– А кем хочет стать Ирис? – спросила Мария.

– Говорит, юристом, хочет защищать женские права.

– Ну и молодец, пусть учится. В университете на юридическом, где учится Хосе Игнасио, есть подготовительное отделение, Ирис может туда записаться, а заплачу я, это будет мой подарок Ирис, я давно ей ничего не дарила.

– Спасибо тебе, Мария, уж и не знаю, как тебя благодарить! – сказала Альмира растроганно.

Если на душе у Альмиры и не стало совсем легко, то хоть какой-то свет да забрезжил. Ушла она совсем с другим настроением.

Зато на душе у Марии остался какой-то неприятный осадок, она сама не отдавала себе отчета в нем, но осадок все-таки остался.

В последние дни Мария явно чувствовала повышенную нервозность и переутомление. Но работала ничуть не меньше, и, разумеется, усталость только усиливалась. Но Мария не могла иначе. Сейчас был близок к осуществлению ее очередной замысел. Осуществлялся он с помощью Рейнальдо Сотомайера, предпринимателя, с которым она когда-то познакомилась на показе мод в отеле Артуро д'Анхиле. Он тогда же предложил ей расширить сеть ее магазинов за пределами Мексики и модернизировать их, создав новый единый стиль, который и будет стилем Марии Лопес. С тех пор они много работали и над внутренним оформлением магазинов, и над униформой продавщиц, которая должна стать визитной карточкой, и над отбором персонала. И вот теперь эта колоссальная работа подходила к концу. Магазины должны были открыться разом в нескольких странах, а здесь, в Мехико, готовилась торжественная презентация. Так что ничего удивительного, что работы не становилось меньше, и нервы Марии были до крайности напряжены. Сейчас она особенно нуждалась в поддержке Виктора, в его умении спокойно, без суеты и спешки улаживать все дела. Может быть, из-за усталости, нервозности она вдруг стала смотреть на Виктора совершенно другими глазами, почувствовав, что спокойное ощущение счастья исходит для нее только от него, что только он способен сделать ее счастливой, что только его любви, такой надежной и прочной, она может довериться. И привязанность этой глупой девчонки, этой малышки Ирис, была ей почему-то очень неприятна. «Уж не ревную ли я? – подумала Мария. – Какой эгоизм, однако». Но ничего поделать с собой не могла, чувствуя невольное раздражение. И поскольку на Виктора она смотрела теперь совершенно другими глазами, она заметила, что к Виктору неравнодушна и Кармен, ответственная за модели на ее фабрике, красивая рыжеволосая женщина с большими светлыми глазами. Кармен была талантливой художницей, Мария помогала ей себя проявить и ценила ее работу, но в последнее время она стала ее откровенно раздражать.

А Кармен и в самом деле влюбилась в Виктора, но ее чувство не было столь непосредственно, как у маленькой Ирис. Она прекрасно видела все достоинства Виктора и понимала, что лучшего человека ей в своей жизни не встретить, поэтому она должна сделать все, чтобы остаться с ним навсегда. Кармен видела, что он влюблен в Марию, что мучается ревностью, и старалась стать для него той надежной тихой пристанью, где его всегда поймут, примут с радостью и оценят по заслугам. И Виктор понемногу стал отдавать должное ее стараниям: по временам с ней обедая, частенько болтая, он однажды сказал ей, что ему с ней хорошо и просто, и он ей за это благодарен. Кармен поняла, что у нее появился шанс на успех и удвоила усилия. Влюбленная Ирис была ей, безусловно, очень кстати. Виктор просто растерялся перед этим бурным потоком страсти. Ему было и смешно, и жаль девочку, и страшно ее обидеть. А с другой стороны, он прекрасно понимал, что мягкость только внушает глупой девчонке ложные надежды. Видя его растерянность, Кармен пришла ему на помощь.

– Ты пригласишь меня к себе, представишь своей маме как невесту, и проблема будет улажена, вот увидишь, – предложила она.

Виктор с благодарностью посмотрел на нее.

– Ты меня очень выручишь, Кармен.

– А я с удовольствием познакомлюсь с твоей мамой! Не сомневаюсь, что она такая же замечательная, как и ты.

В тот же день Мария сказала Виктору:

– Знаешь, Виктор, я, кажется, тебя ревную!

Сердце Виктора сжалось в томительном предчувствии: Боже мой! Неужели? Неужели миг, которого он ждал столько лет, наконец настал?

– Я ощутила страх при мысли, что могу лишиться твоей дружбы, – продолжала Мария.

