своими глазами и сказала слова, острые, как осколки стекла.

Боль была, как гром в моей голове.

Тьма замерцала по краям моего взгляда.

Я почувствовал вкус крови и горечи Руэ.

Мир резко оказался в центре моего внимания и я еле удержал себя от падения.

Фелуриан нахмурилась.

Выпрямилась.

Встала.

Ее лицо было полно решимости, она сделала шаг.

Стоя, она не была высокой или ужасной.

Ее голова была на уровне моего подбородка.

Ее темные волосы висели, как сноп тени, прямые, как нож, пока не задевали ее изогнутые бедра.

Она была небольшой, бледной и совершенной.

Я никогда не видел такого сладкого лица, рта, созданного для поцелуев.

Она уже не хмурилась.

Но еще и не улыбалась.

Ее губы были мягкими и слегка разошлись.

Она сделала еще один шаг.

Простое движение, когда она передвигала ноги было, как танец, не преувеличенное покачивание бедра было упоительным, как огонь

В арке из ее босых ног было больше секса, чем я видел во всей своей молодой жизни.

Еще один шаг.

Ее улыбка была жестокой и полной.

Она была прекрасна, как луна.

Ее власть висела вокруг нее, как мантия.

Она потрясала воздух.

Она распространялась за ее спиной, как пара больших и невидимых крыльев.

Почти касаясь, я чувствовал ее энергию, вибрирующую в воздухе.

Желание вздымалось вокруг меня, как море в шторм.

Она подняла руку.

Она коснулась моей груди.

Меня трясло.

Она встретилась с моими глазами и в сумерках, написанных там я опять прочитал четыре четкие мелодии.

Я пел их.

Они ворвались в меня, как птицы на открытый воздух.

Внезапно мой разум снова прояснился.

Я вдохнул и удержал ее глаза в своих.

Я снова запел и в этот раз я был полон ярости.

Я кричал четыре жесткие ноты песни.

Я выпевал их плотными и белыми и жесткими, как железо.

И при их звуке я чувствовал, как ее власть затряслась, а затем разбилась, не оставляя ничего в пустом воздухе кроме боли и гнева.

Фелуриан издала испуганный крик и присела так быстро, что это можно было принять за падение.

Она поджала к себе колени и нахохлилась, глядя на меня широко раскрытыми и испуганными глазами.

Оглядываясь вокруг, я увидел ветер.

Не так, как вы можете увидеть дым или туман, а постоянно меняющийся сам по себе ветер.

Он был знаком, как лицо забытого друга.

Я засмеялся и развел руками, удивляясь изменениям его формы.

Я сложил руки и вздохнул в полое пространство внутри.

Я назвал имя.

Я двинул руками и сплел из моего дыхания тонкую паутинку.