Смит поймал узел левой рукой, сжимая в правой «беретту» и продолжая целиться в гостя.

– Кто вы такой, черт возьми? И кто эти типы?

– Эти люди – сотрудники Комитета государственной безопасности. А я – Асгар Махмут, но в Китайской Народной Республике я известен под именем Синь Бао. – Он по-прежнему не обращал внимания на пистолет Смита. – Я тот самый источник, который сообщил Мондрагону о старике в китайской тюрьме.

Военный министр Джаспер Котт и генерал Томас Герреро расстались в коридоре Пентагона, в который выходили двери их кабинетов. По пути сюда они обсуждали различные возможности заручиться большей поддержкой правительства и армии, включая формирование общественного мнения через средства массовой информации. Котт продолжал шагать к своему кабинету, пока Герреро не скрылся за дверью.

Министр свернул в сторону и вошел в мужской туалет. Там никого не оказалось. Он заперся в кабинке и сел на крышку унитаза. Набрав номер на сотовом телефоне, он дождался, пока вызов достигнет адресата, пройдя сквозь сложную сеть электроники.

В конце концов в трубке прозвучал энергичный голос:

– Итак?

– Кажется, сработало. Президент в сомнениях.

– Это не похоже на нашего лидера. Что именно он делает?

– Вы ведь знаете, он настоящий бульдог. Так вот, он почти не принимал участия в дискуссии. Стэнтон прочно оседлал своего конька, но скакал в одиночестве. Разумеется, если не считать Броуза и Оду. Но мы предвидели это.

– Расскажите подробнее.

Котт перечислил ключевые моменты обсуждения военных субсидий.

– Президент выглядел подавленным, он явно думал о чем-то своем и пребывал в сомнениях. О причинах такого поведения не знает никто. Разве что Броуз. Я заметил, что они переглядывались.

В трубке послышался язвительный смешок:

– Ничуть не сомневаюсь. Мы еще продолжим этот разговор.

– В любое удобное для вас время. По телефону.

– Нет. С глазу на глаз. Нам нужно обсудить слишком много важных вопросов.

Котт задумался:

– В любом случае я должен посетить наши базы в Азии.

– Отлично. Жду вас. – Трубка умолкла.

Котт сунул телефон в карман, спустил воду в унитазе и ушел.

У президента Кастильи нередко возникало ощущение, будто бы Фред Клейн живет в условиях нескончаемой полуночи. Тяжелые занавеси на окнах штаб-квартиры «Прикрытия-1» в яхт-клубе «Анакостия» задерживали яркий утренний свет, шум механизмов на причале, звуки лодочных моторов и голоса купающихся в реке. Президент сидел напротив Клейна, а тот откинулся на спинку кресла, держа руки в круге света настольной лампы и спрятав голову в сумраке кабинета.

Клейн пересказал доклад, только что полученный от Смита.

– Возможно, нам придется быстро вывезти его из Китая. – Клейн повторил прервавшийся на полуслове телефонный разговор с Шанхаем, в котором содержались кодовые слова – «Потус», то есть президент, и «удаление зуба», что означало эвакуацию.

– Не хватало только потерять еще и Смита. – Президент встревоженно покачал головой. – Таким образом, мы до сих пор не добыли декларацию и не знаем, где и у кого она может храниться?

– Смит полагает, что в бельгийской компании есть копия.

– Полагает?

– Мои люди в Китае пытаются выследить тех, кто напал на Смита, а в Ираке ищут второй экземпляр декларации. Я велю своим агентам в Антверпене выяснить, там ли третья копия. Но если декларацию не найдут ни в Шанхае, ни в Басре, ни в Антверпене, останется только Гонконг.

Президент кивнул:

– Хорошо. Я полагаюсь на твое мнение. До прибытия «Эмпресс» у нас есть отсрочка в несколько дней. – Он помедлил, потом поморщился. – Мне нужно решить, что делать, если копии декларации так и не будут найдены. Я не могу позволить этому кораблю разгрузиться в Басре. В конечном итоге мы будем вынуждены задержать его, а значит, я обязан предвидеть все последствия и подготовиться к ним.

