Даже сегодня, спустя почти полвека, испытываешь щемящую горечь от сознания той невосполнимой утраты. Снова и снова нужно повторять, что большинство специалистов футбола, в том числе и главный герой нашего повествования, убеждены: подготовленная к чемпионату мира блистательная команда могла бы сыграть как минимум на равных с любым соперником, даже с победителями — бразильцами. Технические возможности и сыгранность наших футболистов позволяли им быстро перестроить тактику под любую схему игры соперника, под любые теку nine обстоятельства. И в физической подготовке мы не уступали никому.

Многие специалисты и историографы футбола считают, что в пятидесятые-шестидесятые годы у нас была самая сильная сборная. Блистательный, звездный состав был в олимпийском 1952 году, и лишь острый дефицит опыта международных встреч и гнетущие политические обстоятельства не позволили нашим футболистам выступить в силу своих истинных возможностей. Тогда, проигрывая югославам со счетом 1:5, наши все-таки сумели свести матч к ничьей, на такое способна лишь команда высочайшего класса.

В 1956 году мы одержали победу на Олимпиаде в Мельбурне, причем в то время олимпийский футбол был намного более престижным и авторитетным, нежели в нынешний период, потому и цепа той победы — выше.

У нас была превосходная сборная образца 1958 года, однако невероятные привнесенные обстоятельства сыграли роковую роль и лишили нас одного из первых мест на чемпионате мира.

Немцы, победители предыдущего чемпионата мира (1954 года), тогда вряд ли что привнесшие в тактику игры, но продемонстрировавшие незаурядную силу и выносливость, на этот раз добрались лишь до полуфинала, то есть поднялись в итоге на ступеньку выше советской команды.

Осенью после мирового чемпионата Маслаченко вновь встретился на поле с большинством игроков немецкой сборной, когда «Локомотив» прибыл в Германию для проведения серии матчей с лучшими 4 клубами страны. Надо сказать, что в ту пору немецкий футбол переживал переход с полупрофессиональной формы организации своего хозяйства на профессиональную. Наш вратарь отыграл те матчи выше всяких похвал, на которые не скупилась немецкая пресса.

И вот незадолго до окончания турне он получил официальное приглашение подписать контракт с клубом «Гамбург». Разговор велся одним из руководителей клуба на немецком языке в ресторане гостиницы, где остановился «Локомотив». Маслаченко ясно осознавал, что предложение, которое в данный момент выдвигалось и рассматривалось, беспрецедентно для советского футбола. И что даже само участие в этом обсуждении может обернуться для него вполне предсказуемыми последствиями. Тем не менее он ответил, что готов рассмотреть предложение, если будут улажены все вопросы, и прежде всего — с соответствующими органами СССР, что он должен быть понят своей страной, что не намерен менять гражданства и ни на какое время расставаться с женщиной, которая только что стала его женой. Ему ответили, что сторона, делающая такое предложение, постарается утрясти все вопросы, в частности, обратившись к руководству компартии Германии. В общем, то были другие времена, другие понятия, отношения, мировоззрение, другая обстановка. ЦК КПСС гласно и негласно руководил всеми сторонами жизни нашего общества и отдельных его граждан.

Контракт не состоялся. Когда стало ясно, что переговоры закончились безрезультатно, ответственный представитель протянул Владимиру пять марок и сказал: «Возьмите на память. Пусть эта скромная купюра будет напоминать вам о моем предложении. При этом приписывайте на ней время от времени столько нулей, сколько позволит ваша фантазия».

И вот 1960 год. Первый в истории Кубок Европы, в сущности, первый чемпионат континента. (К тому же еще не пришло время столь популярных теперь ежегодных европейских кубков.) У нас снова звездная сборная. Страна ждала от своих любимцев победы, верила в нее.

Когда в Лужниках встретились первая и вторая сборные СССР, на трибунах было почти девяносто тысяч зрителей, полный стадион. Они увидели настоящий футбольный концерт. Играли азартно, изящно, много били по воротам, вратари то и дело совершали головокружительные броски. Матч закончился со счетом 1:0 в пользу первой команды. Единственный мяч влетел в ворота Маслаченко после удара Воинова. Срикошетив от невесть откуда взявшейся на поле кочки, он резко взмыл вверх и влетел в «девятку». Все отнесли тот гол к разряду курьезных. А игра получилась, она вдохновила игроков и болельщиков на успех во Франции.

