— В свое время широкую огласку получил Национальный фонд спорта, с которым ты, кажется, был связан…

— Я выдвинул идею создания этой организации. Я, правда, называл ее иначе, но сама идея была моя. Она фокусировала цели и задачи, она формулировала предложения но развитию физической культуры и спорта в стране и, что не менее важно, по развитию спортивных средств массовой информации.

А дальше эта идея получила развитие в концепции Бориса Федорова. Но когда я увидел, как она трансформируется (какое-то время я был членом попечительского совета НФС), то по-английски отошел.

— То есть когда ты увидел, какими нечистыми делами занимаются создатели и покровители фонда?

— Ну, зачем ты так? Я же сказал: «Трансформируется». Я остался в стороне и от спортивного руководства страны, и от НФС. Я продолжал профессионально делать свое дело. Причем работая на этих же людей. Правда, настал момент, когда пропаганду их деятельности я прекратил, продолжая, однако, пропаганду спортивного движения. Но они по-прежнему старались держаться от меня на дистанции, по понятным причинам.

Этот заголовок — не мой (В. Л.), а журналиста из соседнего цеха — эфирного. На этот раз мастер непечатного слова Владимир Маслаченко поделился сокровенным с помощью пишущей машинки, что и опубликовала пензенская газета «Молодой ленинец».

История такова. Весной 1982 года Владимир Никитович, как добросовестный лектор, был командирован по линии общества «Знание» в город Пензу, где, собрав немалую аудиторию, исполнил свой общественный долг — встретился, прочел лекцию, ответил на множество вопросов. После лекции местные товарищи попросили его написать статью на вольную тему для газеты. У Владимира Никитовича в портфеле оказался материал, написанный им просто так, для себя. Как говорится, «когда не спалось». Он и был в Пензе опубликован — без правок и сокращений. С автором стихотворения, известным бардом Борисом Вахнюком, к сожалению, недавно погибшим, Маслаченко дружил.

Итак, заметки Владимира Маслаченко.

«Любопытная фотография попалась мне однажды в польском журнале «Панорама». На ней были изображены ладони известного английского вратаря Гордона Бэнкса. На них точками отмечены места, которыми Бэнксу удалось в разных матчах парировать мячи, относящиеся к категории неберущихся (высшей категории трудности).

Судя но фотографии, таких мячей набиралось у Бэнкса не так уж много. Но они, по мнению английских журналистов, и принесли громкую известность стражу ворот сборной Англии. Вот так, казалось бы, просто определить мастерство футбольного голкипера.

"Вратарем можно играть до пятидесяти, а до сорока — это уж точно. У них же никакой физической нагрузки" — из разговора болельщиков.

…Время года — любое. Очередная тренировка. Солнце ли, дождь ли — неважно. В одном случае ты стоишь на жестком, вытоптанном от травы грунте, в другом — по щиколотку в грязи. Пять — шесть — семь мячей летят один за другим. Успеваешь только следить, лишь глаза блестят.

"А этот возьмешь? Тащи, парень. Вставай, простудишься"… И ты поднимаешься, не успев, наверное, упасть, летишь в другой угол, а мысль уже о мяче следующем. Вертишься волчком, стараешься так, как будто вот этот отбитый тобой мяч самый главный. Дышать просто не успеваешь, сердце стучит в такт волевым импульсам — "не забьет, не забьет", а потом чувствуешь, что это ты говоришь, кажется, вслух, если можно назвать так хрипы вперемежку с глотками воздуха. Ну, вот этот последний, на закуску". И собрав остатки сил, ты кидаешься навстречу бьющему, а он, замахнувшись для мощного удара (ты ведь его ждешь), вдруг мягко подсекает и несильно над тобой, под смех остальных посылает его в ворота. В отчаянии ты еще пытаешься сражаться с коварством, но надаешь в изнеможении, а вместо тебя в воротах уже другой.

