Лос-Анджелес знаменит своими автострадами, одна из которых, номер 405, в свою очередь, известна особенно плотным транспортным потоком, так что машины частично вытесняются на улицу, которая на протяжении многих миль идет параллельно ей. Эта улица называется бульваром Сепульведа.

Именно на этом бульваре можно встретиться с одним из самых неожиданных деловых предприятий. На первый взгляд это всего лишь автомойка. Необычной ее делают не привычные насосы и очередь автомобилей к заправке, а то, что вас ожидает, когда вы входите внутрь, чтобы оплатить счет. Вот там-то вы и увидите единственную в мире комбинацию автомойки с книжной лавкой.

Как мы убедимся в дальнейшем, тот самый феномен, который привел к столь странному соседству, и следует преодолеть, а еще лучше — предотвратить, а именно: системный крах учреждений, на которые мы полагаемся в нашей повседневной жизни.

Основанная в начале 1900-х годов, к 1980-м годам Американская телефонно-телеграфная компания выросла в крупнейшую в мире. Сегодня трудно оценить, насколько влиятельным было институциональное присутствие «AT&T» в стране в течение чуть ли не столетия.

«Ма Белл», как ее называли, была неотъемлемой частью жизни каждой общины. Черный телефонный аппарат с круглым циферблатом можно было увидеть практически в каждом американском доме. Компания обладала огромным политическим влиянием не только в Вашингтоне, но и по всей стране. Лаборатории компании, в которых работали несколько нобелевских лауреатов, считались величайшим центром научно-технических исследований в мире.

К 1970-м годам персонал «AT&T» насчитывал почти 1000000 человек. В ту доцифровую телефонную эпоху значительное число этих сотрудников составляли женщины-операторы, причем число их год от года росло. В компании шутили, что, если так продолжится и дальше, каждой американке придется стать телефонным оператором.

В1984 году Дядя Сэм положил конец существованию «AT&T», и она превратилась в жалкие остатки того, чем была раньше. В середине 2005-го она была поглощена компанией «Эй-би-си комьюникейшнс». Если такое случилось с «AT&T», то тем более может произойти — и гораздо быстрее — с самыми солидными и прочными организациями.

Хотя учреждения в Европе, Японии и других странах тоже расшатываются благодаря изменениям в глубинных основах, но именно в США, поскольку они дальше всех продвинулись за пределы индустриальной эпохи, особенно настоятельно ощущается необходимость трансформаций. Также нигде, как здесь, столько не говорят о трансформациях, проявляя так мало понимания их сути.

Возьмем образование. Все президенты США последнего времени желали прославиться как «президенты образования», и Джордж Буш-младший не исключение.

Ключом к реальному улучшению образования в США является признание необходимости изменений, требуемых экономикой, основанной на производстве и распространении знания. Образование — это не только профессиональная подготовка, поэтому, обещая подготовить к работе, которая уже не существует, школа обманывает учащихся. Однако сегодняшние школы массового производства, несинхронизированные с реальной экономикой, по-прежнему делают упор на механическом, «фабричном» обучении.

Считающийся радикальным план Буша, вместо того чтобы поощрять любознательность, умение мыслить, креативность, индивидуальность и самодеятельность — то, что необходимо наукоемкой экономике, — требует еще более рутинного стандартного тестирования учеников, учителей и школ, т. е. всего лишь того, что несколько увеличит эффективность устаревшей системы образования.

Такой же удручающий пример лжетрансформации обнаруживается в реакции вашингтонской бюрократии на атаку 11 сентября — создании Департамента внутренней безопасности. Этот дорогостоящий кабинетный департамент свел в единую мегапирамиду 22 существовавших прежде иерархических бюрократических учреждения.

Короче говоря, Вашингтон делает то, что умеет лучше всего: создает бюрократии индустриального типа. В результате получается массивная вертикальная иерархическая конструкция с бесчисленным количеством соперничающих подразделений, которая, как предполагается, будет сотрудничать с десятками тысяч более мелких бюрократий округов и штатов.

Террористические организации, напротив, рассчитаны на то, чтобы обходить эти бюрократические образования. Они представляют собой мелкие, объединенные в сети ячейки, члены которых знают только одного-двух других членов; террористы в основном готовы быстро принимать решения, натренированы на то, чтобы нанести удар и мгновенно исчезнуть или взорвать самих себя.

В то время как Департамент внутренней безопасности имеет десятки иерархических уровней, разделяющих низовые и верхние структуры, «Аль-Каида» плоска как блин, и ее члены не принадлежат ни к каким союзам гражданской службы.

Ложная трансформация не является привилегией Америки. Она широко распространена в Европе, где компании и учреждения общественного сектора на национальном уровне вынуждены подчиняться растущим и ужесточающимся ограничениям со стороны Евросоюза, в свою очередь, являющегося образцом бюрократической организации индустриального типа.

Еще один поразительный пример лжетрансформации — на этот раз глобального уровня — можно обнаружить в здании ООН.

Перед лицом острого кризиса ООН генеральный секретарь Кофи Аннан в 2003 году заявил о «чрезвычайной необходимости» реструктуризации Совета Безопасности в целях соответствия его новым «геополитическим реалиям» XXI века.

Сегодня Совет Безопасности отражает распределение силы, каким оно было полвека назад, сразу после того как США, Великобритания, Россия, Франция, Китай и их союзники победили нацистскую Германию и Японию и положили конец их совместной попытке установить свою власть в мире. Каждый из победителей был вознагражден постоянным членством в Совете Безопасности и правом вето на все решения, принятые его полным составом.

С тех пор некоторые страны из Большой Пятерки утратили свое влияние, а другие, не входящие в нее, такие как Япония, Индия, Бразилия и Германия, достигли глобальной экономической и дипломатической мощи, но тем не менее не имеют Постоянного места в Совете Безопасности и права вето. Аннан желает исправить это положение, но, чтобы спасти ООН, требуется нечто большее, чем перераспределение мест между странами — членами организации.

Сегодня влияние ООН в мире тает, поскольку сами государства и нации утрачивают свою власть. Как мы вскоре увидим, в дело вступают другие силы — глобальные корпорации, валютные рынки и рынки ценных бумаг, воинствующие мировые религии, десятки тысяч неправительственных организаций, внутригосударственные и международные союзы. Все это снижает роль отдельных стран и народов, а все вместе эти факторы значительно подрывают мощь ООН.

Таким образом, если ООН действительно хочет представительствовать от лица новых реалий XXI века, она должна ввести в игру новых могущественных глобальных игроков, обеспечив им, а не только нациям и государствам, право голоса.

Мы видим, что во всех приведенных примерах, где задействованы самые разные организации, наблюдается одно и то же непонимание революционного характера основанной на знании системы богатства, то же неведение относительно глубинных основ и та же напрасная надежда на то, что лжетрансформация может их спасти.