Президент Кастилья сидел в полутемном кабинете Клейна в здании «Прикрытия-1».

– Ваш разведывательный самолет и Джон Смит были обнаружены у Дацу. Местные власти ищут его. Во всяком случае, так сказал посол Ву.

– Проклятие, – выругался Клейн. – Я надеялся, что этого удастся избежать. Смиту и без того хватает трудностей.

– Почему вы не выбросили его с «Б-2»? Невидимость для радаров была бы весьма уместной.

– У нас не было времени перегнать самолет с базы Уайтмен. Пришлось обойтись тем, что мог предоставить морской флот. Я предпочел бы более высотную машину, но мы не могли допустить, чтобы китайцы обнаружили кресло-катапульту. Что они, собственно, видели?

– Посол сказал лишь, что они засекли самолет и, предположительно, опускающегося парашютиста.

– Отлично. Они не уверены даже в том, что видели парашютиста, а уж тем более не обнаружили место посадки и не нашли его снаряжение. Если повезет, Смит уложится в сроки.

– С помощью тех людей, на которых ты рассчитывал и о которых я не должен знать?

– Таков наш план, и, честно говоря, наши помощники понравились бы китайцам не больше, чем группа, состоящая только из американцев.

Президент рассказал ему, о чем еще говорил посол.

– Мы не ошиблись. В Пекине ничего не знали об «Эмпресс» вплоть до той поры, когда за ним начал следить «Кроув», и это подсказало им, что здесь что-то неладно. Мне показалось, что, когда я упомянул о химикатах, Ву был потрясен. Он доложит об этом в Джун Нань Хаи. Как обстоят дела с розысками декларации?

– От Смита не поступало известий, но я их пока и не жду. Что слышно о человеке, допустившем утечку информации?

– Ничего, черт побери. Расследование продолжается. Я делюсь сведениями только с теми, кому они необходимы для работы.

Укрывшись в глубине небольшой рощицы, Джон время от времени слышал звук легковых машин и грузовиков, проезжавших по отдаленному шоссе. С трех сторон, примерно в двух километрах, до сих пор светились редкие огоньки ферм. В ушах Смита нервным ритмом отдавалось тяжелое дыхание уйгуров и биение его собственного сердца. Кто-то из уйгуров откашлялся, меняя позу. Джон тоже шевельнулся, разминая суставы. Однако в колонии по-прежнему ничего не происходило. Ни звуков, ни движений.

Асгар присмотрелся к часам.

– К настоящему времени эти двое уже должны были оказаться здесь. Что-то стряслось.

– Вы уверены, что они готовы к побегу?

– Должны были подготовиться. Надо проникнуть на территорию и проверить.

– Судя по вашим словам, у нас неприятности.

– Прекращаем операцию?

Джон замялся. Он хотел вызволить из колонии Дэвида Тейера, но опасался привлечь в район силы полиции и военных и сорвать встречу, спугнув Ли Коню. С другой стороны, совместные действия трех вооруженных профессионалов – Смита, Асгара и Киавелли – повышали шанс на успех. В противном случае Киавелли останется наедине с Тейером, который более пятидесяти лет не пользовался огнестрельным оружием, если вообще когда-либо держал его в руках. Так или иначе, сегодня ночью эти двое попытаются бежать. Если они сумеют выбраться из колонии, но привлекут внимание охраны, район будет оцеплен войсками.

Безопаснее всего было помочь Тейеру бежать незамеченным.

– Идемте искать их, – сказал Джон.

Асгар обошел своих людей, негромким голосом объясняя, что происходит и что они должны делать. Он велел троим идти вместе с ним и Джоном, а пятеро остальных исчезли среди деревьев. Пригнувшись, они бесшумно и торопливо зашагали по свежевспаханному полю; от ходьбы по мягкой почве избитое тело Джона разболелось, но потом они оказались в тени яблонь с созревающими плодами, где земля была тверже, и он почувствовал себя лучше.

По сигналу Асгара они остановились и залегли. Перед ними в обе стороны протягивалось открытое расчищенное пространство вокруг сетчатой ограды колонии. По верху забора была натянута колючая проволока. За ним виднелась полоса сухой вспаханной почвы шириной около десяти метров – ни растений, ни влаги, ни отпечатков ног. Контрольно-следовая зона.