Это напоминает тренировку спринтера, которому дано задание пробегать стометровку ежедневно с рекордной скоростью. Но такое задание еще ни один тренер ни одному бегуну не давал.

А потом — игра. Исследования показывают: частота пульса у вратарей почти в два раза выше, чем у нападающих. Один вратарь перед поединком со сборной Аргентины не спал до игры 36 часов, а после — 12. Это был один из лучших его матчей, и в тот год он получил приз журнала «Огонек» как лучший вратарь года.

Знаменитый Лев Яшин, открывший эпоху игры на выходах, воспользовался несовершенством тактических действий игроков того времени. У него нашлись последователи, однако эволюция футбола загнала их на линию ворот. Низко летящие мячи после так называемых «резаных» ударов с флангов, диагональные передачи в штрафную, игра на опережение стали характерными в современном футболе. И как же нужно было теперь действовать вратарю при защите ворот!? Оставаться в них или, выходя, самым решительным образом вмешиваться в события, не дожидаясь удара с близкого расстояния? Трудно. Вероятность ошибки велика. Но жизнь показала — ни в коем случае не отказываться от игры на выходах. Только для этого вратарь уже должен обладать стартом классного спринтера.

Как спринтер мысленно представляет себе механизм стартового выстрела, даже момент касания капсулы патрона, чтоб в этот миг уйти на дистанцию, так и вратарь должен точно определить момент удара по мячу и точку, в которой он доберется до него, опередив всех.

Это качество врожденное или приобретенное в тренировках, в играх? Ведь еще ни одного голкипера не приглашали в команду с характеристикой "здорово играет на выходах, плохо — в воротах!". Скорее — наоборот. А потом начинается процесс обучения, как оказывается, самому сложному — игре на выходах. Так называется этот раздел вратарского искусства на футбольном языке. И довольно часто многие так и остаются по этому разделу образования на начальном этапе. Потому что это удивительно необходимое умение, дающее право вратарю называться мастером, заложено в понятие "футбольный (если хотите — спортивный) интеллект", который в свою очередь требует каждодневной шлифовки.

…Вскоре после дебюта на чемпионате мира 1958 года бразильца Пеле спросили, насколько возросло его мастерство? Он ответил: "Я лучше стал видеть поле". Наверное, по прошествии какого-то времени, поиграв в команде мастеров, вратарь должен ответить так же, если его игра претендует на определение «классная». Это еще одно непременное условие для успешной игры на выходе. Да, он должен видеть, а если не видеть, то каким угодно чувством представлять, где его игроки, где соперники в данный момент, а в следующий — считать варианты, следить за мячом, бьющим игроком, давать указания партнерам по обороне. Должен, должен, должен… Не должен пропускать мячи в сетку.

Кто-то заметил: классный вратарь должен пропускать те мячи, которые ему положено пропускать. Но скажите, кто знает, какие это мячи и в каких матчах? О! Да автор еще предлагает делить матчи на главные и какие-то второстепенные? Конечно, нет. Для вратаря таких игр не существует. Такова его доля. Ему по штату не положено пропускать мячи ни в каких поединках. Но особенно ценю все же тех вратарей, которые и в решающих матчах высочайшего накала действуют без ошибок. Выручают. И выигрывают.

Вратарь — это своеобразный представитель индивидуального вида спорта в коллективном. И в то же время самая заметная и неотделимая часть команды. И часто — ее психологический барометр. Как-то одному из них на лекции в институте передали записку примерно такого содержания: "Ну ты, вратарь-дырка! Расскажи, как голы от киевлян пропускал!" Не пропущенные мячи, а оскорбления выбили талантливого парня из колен. Он провел неуверенно еще две игры. И все же взял себя в руки, победил. Поднялся над тем горе-болельщиком и понял, что ничто не должно выбивать его из седла. Такая вратарская доля.

И вдруг мне вспомнились слова Бориса Вахнюка. Его стихотворение "Старый вратарь", написанное десять лег назад: