Что ж, и на том спасибо, — сказали про себя победители. Правда, тут же возник вопрос: где в наступающее воскресенье можно поменять доллары на франки, а дальше — где их потратить?

Напрягли лучшие умы и как-то эту проблему предварительно решили.

Потом был прием в родном посольстве, и первое, что они услышали от жены посла, был страстный монолог. «А на бульваре Севастополь вы были? Как не были? Ведь там же самые красивые девушки Парижа. Они гораздо красивее, чем даже московские артистки на киностудии Горького(?)». Затем жена посла рассказала победителям анекдот про способы любви у разных народов, после чего удалилась, а команда отправилась в гостиницу.

В вестибюле гостиницы сборная СССР увидела все того же товарища Постникова, который торжественно сообщил победителям, что лично готов угостить всех пивом. Однако победители решили не устраивать коллективное сборище, но все-таки скромно и негромко отметить успех малыми группами и короткими перебежками. После финала команду на два дня поселили на острове Лутеция. Владимир Маслаченко и Слава Метревели решили обойти все бары острова. Позже выяснилось, что этим же маршрутом проследовали и другие бойцы. Все. Теперь можно было отправляться на родину со спокойной душой и сознанием исполненного до конца долга. Родина с нетерпением ждала их.

Когда «Ту-104» с обладателями Кубка Европы возвращался из Парижа в Москву, на борт самолета поступила телеграмма, сообщавшая, что после торжественной встречи в аэропорту команда проследует на стадион в Лужники, где все подготовлено к чествованию победителей. Там же сообщалось, что в завершение праздника состоится игра между командами «Спартак» и «Локомотив», в которой должен принять участие вратарь железнодорожников Маслаченко. Узнав такое, все остальные игроки сборной, спартаковцы и железнодорожники, громко удивились: почему такая честь оказана лишь одному Маслаченко? Ведь каждый охотно бы сыграл в этом матче. Маслаченко отшучивался, уверял всех, что это не его проделки, что постарается отыграть достойно за всех, благо в оставшиеся часы будет строго соблюдать спортивный режим. Чуть позже стало известно, что к игре допущен и спартаковец Анатолий Масленкин — дабы уравнять шансы обеих команд.

По пути из аэропорта на стадион игроки сборной узнали, что репортаж о чествовании команды будет вестись на всю страну. И уже на стадионе им сообщили, что в числе выступающих будет и капитан Игорь Нетто, текст тем временем ему уже писал главный редактор «Советского спорта» Николай Киселев.

Однако, прочитав подготовленную для него речь, Нетто пришел в негодование: «Почему, ради чего мы должны благодарить Хрущева, который в футболе ничего не смыслит, который нанес нашему футболу огромный вред?!»

Действительно, футболисты хорошо знали и крепко помнили, что именно по указанию Хрущева был отдан под суд и осужден Эдуард Стрельцов, а также изгнаны из футбола Борис Татушин и Михаил Огоньков, что поэтому же отстранили от руководства футболом Мошкаркина и применили другие санкции, ухудшившие жизнь футболистов и вообще положение дел в нашем футбольном хозяйстве. В общем, Нетто кричал, возмущался и отказывался от предлагаемого текста. В крайнем случае, он был согласен выступить, но так, как сам считает нужным. Его увещевали, уговаривали: «Подумай, будет ли лучше, если ты скажешь то, что хочешь? Или просто не скажешь ни слова о Хрущеве?» Уговаривали многие, в том числе и Яшин. И в конце концов уговорили. Отредактировали текст, оставив в нем лишь минимум благодарственных слов, которые невнятно пробормотал капитан. Ладно. Проехали.

А встречу со спартаковцами железнодорожники завершили вничью — 1:1. Маслаченко был в ударе.

