То, что мы сейчас скажем, может показаться смешным. Так и есть — но только сегодня. Если в качестве протребителей мы уже создаем музыку, кино, цифровые фотографии и множество других вещей, если мы можем протреблять и производить энергию, то почему мы должны на этом остановиться?

Вот почему теперь пойдет речь о сценарии, который родился в головах не авторов голливудских научно-фантастических фильмов, а сотрудников компании «3D Системе» из города Валенсия, штат Калифорния, основатель которой, Чарльз Халл, в 1984 году изобрел нечто, называемое стереолитографией. По-другому это еще называют «быстрым пропечатанием», «трехмерным печатанием», «фабрикой десктопа», «голоформингом» и др. Это изобретение находится пока в эмбриональном состоянии и еще не создало собственного жаргона, но тем не менее оно уже начинает широко использоваться на практике.

Идея этого устройства основана на предположении, что производство состоит главным образом из сгибания или складывания вещей, соединения их, разрезания, фрагментирования, в общем — оперирования кусками. Пользователи создают трехмерную цифровую модель желаемого продукта, затем программные инструменты, чтобы добавить, отрезать или сложить материал подобно тому, как принтер добавляет или пропускает краску.

Когда инженерам компании «Пенске рейсинг» понадобились прототипы частей мотора для болидов, которыми должны были управлять Райан Ньюмен и Расти Уоллес на гонках на Кубок Уинстона, они обратились к Халлу, который смог сделать их быстрее, чем создатели моделей, пользующиеся традиционными способами.

Эти технологии уже использовались повсюду — для создания прототипов застежек-молний, электролампочек и сердечных клапанов, дымоходов, кухонной посуды и зубных протезов. Их используют архитекторы, скульпторы, голливудские бутафоры, зубные техники и многие крупные мировые компании, включая «Эйрбас» и «Боинг», «Мэттел» и «Моторола», «Таппенвер» и «Тексас Инструменте». Как пишет журнал «Дискавери», «буквально каждый американский дом сегодня имеет продукты, прототипы которых созданы стереолитографическими машинами».

Но создание прототипов — это только первый шаг. Если струйные принтеры впрыскивают на нужные точки на бумаге чернила, то ведь можно впрыскивать и другие субстанции в соответствии с заданной компьютером программой. И делать это в трех измерениях. Или: почему не создать нужную форму, используя лазер, который слой за слоем снимет лишнее? Или соединить компоненты с помощью клеящего агента в местах стыков?

Сегодня эти технологии еще очень дороги, но они открывают дорогу более компактным, дешевым, разнообразным моделям, создаваемым при помощи картриджа, заправляемого вместо чернил разными порошками или химическими составами. Тогда каждый сможет, получив инструкции по Сети, создать свою «десктоп-фабрику». Как говорит сотрудник «3D Системе» Мервин Раджли, «дети ваших детей будут сами печатать себе игрушки». Вот вам и беби-протребители будущего.

Но «десктоп-фабрикой» дело не ограничится. Как утверждают Маршалл Берне и Джеймс Хоувисон из корпорации «Эннекс» в Лос-Анджелесе, производство на десктопе «открывает новые перспективы для взаимообмена», пользователи могут обмениваться файлами, которые превращаются в «игрушки, одежду, мебель, спортивный инвентарь, бытовую технику и даже — придет день — автомобили». Пользователи этой технологии когда-нибудь сделают «любой продукт, который только смогут вообразить (и даже, возможно, нечто, что и представить себе нельзя)!».

«Что, если вы сможете загрузить инструкции для создания… тостера, который рисует картины на кусочках хлеба с такой же легкостью, с какой вы загружаете музыкальные файлы?» — задавался вопросом журнал «Форбс» в 2005 году, предположив при этом, что цена на такую домашнюю настольную фабрику вскоре упадет до тысячи долларов.

