Он кивком указал на бетонную лестницу, видневшуюся впереди:

– Нам туда?

– Тебе не откажешь в сообразительности.

Рэнди первой зашагала по ступеням, склонив голову так, чтобы ее остроконечная шляпа не цеплялась за низкий потолок. Поднявшись по лестнице, она открыла покосившуюся дверь и выскользнула наружу. Смит беззвучно ступал следом. Рэнди уже двинулась прочь, он нагнал ее и пошел рядом. Они оказались в узком переулке, в котором пахло мочой и угольным дымом. Лунный свет отражался от мрачных стен из камня и кирпича.

Пять минут спустя они сидели в такси, мчавшемся в Центральный район.

– Где тебя высадить? – спросила Рэнди. Она сняла шляпу, встряхнула волосами своего черного парика и откинулась на спинку сиденья.

– У отеля «Конрад Интернешнл», – ответил Джон. – Послушай, все, что я сказал тебе, – правда, но есть еще кое-что…

– Подумать только, какой сюрприз.

Смит пристально посмотрел на нее.

– Во ВМИИЗ полагают, что китайская лаборатория «Донка и Ла Пьера» занимается какими-то темными делами. Вероятно, они производят научные исследования, запрещенные в Штатах, а средства, полученные от правительства на фундаментальную науку, используют для прикладных разработок в области коммерческой фармацевтической продукции.

– Я ожидала чего-то в этом роде. Значит, тебя прислали расследовать их деятельность?

Джон кивнул:

– Я не стану спрашивать, почему ЦРУ заинтересовалось МакДермидом, но, может быть, нам было бы полезно поделиться друг с другом сведениями, которые не относятся напрямую к нашим заданиям?

Рэнди отвернулась и выглянула в окошко. Она улыбалась. Несмотря на недоразумения, случившиеся между ними после гибели ее сестры, Джон нравился ей. Она любила работать с ним. Она вновь повернулась к Смиту, все еще улыбаясь:

– Звучит заманчиво. Так и быть, солдат. Если я узнаю что-нибудь, что не смогу использовать, я расскажу тебе. Надеюсь на взаимность.

– Договорились.

Машина остановилась у отеля на Квинсуэй. Выбираясь из салона, Смит повернулся к Рэнди и спросил:

– Где тебя искать?

– Нигде. Я знаю, где ты поселился. Если что-нибудь изменится, оставь у портье записку для Джойса Рея.

Несмотря на уговор, который сам же и предложил, Смит очень хотел выяснить, почему ЦРУ интересуется МакДермидом и группой «Альтман». Он собирался попросить Клейна выяснить, что задумали люди в Лэнгли, а значит, до поры до времени был вынужден оставить Рэнди в покое.

– Хорошо, – сказал он. – Держи меня в курсе.

Такси тронулось с места и влилось в поток транспорта. Рэнди продолжала улыбаться.

Президент стоял в своей спальне и застегивал пуговицы рубашки, когда послышался стук и из-за закрытой двери донесся голос Джереми:

– Директор Дебо, сэр. Говорит, у нее срочное дело. Вы хотите ответить на звонок?

Президенту менее всего хотелось новых неприятностей.

– Разумеется. Переключи вызов на мой аппарат.

Директор ЦРУ Арлен Дебо была назначена на этот пост предыдущей администрацией, но Кастилья сохранил за ней место, незвирая на ее принадлежность к оппозиционной партии, потому что доверял ей. Дебо очень хорошо справлялась со своими обязанностями.

Голос Арлен звучал в трубке чуть тише обычного:

– Господин президент, мои люди собрали статистику утечек. Подавляющее большинство из них касаются военных и оборонных вопросов. Вы знали об этом?

– Да, а что?

– Я велела сосредоточиться главным образом на кругах, близких к объединенному комитету начальников штабов, и наши усилия были вознаграждены при первой же попытке.

Президент сел на край постели:

– Кто?

– Военный министр Джаспер Котт.

– Сам Котт? Вы уверены? – Кастилья был потрясен.