– Военное противостояние с Китаем?

– Это весьма реальный и пугающий вариант.

– Будем действовать в одиночку, без союзников?

– В случае необходимости – да. Если мы попросим поддержать нас, они потребуют предъявить документальные доказательства. И если у нас их не окажется…

– Я уловил вашу мысль. Декларацию нужно добыть во что бы то ни стало..

– Мне не хочется даже думать о том, что мы будем вынуждены сделать, если Китаю хватит глупости бросить нам вызов. – Кастилья покачал головой, на его широкое лицо набежала тень невысказанной тревоги. – Только представь, ведь я действительно хотел занять этот пост. Я буквально выворачивался наизнанку, чтобы получить его. – Он подался вперед и негромко спросил: – Что с Дэвидом Тейером?

– Как только мы определим точное местоположение колонии, я отправлю туда агента с заданием установить контакт и убедиться в достоверности его слов.

Президент вновь кивнул.

– Мне уже начинает казаться, что договор по правам человека так и не будет подписан. Мне это не нравится.

– Мы планируем спасательную экспедицию с целью вызволить Тейера из Китая.

– Какую экспедицию?

– Небольшой отряд. Сколько людей и какое оснащение – зависит от того, как охраняется колония и где она находится.

– Вы получите все необходимое.

Клейн из полутьмы смотрел на своего старого друга:

– Должен ли я понимать вас так, что вы готовы дать «добро» на эту экспедицию, сэр?

– Скажем так: я не исключаю такой вариант. – Президент на мгновение закрыл глаза, на его лицо набежала тень печали, но тут же исчезла. Он поднялся на ноги. – Держи меня в курсе. Звони в любое время суток.

– Как только что-нибудь узнаю, сообщу.

– Отлично. – Президент открыл дверь и вышел, расправив массивные плечи. Его тут же обступили три телохранителя и проводили к выходу.

Заработал двигатель «Линкольна», шины захрустели по гравию. Автомобиль умчался прочь. Клейн встал и подошел к большому экрану на правой стене. С тревогой перебирая в уме варианты дальнейших действий, он нажал кнопку. Экран загорелся, на нем возникла подробная карта Китая. Клейн принялся внимательно изучать ее, сцепив руки за спиной.

Смит продолжал целиться из «беретты» в человека, который пришел к нему в номер под видом официанта.

– Кто такой Мондрагон и какое ему дело до какого-то старика?

– Сейчас не время для уверток, полковник. – Мужчина снял белую блузу и мешковатые штаны. Под ними оказалась обычная одежда, какую носит в Шанхае молодежь, – белоснежная рубашка, дешевые потертые голубые слаксы и синяя куртка. – Мы отправили своего человека следить за Мондрагоном. Мы хотели убедиться в том, что он передал информацию вам, янки. Помните остров Люйчу? Помните засаду? Чтобы попасть на остров, Мондрагон проделал долгий путь. Потом вы вернулись в Гаосюн. Все это время мы не спускали с вас глаз, полковник. Надеюсь, этого достаточно?

Смит все еще целился в него.

– Почему Комитет госбезопасности заинтересовался мной?

– О господи! Прекратите. Дэвид Тейер – наша единственная надежда. Мы хотим показать всему миру, что на самом деле происходит здесь, в Китае. Комитет интересуется вами по причинам, которые не имеют к нам никакого отношения.

– Это вы были в «Лендровере»?

Асгар Махмут с шумом вздохнул:

– Уж конечно, не королева Елизавета. Переодевайтесь, пока нас не застукали вдвоем.

Имя Асгара Махмута не было китайским, и сам он, темнокожий и круглоглазый, ничуть не напоминал китайца. Он все время повторял «мы», «наша». «Мы отправили человека». «Наша надежда». Вероятно, он принадлежал к группе подпольных диссидентов? Вопрос о том, кто он такой, мог подождать. То, что он сказал, звучало логично: Смита можно было отыскать, только если за ним следили еще с той поры, когда он встречался с Эвери на Люйчу. А значит, люди из Комитета вполне могли ждать его внизу.