– Мария, этот страх зовется любовью, слышишь?

– Нет, Виктор, нет! Любовь – это такая мука! Я больше никого не смогу любить.

– Любовь может быть и счастьем, только не гони ее! Виктор привлек к себе эту девочку, робкую нежную девочку, которая так настрадалась и так напугана, что не хочет узнать, как сладка и упоительна настоящая неиссякаемая любовь, и нежно-нежно поцеловал ее.

– Виктор! – изумленно раскрыла глаза Мария. – Виктор! Виктор!..

А вечером Виктор привел домой Кармен и познакомил с доньей Матильдой. Донья Мати всплеснула руками: как же так?! Ее не предупредили заранее! Она бы ради такого случая… Ну ничего, сейчас она нажарит вкусных пирожков!

И она убежала хлопотать на кухне. Ирис сидела в углу и смотрела на невесту – Кармен очень сумрачно.

– Познакомься, Кармен, это Ирис, дочка Альмиры!

– Очень приятно, – сказала Кармен, взглянув на сумрачную Ирис своими светлыми глазами. – Никогда бы не подумала, что у Альмиры такая большая дочь.

Ирис ответила взглядом исподлобья, встала и отправилась на кухню. Ей совсем не хотелось сидеть и любоваться, как Виктор беседует с этой рыжей. Да как она вообще посмела сюда прийти?! Да еще назваться невестой?! Женой Виктора будет она, Ирис! Только она сможет сделать Виктора счастливым!

На кухне у доньи Мати была уже готова целая гора пирожков.

– Бери пирожки и неси в столовую, – распорядилась донья Мати. – Сейчас будем ужинать.

Ужинать? Как бы не так! Жирные горячие пирожки оказались на коленях у Кармен. Ирис извинилась:

– Простите! Я просто ужас до чего неуклюжая! Платье испорчено безнадежно? Донья Мати, сокрушаясь обо всем разом, принялась спасать платье. Кармен улыбалась: ничего, ничего, все в жизни бывает!

Однако ну и характер у этой Ирис! Ну и попался же им всем орешек!

На следующее утро Ирис ворвалась к Виктору в кабинет. Она надела свое самое соблазнительное платье – Виктор должен увидеть, что она уже не девчонка, она – женщина, она может быть его женой! С какой страстью Ирис бросилась к Виктору на шею и стала целовать его! Так и увидела их Мария: Ирис в объятиях Виктора, пылко отвечающая, очевидно, на его поцелуи.

Замечательная сцена, особенно для служебного кабинета!

– Виктор! Что это значит? – спросила ледяным тоном Мария.

Ответила ей Ирис:

– Я люблю его, люблю! А он любит меня. Скажи, Виктор, что ты любишь меня, а вовсе не ту рыжую! Она врет, когда говорит, что она твоя невеста! Сейчас же брось ее, Виктор! Ты любишь меня, только меня!

– Ирис! – Виктор был просто в отчаянии: Мария собралась уходить и на лице ее читалась откровенная брезгливость.

– Мария, погоди! Сейчас мы во всем разберемся.

– Твои похождения мне не интересны, Виктор.

И Мария с окаменевшим лицом вышла из кабинета.

– Что ты наделала, Ирис, что ты наделала?!

Когда Мария обманулась в своих чувствах в первый раз, ей еще очень хотелось жить, она только начинала тратить запас своих жизненных сил, и у нее был Хосе Игнасио, ради которого она должна была его тратить. Теперь она чувствовала только усталость. Что-то на секунду приоткрылось ей, поманило, побрезжило, но дверь тут же захлопнулась, и ее обступила серая привычная безнадежность. То, что она узнала сегодня о Викторе, она не хотела бы знать. И пока эта тяжелая, давящая усталость была для нее просто спасением. Она вообще ни о ком ничего не хотела знать. Зачем ей знать, что благородный человек, единственный, кому она в жизни верила, оказался мелким искателем приключений, который, дожив до седых волос, стал хвататься за каждую юбку? Оказывается, он голубит всех, кто вешается ему на шею! Но как он посмел прикоснуться и к ней, к Марии?! Она ему на шею не вешалась! Как посмел он нарушить ее покой?! Растравить ей душу своим поцелуем?! Поцелуем соблазнителя, искусителя!.. Все поплыло у нее перед глазами. Дальше она уже ничего не помнила. Когда Мария очнулась, то увидела свой кабинет, но возле нее сидел Артуро д'Анхиле.