– Я иду к забору, – прошептал Асгар. – Я возьму с собой…

– Вы возьмете с собой меня, – перебил Джон. – Я хочу, чтобы Киавелли и Тейер знали о моем присутствии, вдобавок я все равно не смогу общаться с вашими людьми. Они останутся позади и будут нас прикрывать.

– Что ж, тогда вперед.

Сгибаясь, они ринулись к забору. От напряжения в истерзанных мышцах Джона бросило в пот. Как только они оказались у ограды, на охранной вышке слева от них вспыхнул поисковый прожектор. Асгар и Джон упали на землю, плотно прижимаясь к сетке. Ноздри Джона забила пыль. Он с трудом сдержался, чтобы не чихнуть.

Ищущий луч прожектора миновал их, потом еще раз прошел над ними.

– Что происходит, черт побери? – послышался едва уловимый шепот Асгара. – Таких мер предосторожности здесь еще не бывало.

– Должно быть, что-то насторожило охрану.

– Верно. Как только прожектор выключат, мы поползем на запад.

Дэвид Тейер сидел за дощатым столом в темной камере барака и укладывал в поясную сумку свои скудные пожитки.

Деннис Киавелли светил ему маленьким фонариком. Луч пронизывал седую прядь Тейера, отчего его волосы были похожи на только что выпавший снег.

– Вы уверены в том, что справитесь? – спросил Киавелли. – Дело может оказаться намного труднее, чем мы ожидаем. Вас могут ранить или убить. Еще не поздно передумать.

Тейер поднял голову. Его выцветшие глаза забегали.

– Вы с ума сошли? Я ждал всю жизнь. В буквальном смысле этого слова. Я вновь увижу Америку, увижу своего сына! Я не могу отказаться. Я чувствую себя старым ослом, но не могу поверить в происходящее. – Его морщинистое лицо излучало нескрываемую радость.

Киавелли рывком повернулся к окну:

– В чем дело?

– Я ничего не слышал.

Старик был туг на ухо. Киавелли подошел к окну.

– Проклятие! – он прищурил глаза и вновь негромко выругался.

– Что такое?

– Начальник колонии. Привел с собой солдат. Они обыскивают бараки. Сейчас они войдут к уйгурам. Кажется, наш барак будет следующим.

Пергаментное лицо Тейера побледнело:

– Как нам быть?

– Вернуть все на прежние места. – Киавелли метнулся прочь от окна. – Раздевайтесь и делайте вид, что спите. Скорее.

С удивительным для своих лет проворством Тейер рассовал по местам вещи и бумаги, сорвал с себя верхнюю одежду и натянул поверх головы ночную рубашку. Киавелли разделся и в одном белье улегся на тюфяк.

Лязг открываемой двери барака вынудил их затаиться. Секунды спустя в камере появились два охранника.

– Встать!

Тейер и Киавелли притворились сонными; охранники грубо подняли их с тюфяков.

Войдя в камеру, начальник колонии посмотрел на Киавелли, потом повернулся к солдатам.

– Помягче со стариком. – Он пригляделся к Тейеру, ища признаки того, что тот бодрствовал. – Вы спали, заключенный Тейер?

– И видел дурные сны, – раздраженно отозвался старик, щуря глаза.

– Нам нужно обыскать помещение.

– Пожалуйста.

Охранники осмотрели буфет, сдвинули постели и выглянули в окно, убеждаясь в том, что за ним никто не прячется. Начальник медленно обошел камеру.

– Можете ложиться, – наконец сказал он Тейеру.

Начальник вышел, солдаты – за ним по пятам. Послышался его голос:

– Выставить посты у каждого барака! Каждый час поголовная проверка! Колония закрыта. Завтрашние работы отменяются, никто не должен входить и покидать территорию. Ни один человек – вплоть до дальнейших распоряжений!

Начальник двинулся прочь и исчез из виду. Охранники ушли вслед за ним. Кто-то закрыл дверь.

Киавелли бросился к окну и некоторое время стоял там.

– Он возвращается к себе в контору, но я недосчитываюсь одного охранника. Вероятно, его оставили у двери барака.

– Это не имеет значения.

– Охранник нам не помеха, но ежечасные проверки в корне меняют дело. Сегодня ночью нам не уйти. Даже если удастся выбраться из колонии, нас поймают еще до того, как мы пройдем десять километров.