С высоким рейтингом и хорошим настроением сборная команда Советского Союза вступила в период подготовки к мировому чемпионату 1962 года в Чили. В отборочных матчах мы встретились — на своем и чужих полях — с норвежцами и турками. Кроме того, было проведено немало товарищеских игр с серьезными зарубежными соперниками, в том числе в Москве со сборной Аргентины, с теми же аргентинцами в Буэнос-Айресе, а затем с уругвайцами и чилийцами в той же поездке по Южной Америке в начале декабря 1961 года. В большинстве отборочных и товарищеских матчей Владимиру Маслаченко довелось принять участие, ибо все это время не вполне здоровым был основной вратарь сборной. Но руководство команды неизменно считало Льва Яшина первым номером, к чему подводил весь многолетний опыт и практика великого вратаря. Яшин имел не только безграничный авторитет, но и серьезное, подчас даже магическое влияние на игроков — наших и зарубежных, и даже на судей. Тем не менее на пути к чилийскому чемпионату Маслаченко пришлось изрядно потрудиться. И изрядно укрепить свою репутацию. Сам же он то ли в шутку, то ль всерьез называл себя «лучшим запасным вратарем Европы». Но втайне надеялся на прорыв: в конце концов, он был па целых семь лет моложе Льва Ивановича. Он готовился неистово и не щадил себя.

Московский матч той серии с аргентинцами явился вообще первой в истории встречей наших команд на уровне национальных сборных. Видимо, этот матч стал одним из самых ярких и в личной карьере вратаря Владимира Маслаченко. Он и волновался перед ним так, как никогда, ночью вообще не сомкнул глаз. Хотя Лев Иванович на соседней кровати даже не ворочался. Правда, была той бессоннице вратаря номер два и еще одна дополнительная причина — сумасшедшие трели соловьев в подмосковном лесу.

Игра изобиловала острыми моментами у тех и других ворот. Был эпизод, когда нападающий гостей Панто пробил метров с десяти в нижний угол. Маслаченко вытащил этот тяжелейший мяч, отбив его кончиками пальцев в сторону. Но мяч, ударившись о землю, взвился вверх, где его головой встретил уже Лоранцо, направивший свой удар в левый верхний угол. Но и там Маслаченко непостижимым образом достал мяч. Тогда вся аргентинская команда приостановила игру и долго аплодировала нашему вратарю. А что творилось на трибунах, того вообще не передать.

Тот верхний угол ворот на лужниковском поле стал для Маслаченко родным, словно прирученным. В 1962 году ему бил в этот угол армеец Владимир Стрешний. И опять вратарь немыслимым образом достал. И снова вся команда аплодировала, на этот раз своя, спартаковская, где Маслаченко с того года наконец-то стал играть. О его переходе в «Спартак», об этом непростом, даже драматичном событии в его жизни, нам еще предстоит узнать.

Упомянутый московский матч со сборной Аргентины лишь чудом закончился не с перевесом в два, а то и в три мяча в пользу гостей, а нулевой ничьей. И эту ничью сотворил голкипер сборной СССР Владимир Маслаченко. Это была игра-озарение. На банкете после матча посол Аргентины в Советском Союзе официально пригласил нашего героя приехать с женой на месяц в Аргентину в качестве его личных гостей. Вратарь с благодарностью принял приглашение, но в этот момент председатель Федерации футбола СССР Валентин Гранаткин сказал послу, что господин Маслаченко будет иметь честь посетить в это же время Аргентину в качестве игрока сборной команды СССР. Сроки той поездки были уже согласованы.

Приближался финальный турнир мирового чемпионата 1962 года. В нашей отборочной группе сложилась такая ситуация, что только победитель заключительного матча Турция — СССР получал путевку в Сантьяго. Стадион в Стамбуле еще во время представления команд и исполнения государственных гимнов явил редкое, громовое единодушие, которое обещало обернуться тяжелейшей для нашей команды игрой. Однако все обошлось. Чудом. Фантастически.

Поддерживаемые ревущим стадионом турки так прижали нашу команду, что казалось, она не выдержит, дрогнет и вскоре провалится. И вот — угловой у наших порот. Навес на Метина, но Яшин опережает его и довольно спокойно забирает мяч. Недовольный таким исходом эпизода, Метин весьма жестко отталкивает нашего вратаря, на что тот, не дожидаясь судейской оценки этого локального конфликта, разворачивается и отвечает обидчику ударом кулака в лицо. Все происходит на глазах у удивленного, возмущенного стадиона и, разумеется, на глазах у судьи, который… попросту «не замечает» происшедшего. Эпизод надломил боевой дух и турецкой команды, и стадиона. Турки проиграли, советская сборная получила путевку в Чили.