Готовясь к Кубку Европы, сборная страны под титулом «сборной клубов СССР» совершила турне по Голландии и сыграла еще несколько встреч на наших и зарубежных стадионах. Маслаченко в этих встречах отыграл достойно и был окончательно утвержден вратарем № 2.

В финальной четверке Кубка Европы сошлись команды Франции, Чехословакии, Югославии и нашей страны. Накануне первой встречи — со сборной Чехословакии — правый защитник Владимир Кесарев лег на операционный стол с аппендицитом. Его место занял Гиви Чохели, и он отыграл блестяще. Рядом с ним — Масленкин (в центре) и Крутиков. Прочно сыгранный тандем полузащитников Воинов — Нетто. В нападении Метревели, Иванов, Понедельник, Бубукин, Месхи. Команда не менее блистательная, чем двумя годами ранее. Dream team, как теперь принято говорить… И теперь уже никаких неожиданностей, никаких срывов: итог матча в Марселе с командой Чехословакии 3:0. Предстоит финальная игра в Париже, мы твердо настроены на победу.

Это был матч на пределе нервных сил. Но еще больше — физических. Югославы, так же, как и наши, сражались с полной самоотдачей и самозабвением. Мы победили со счетом 2:1. Этот счет появился на табло в середине второго тайма, но пока никто не знал, что он итоговый. До победного конца нужно было еще довести игру, на что уже не оставалось никаких сил. Вот правый защитник югославов Юсуфи, заметно хромая, вступив в единоборство с Месхи, все-таки собрался, переиграл его и двинулся к нашим воротам. А наш нападающий от своей усталости и досады на нее не стал преследовать Юсуфи и медленно направился в район центра поля. Тогда начальник команды Андрей Петрович Старостин, в два прыжка добравшись до сетчатого забора, отделявшего трибуны от игровой зоны, забрался на этот забор, повис на нем и нечеловеческим голосом исторг из себя: «Миша,…мать! Это же финал!» После чего в бесчувствии сполз с сетки.

И вот последняя драматическая картина. Остается меньше минуты (а в ту пору судьи если и добавляли время, то редко, неохотно, да и то лишь в случае вынужденной и ощутимой остановки игры). Валентин Иванов, получив мяч, двинулся вперед вдоль бровки, пересек центральную линию и приостановился, не видя, кому дать пас, ибо все наши были обессилены и блокированы. Теперь нужно было просто выиграть время, считаные мгновения, оставшиеся до финального свистка. И вот Маслаченко, открыв калитку, выбежал поближе к бровке и крикнул: «Валя, дай несильно к угловому флагу!» К счастью, Иванов его услышал и послал мяч в зону, где никого в этот момент не было, где никого не ожидал и сам Иванов. Правда, за мячом рванулись французский вратарь и наш Понедельник. Вратарь оказался на месте чуть раньше, но у углового флага он брать мяч руками уже не мог, что и предвидели Маслаченко с Ивановым. Вратарь повел мяч ногами, тут подоспел и наш центрфорвард. Секунды были выиграны, а с ними и титул сильнейшей команды континента.

Излишне описывать радость победителей, как и ликование всего нашего народа. Но нельзя умолчать о великодушии руководителей. Оно достигло таких высот, что во время ужина футболистам разрешили выпить вина. А дальше — и более того. Поздно вечером глава нашей делегации товарищ Постников звонил в Москву и долго решал вопрос о том, как по достоинству отметить заслугу победителей. После чего утром было объявлено, что в ознаменование выдающейся победы отечественного футбола принято решение премировать тринадцать игроков основного состава суммой в двести (двести!) долларов каждого, а запасным вручить по сто восемьдесят тех же денежных единиц. Жест, согласитесь, поистине царский, особенно если принять во внимание нынешние гонорары игроков в кожаный мяч.