Полчаса спустя посол Ву Баньтиаго вошел в Овальный кабинет. В этот раз он надел обычный костюм западного покроя, а его лицо было бесстрастным, как будто он собирался произнести речь, записанную на пленку.

– Посягательства на наш суверенитет становятся нетерпимыми! – заявил маленький китаец. Сейчас он произносил слова с безупречным оксфордским выговором. В его голосе угадывался едва сдерживаемый гнев.

Кастилья остался сидеть за столом:

– Советую вам покинуть Овальный кабинет и войти вновь, посол Ву.

Он уловил едва заметную улыбку на лице китайца.

– Прошу прощения, сэр, – отозвался посол. – Я очень расстроен и, боюсь, забылся.

Президент удержался от замечания о том, что Ву Баньтиаго никогда не забывается. Прямолинейную откровенность следовало использовать с осторожностью.

– Прискорбно слышать это, посол. Что же расстроило вас до такой степени?

– Я получил сообщение своего правительства о том, что три часа назад в воздушное пространство Китая вторгся самолет. Он был замечен над провинцией Сычуань. Наши военные специалисты определили, что это разведывательная машина «Е-2С0», которая используется морским флотом США. Ваш фрегат продолжает угрожать нашему сухогрузу в международных водах, и мое правительство, усматривая определенную связь между этими инцидентами, категорически протестует против нарушения наших суверенных прав.

Кастилья не спускал с него жесткого взгляда:

– Во-первых, господин посол, события с «Эмпресс» никоим образом не затрагивают суверенитет Китая.

– А вторжение в наше воздушное пространство? Вам что-нибудь известно о нем?

– Нет, поскольку я уверен, что никакого вторжения не происходило.

– Уверены, сэр? Но категорически не отрицаете?

– С моей стороны было бы глупостью категорически отрицать то, о чем я не знаю. Но даже если бы этот инцидент действительно имел место, ему нашлось бы разумное объяснение. Вы говорите, ваши военные идентифицировали нарушителя как разведывательный самолет. Район, о котором идет речь, расположен неподалеку от Северной Бирмы. Мы осуществляем там мероприятия по воспрепятствованию наркоторговле – и, если не ошибаюсь, при полной поддержке Китая.

Ву согласно склонил голову:

– Вполне разумная теория, господин президент. Однако мы располагаем предположительными данными о том, что практически в то же время в Сычуане приземлился парашютист. Неподалеку от Дацу. В эту самую минуту местные власти проводят расследование.

– Это интересно. Желаю им успеха.

– Благодарю вас, сэр. Не смею больше вас беспокоить. – Ву, которому так и не предложили сесть, повернулся к двери.

– Не спешите, посол. Вот кресло, садитесь. – Президент напустил на себя самый суровый вид, на какой был способен, однако рискованная игра, которую он собирался начать, теперь внушала ему определенный оптимизм. Ву Баньтиаго ни слова не сказал о прерванной операции морских пехотинцев. Это могло означать лишь, что Постоянному комитету неизвестно о попытке высадки на борт «Эмпресс». Капитана подлодки предупредил о ней кто-то из членов комитета, а прочие оставались в неведении.

Ву нерешительно замялся, теряясь в догадках о том, что означает эта неожиданная просьба. Потом он улыбнулся и сел.

– Вы хотите обсудить еще какой-то вопрос, господин президент?

– Вопрос о китайской субмарине, которая приблизилась на опасное расстояние к фрегату «Кроув». Военное судно одного государства, угрожающее военному судну другой страны в международных водах. На мой взгляд, такое происшествие по стандартам международного законодательства называется не иначе как «инцидентом».

– Обычная мера предосторожности. Можно сказать, достижение баланса сил. Любое судно имеет право находиться в любой точке международных вод. В сложившихся обстоятельствах мое правительство сочло, что у него нет иного выхода. Ведь что ни говори… – на лице посла вновь появилась едва заметная улыбка, – мы всего лишь наблюдали за наблюдателем. Самое заурядное дело.

