Или возьмем биологические и биометрические контролируемые системы, которые собирают информацию о популяциях насекомых. Некоторые насекомые во время полета аккумулируют из воздуха споры бактерий. И они могли бы дать нам знания о том, как защитить урожай.

Известно, что магнитное поле включает и отключает внутриклеточную активность — синтез протеинов или изменение цвета. Если проводимые сейчас эксперименты пройдут удачно, какое влияние смогут они оказать на растения! Не смогут ли фермеры увеличить содержание витаминов — и цену овощей при помощи небольших направленных магнитных воздействий?

Все сказанное выше — всего лишь случайно выбранные примеры из тысяч ведущихся сейчас исследований и экспериментов, которые прямо или косвенно повлияют на будущее агрокультуры. Многие из этих идей, разумеется, окажутся неудачными, неработающими, бесполезными или слишком дорогими, зато другие докажут свою ценность и жизнеспособность. Поистине радикальные перемены произойдут в результате применения не одной конкретной технологии, какой бы действенной она ни была, а как взрывной кумулятивный эффект использования двух или более из них. Уже сейчас комбинируют сенсоры и беспроводные технологии для измерения температуры сахарной свеклы при хранении.

А какие перспективы сулит соединение нанотехнологии и магнитных полей? Ученые исследуют использование магнитных полей на наноуровне, чтобы отслеживать и контролировать биологическую активность на клеточном и даже молекулярном уровне.

Вновь и вновь приходится слышать, что никакие передовые технологии не могут справиться с проблемой бедности. «Давайте будем реалистами! — призывает нас типичная газетная статья. — Нет достаточных оснований, указывающих на то, что информационные и коммуникационные технологии способны организовать атаку по всему фронту, чтобы улучшить участь бедных в нашем мире». Даже Билл Гейтс эхом отозвался на эту мысль.

Однако эти пессимистические заявления сами базируются на весьма спорных основаниях. Во-первых, речь идет исключительно об информационно-коммуникационных технологиях, а не обо всем спектре технологических достижений в самых разных областях, которые уже имеют место в настоящий момент. Не учитывается и влияние, оказываемое IT-технологиями на другие технологии.

Во-вторых, в расчет берется слишком короткий период времени. Никто не утверждает, что бедность можно победить в кратчайшие сроки, которые подразумеваются в статьях, подобных той, что процитирована выше. Даже в условиях сегодняшней акселерации и сдвига к одновременности изменений технологии, как правило, проходят несколько этапов.

Сначала новую технологию начинают использовать энтузиасты. Затем она усовершенствуется и вступает во взаимодействия, которые, казалось бы, не связаны с ней. Так, компьютеры, принтеры, средства коммуникации и другие инструменты интегрировались, образовав мультифункциональные системы, усилившие свою эффективность за счет друг друга.

И, наконец, постепенно пользователи системной технологии начинают адаптировать свои организационные структуры, чтобы как можно полнее воспользоваться ее преимуществами. На этом этапе и происходит наибольшая отдача, хотя совершенно не обязательно это тут же отражается на бирже.

Аргументы против роли передовых технологий в борьбе с бедностью наивны с исторической точки зрения. Во время изобретения паровой машины мало кто мог себе представить, что, предназначенная для нужд шахтного дела, она найдет себе применение в сельском хозяйстве, хоть это и произошло только через много лет. Потом появились текстильные фабрики, работающие с помощью пара, оказавшиеся благом для производителей хлопка. Движимые паровой тягой поезда расширили рынки сельхозпродукции. Пар изменил место сельского хозяйства в экономике.

То, что предлагается на этих страницах, таким образом, не является мгновенной технологической панацеей. Нет, речь идет о гораздо более сложном, но вполне реалистичном и далекоидущем процессе.

Создать необходимую технологию — это самая легкая часть дела. Гораздо труднее преодолеть множество препятствий нетехнологического порядка.

Первое — это укоренившиеся традиции и могучая обратная связь, в результате чего образуется порочный круг. В традиционных крестьянских сообществах на протяжении десятилетий и даже веков каждое поколение жило так же, как его далекие предки. Считалось, что будущее — это лишь повторение прошлого.

Это подразумевает, что то, что хорошо работало в прошлом, так же успешно будет работать и в будущем, а поскольку жизнь постоянно балансировала на грани выживания, крестьяне во всем мире привыкли крайне осторожно относиться к рискованным новшествам. Само их сопротивление новому замедляет темп любых изменений, усиливая консервативную убежденность в том, что будущее будет таким же, как прошлое.

Вторым препятствием для перемен является образование — и его отсутствие.

Конечно, все одобряют образование. Но есть исключения.

Исключения — это родители, которые, чтобы спасти семью от голода, с малолетства заставляют детей трудиться в поле, нянчить младших или попрошайничать на дорогах. Исключения — это все те, кто считает, что женщин следует держать в невежестве и подчинении. Исключения — это правительства, у которых всегда находятся другие приоритеты.

В деревнях семья — это часто фактически и есть школа, передающая молодым поколениям вчерашнюю подозрительность по отношению к новому, которая в некоторых местах усиливается религией. Там, где существуют государственные школы, учителям недоплачивают, да и сами они зачастую оказываются недостаточно образованными. Нередко в школах не хватает Даже карандашей и тетрадей.

Такое положение дел в мире подвергается критике, однако предлагаемая альтернатива, как правило, представляет собой «фабричную» систему обучения, характерную для индустриального общества. Классы. Пармы. Разделенные по возрастному признаку ученики. Механическое заучивание материала. Стандартные тесты. Жесткая дисциплина. Единообразие во имя демократии. Короче говоря, система, обеспечивающая то, что наниматели называют «трудовой дисциплиной». Можно ли ее успешно внедрить в каждой деревне? Стоит ли это делать?

Массовое образование, соответствующее индустриальному веку, не отвечает нуждам ни доиндустриальной деревни, ни постиндустриального будущего.

Подход к образованию в сельской местности, в сущности, как и к образованию вообще, нуждается в совершенно новой концепции. Сегодняшняя технология предлагает преподавателям инструменты для индивидуализации образования в соответствии с особенностями данной культуры, потребностями небольших групп и даже отдельных учащихся.

Мы приближаемся к такому историческому моменту, когда сможем — и без больших затрат — снабдить компьютером, который соединит ее с внешним миром, каждую деревню. Это будет время, когда дети получат возможность, как мы видели на примере Индии, обучаться самостоятельно пользоваться Интернетом; время, когда обучать будут игры, в которых участвует много игроков; время, когда местные учителя будут получать помощь и овладевать новыми навыками с помощью далеких онлайновых преподавателей; время «обратного домашнего образования», когда дети станут учить собственных родителей, помогая им преодолевать традиционную предубежденность против всего нового.

Однако сама по себе технология не является лекарством против невежества. Для того чтобы должным образом воспитать новое поколение, необходимо мобилизовать политические, экономические и общественные силы.