Сегодня работающие в этой технологии признают, что она еще слишком примитивна и ограничена в применении. Но Нил Гершенфелд из медиа-лаборатории прославленного Массачусетского технологического института уверен, что распространение персонального фабрикатора «неизбежно», и приводит в пример следующую аналогию. В 1943 году глава Ай-би-эм Томас Уотсон заявлял, что «на рынке есть место для пяти компьютеров». Гершенфелд указывает на то, что, когда Уотсон произносил эти слова, компьютеры тоже были «огромными машинами, занимающими целые специально отведенные для них комнаты… и управлялись специально обученными операторами, выполняли определенные операции для ограниченного рынка». Сегодня в мире насчитывается более 800000000 персональных компьютеров, и, считает Гершенфелд, «фабрикатор» обязательно будет распространяться, потому что он — «искомый друг РС».

Берне и Хоувисон утверждают, что «сотни университетов, корпоративных и правительственных лабораторий во всем мире» работают над технологией фабрикатора, и некоторые пользователи уже обмениваются соответствующими файлами. Не скрывая ликования, они добавляют: «Если звукозаписывающие компании бились в истерике из-за „Нэпстера“, подождите, и вы увидите, что будет, когда производители обнаружат, что вы скачиваете файлы Rolex.fab или Ferrari.fab и сами их делаете».

Задолго до того, как фабриканты придут в миллионы, можно ожидать распространения того же процесса, благодаря которому проявка фото и печать пленок ушли из централизованных фабрик «Кодака» или «Фуджи» в фотомагазинчики на углу вашей улицы, а потом благодаря цифровым камерам в руки протребителей. Прежде чем домашние фабрикаторы появятся в соседнем доме, возможен промежуточный этап: каждый желающий сможет воспользоваться такими машинками, как сейчас пользуется копировальной техникой в мастерских компании «Кинко».

Этот пошаговый процесс развития может совершить гигантский прыжок благодаря конвергенции с нанотехнологией, манипулирующей материей на молекулярном уровне, с частицами столь крохотными, что измеряются они миллиардными долями метра. Если мы научимся хорошо ими оперировать, перед нами откроются возможности самим изготовлять продукты, пригодные для самого разнообразного применения.

Многие из этих продуктов описаны в книге основателя Института предвидения, человека, который ввел в обиход термин «нанотехнология», Эрика Дрекслера «Освобожденное будущее». Другие описываются и обсуждаются учеными и писателями-фантастами, технофилами и технофобами, учеными-медиками и бизнесменами.

Здесь можно найти все — от самоизлечивающихся зубов и самомоющейся посуды до компьютеров в тысячу раз более скоростных, дешевых и энергосберегающих, чем те, что работают на кремнии. Этот ассортимент включает в себя одежду, которая сама приобретает нужный размер, меняет текстуру и фасон; солнечные батареи, столь маленькие, что их можно включить в состав краски для дома или вмонтировать в тротуар; медицинские микророботы, которые можно запускать в артерии и с их помощью уничтожать склеротические бляшки; материалы с триллионами субмикроскопических моторчиков и компьютеров. Придет день, когда станет возможна нехирургическая липосакция или коррекция фигуры с помощью наноинструментов.

Связанные друг с другом сенсоры наноразмеров смогут помочь военной разведке. Нанотехнология снизит отходы на производстве, будет производить энергию и даст нам новые материалы, которые будут «легче, чем бальса, но крепче стали». Однако, как ядерная энергетика и генная инженерия, нанотехнология порождает и серьезные опасения, особенно когда рядом с ней используется слово «самовоспроизводство».

Впрочем, здесь не место обсуждать эти вопросы. Нас интересует другое. С нанотехнологией или без нее мы являемся свидетелями рождения кардинально изменяющейся экономики будущего, которая гораздо более децентрализована, в которой заняты миллионы обменивающихся файлами людей, протребляющих товары для себя и производящих товары для других. Это предполагает появление миллионов мелких производств, использующих передовые инструменты для создания индивидуализированной продукции и протребления, и значительный рост числа искусных ремесленников, которых можно сегодня увидеть на севере Италии.