– И теперь вы – разумеется, в силу указанных вами причин – открываете один из своих секретов, а именно то, что Китай следит за нашим Пятым флотом. Индийский океан – единственное место, откуда ваша подлодка могла столь быстро дойти до Аравийского моря, – непререкаемым тоном заявил президент.

В глазах Ву что-то мелькнуло. Вероятно, он был раздосадован тем, что кто-то из пекинских руководителей подорвал его позицию в нынешних переговорах. Тем не менее он не сказал ни слова.

– Мы, естественно, всегда подозревали, что такое наблюдение ведется, но теперь у нас появились конкретные факты. Впрочем, оставим это. – Кастилья взмахнул рукой. – Я собираюсь сделать нечто необычное. Нечто, с чем не согласны мои советники. Я собираюсь рассказать вам о том, какое задание выполняет «Кроув». Несколько дней назад мы получили неопровержимые сведения о том, что «Эмпресс» перевозит значительное количество тиогликоля и хлорида тионила. Вряд ли вам нужно объяснять, для чего могут быть использованы эти вещества.

Президент выжидательно замолчал.

Выражение лица посла не изменилось, он ничего не сказал, и Кастилья добавил:

– Количество химикатов настолько велико, что они могут быть предназначены исключительно для производства оружия.

Ву напрягся всем телом:

– Повторение истории с «Иньхэ»? Сэр, но ведь мы уже…

Президент покачал головой:

– В тот раз вы точно знали о том, что мы не правы. Это дало вам возможность сопротивляться до конца и выставить нас дураками. Вы находились в беспроигрышной позиции. Если бы мы не захватили корабль, сложилось бы впечатление, что вы дали нам отпор, и вы увеличили бы свой политический капитал. Поднявшись на борт «Иньхэ», мы выглядели бы самонадеянными грубиянами. Поскольку мы так и сделали, вы набрали очки на международной арене.

Казалось, Ву был потрясен:

– Не верю своим ушам, сэр. Мы всего лишь соблюдали международное законодательство – и тогда, и сейчас.

– Чушь собачья, – любезным тоном отозвался Кастилья. – Тем не менее я рассказал вам все это, поскольку у меня есть к тому причины. В этот раз мы уверены, что в Джун Нань Хаи не знают, что на самом деле перевозит «Эмпресс». Мы полагаем, что ваше руководство непричастно к этому предприятию и появление «Кроува» оказалось для него полной неожиданностью. Иными словами, когда мы поднимемся на борт «Эмпресс», Китай при любом развитии событий окажется в очень затруднительной ситуации, и это в то время, когда торговля с остальным миром является одним из ваших важнейших долгосрочных приоритетов.

Несколько секунд Ву сидел молча, не спуская с президента глаз и, судя по всему, собираясь с мыслями. Наконец он заговорил, однако истинное значение его слов заключалось в том, что не было сказано:

– Мы не можем допустить столь грубого нарушения законов, как захват китайского судна в международных водах.

Ни протеста, ни опровержения, ни увиливания, ни угроз.

Президент уловил подтекст:

– Ни Соединенные Штаты, ни остальной мир – в том числе Китай – не могут допустить, чтобы химическое оружие массового поражения оказалось в руках безответственного режима.

Ву кивнул:

– Таким образом, сэр, мы попадаем в тупик. Что вы предлагаете?

– Вероятно, этот тупик можно преодолеть, располагая надежным доказательством. Подлинником грузовой декларации.

– Доказать ничего невозможно, поскольку такой груз не покидал пределов Китая. Тем не менее, если бы такая улика существовала, мое правительство рассмотрело бы ее в интересах международного законодательства.

– Если бы существовала.

– Ее нет и не может быть.

Президент улыбнулся:

– Благодарю вас, господин посол. Полагаю, на этом нашу беседу следует завершить.

Посол Ву поднялся на ноги, вновь склонил голову и ушел.

Кастилья смотрел ему вслед. Потом он нажал клавишу интеркома.

– Миссис Пайк? Попросите шефа моей секретной службы явиться в Овальный кабинет.