– Он вылетел в Манилу по армейским делам, которые показались нам несколько сомнительными, и мы отрядили с ним своего агента. Котт сменил официальный костюм на неброскую одежду и тайком отправился в город, якобы с целью увеселительной поездки в публичный дом, где наша сотрудница не смогла за ним следить. Но ей хватило сообразительности связаться с резидентом ЦРУ, который немедленно послал туда своего агента под видом заурядного посетителя. Тот выяснил, что Котт отозвался о заведении в пренебрежительном тоне, заявив, что он приехал туда не для забавы, а по делу. Он встретился там с каким-то человеком и рассказал ему о последнем вашем совещании по вопросам военного бюджета.

Президент нахмурился:

– С кем именно он встретился?

– С Ральфом МакДермидом, главным администратором группы «Альтман».

– МакДермид? О господи. Он рассказал ему о наших спорах по поводу бюджета?

– Да, господин президент.

– Вы думаете, он занимается торговлей конфиденциальными сведениями?

– Пока не знаем, сэр, но скоро выясним. Наша сотрудница и ее группа в эту самую минуту следят за МакДермидом.

– Держите меня в курсе, Арлен. Спасибо вам.

– Я лишь выполняю свой долг.

Кастилья повесил трубку и завершил утренний туалет. Забыв о предстоящем завтраке с вице-президентом, он размышлял о причинах, которые могли подтолкнуть Котта к измене, и о том, каким образом к этому делу оказался причастен МакДермид. Что это – дерзкий экономический шпионаж с целью получить преимущество над конкурентами… или нечто иное?

Лишь немногие знают о том, что в Белом доме две семейные столовые – одна в северо-восточном крыле первого этажа, а другая на втором, в жилых помещениях. В 1961 году, когда хозяевами здесь были Джон и Джекки Кеннеди, ее оборудовали маленькой кухней. Как и чета Кеннеди, Кастилья предпочел занять ее для своих домочадцев. Здесь они с Касси могли сидеть непричесанные, в пижамах, пить кофе и читать воскресные газеты, не опасаясь, что их потревожат без крайней на то необходимости.

Однако Сэму нравилась и та столовая, которая находилась внизу. Несмотря на то что там были сводчатый потолок и чопорная обстановка в стиле шератон и хепльуайт, комната выглядела маленькой в сравнении с прочими помещениями Белого дома, а камин и желтые стены создавали ощущение тепла и уюта. Этим утром здесь витал пикантный аромат сыра и острого перца. Кастилья пригласил на завтрак вице-президента Брэндона Эрикссона, чтобы обсудить с ним грядущую поездку в Азию.

Вице-президент наколол на вилку большой кусок омлета по-мексикански.

– Как называется это блюдо, сэр?

– «Huevos jalapenos», один из самых удачных рецептов Челендоно, – ответил Кастилья. – Не надо быть таким официальным, Брэндон. Здесь не какая-нибудь пресс-конференция, мы завтракаем, поэтому можем без формальностей поговорить о твоем путешествии на восток.

– Пребывание в Белом доме поневоле заставляет быть официальным. – У вице-президента были непринужденная улыбка и приятный спокойный голос.

– Так говорят многие. Некоторые выражаются еще резче. Мне помнится, Гарри Трумэн называл Белый дом большой белой тюрьмой, а Уильям Говард Тафт сказал, что в нем чувствуешь себя одиноким, как нигде в мире. Но лично я согласен с Джерри Фордом, который утверждал, будто бы Белый дом – самое лучшее жилье для политика из всех, которые он когда-либо видел. Мне нравится Белый дом.

– Он внушает благоговение.

Кастилья пристально рассматривал лицо вице-президента с правильными чертами, его безупречно выбритые щеки, густые черные волосы, благодаря которым он выглядел лет на десять моложе своих сорока. Эрикссон обладал мужественной голливудской внешностью, которая привлекала женщин и внушала доверие представителям сильного пола – весьма ценное сочетание для общественного деятеля.

Это был второй и последний их срок пребывания на постах, а в партии все чаще звучали призывы выдвинуть Эрикссона кандидатом на следующих президентских выборах, поэтому Кастилья позволил себе пошутить:

– Готовитесь поселиться здесь, Брэндон?

Эрикссон жевал, прикрыв глаза. Наконец он поднял веки и с наслаждением вздохнул.