Первой звонила моя мама.

– Просто хотела узнать, как ты там с этими полуброшенными детьми, – услышала я голос мамы, звучавший, как мне показалось, довольно весело.

Интересно, подумала я, что сказала бы мама, узнав, что теперь у меня на руках полуброшенная собака. Думаю, она скорее всего попыталась бы дать мне какой-нибудь телефонный номер. У мамы есть такой вот полезный номер на любой случай.

– Весь уик-энд у меня занят, дорогая, – продолжала мама, – но во вторник вечером я смогу с тобой увидеться, если ты свободна.

Я покачала головой, глядя на Прешес.

– Ты можешь себе представить, что такое говорит моя мать?! – прошептала я. – Как это можно быть слишком занятой для встречи с родной дочерью?

– Ах да, Белла, – снова заговорил мамин голос. – Мне кажется, тебе следует изменить свое голосовое приветствие. Понимаю, что ты хотела пошутить, но знаешь, оно показалось мне сердитым и горьким.

– Так и есть, – кивнула я, глядя на Прешес. – Мне горько и я сердита. – Как хорошо, что можно хоть с кем-то поговорить.

– Ну ладно, скоро поболтаем. Я тебя люблю, – закончила мама.

– Отличное сообщение, – внезапно раздался голос Шона Райана. – Позвоню тебе еще раз попозже.

– Боже мой! – обратилась я к Прешес. – Это был Шон Райан.

Телефон зазвонил. Я посмотрела на него, потом – на Прешес. Я была готова биться об заклад, что она мне кивнула.

Я нажала зеленую кнопку.

– Привет! – поздоровалась я.

– Привет! – отозвался Шон Райан. – Это Шон.

– Шо-он, – медленно проговорила я, словно пытаясь вспомнить, кто это такой. – Ах да, верно! Тот самый парень с университетской выставки. Откуда у вас мой номер телефона?

– Так вы же звонили!

Ну вот, секретов между нами больше нет. Иногда я думаю, что мне надо тщательнее держать рот на замке.

– Конечно, мне бы следовало сначала прослушать наше сообщение, но я был так рад тому, что вы позвонили, что тут же набрал ваш номер.

Прешес прыгнула мне на колени, а потом стала карабкаться вверх по моей груди, пока не положила лапки мне на плечи. Потом она лизнула мою щеку. Я хихикнула.

– Я сказал что-то смешное? – спросил Шон Райан.

– Нет, – ответила я. – Вы тут ни при чем.

Он промолчал.

– Послушайте, – сказала я. – Я просто хотела задать вам несколько вопросов о наборах. Может, я могла бы на днях угостить вас чашечкой кофе? В каком-нибудь ресторанчике?

– Конечно, – согласился он. – Я готов отвечать на ваши вопросы до самого закрытия.

– О'кей, договорились. А вы в каком городе живете?

– В Маршберри, – ответил Шон.

– Я тоже. – Это только кажется, что все жители маленьких городков друг друга знают.

– Вот и отлично, – сказал Шон. – Что вы скажете о «Старбаксе»? Через десять минут?

– Это не слишком неожиданно?

Шон Райан рассмеялся.

– Все дело в том, что я, пожалуй, не смогу пережить еще один разговор с вами по телефону, – заявил он. – Вам кто-нибудь говорил, что с вами не так-то просто беседовать?

– Нет, – ответила я. И, посмотрев на Прешес, я закатила глаза.

– Это еще что такое? – удивленно спросил Шон Райан.

– Собака, – ответила я. Чтобы нас пустили в «Старбакс», я засунула Прешес в свою сумку с ремнем, и темерь она выглядывала из-под молнии. Я опасалась, что собака в женской сумочке может придать мне вид постаревшей Пэрис Хилтон, от чего меня, признаться, бросало в дрожь, но ничего иного я придумать не могла. Возможно, мне следовало бы сначала отвезти ее к хозяйке в таверну «Олд Маршберри», но тогда с меня могли бы потребовать назад часть денег, а такой поворот событий меня не устраивал.

Поэтому я решила, что возьму Прешес с собой и убью еще немного времени. Ну сколько можно объяснять, как составляются наборы? Думаю, не более получаса. Когда мы приехали на стоянку возле «Старбакса», я хотела было оставить собаку в машине, но она с такой тоской в главах посмотрела на меня, что я просто не решилась бросить ее.

– Я спрашиваю, какой породы собака? – пояснил свой вопрос Шон Райан.

– Понятия не имею, – честно ответила я.

Шон Райан покачал головой и улыбнулся своей кривой улыбкой.

– Вы упорно держитесь одной линии, – заметил он, распахивая передо мной дверь кофейни «Старбакс».

– Спасибо, – кивнула я.

– Прошу прощения, мисс, – тут же обратился ко мне мужчина в белой рубашке, – но в наш ресторан нельзя заходить с собаками. Постановление Совета по здравоохранению.

– А может, так решила потаскуха для обогащения? – слетело с моих губ, прежде чем я подумала, что говорю.

– Что? – хором переспросили Шон Райан и мужчина в белой рубашке.

– Да нет, ничего, – махнула я рукой. – Хорошо, я подожду на улице. Сможете привнести мне большую кружку кофе мокко со снятым молоком и хорошо взбитыми сливками? – спросила я у Шона Райана. – Деньги у меня есть, – добавила я.

– Это радует, – заметил он.

Мы решили выпить кофе, прогуливаясь по пляжу. Начался отлив, люди уходили с берега, направляясь домой обедать. Прешес развлекалась вовсю – она носилась по берегу, убегала вперед, а затем мчалась назад, чтобы убедиться, что мы ее не бросили. Иногда она останавливалась, копала песок или каталась по нему на спине, собирая на свое платьице водоросли. Вообще-то повсюду стояли знаки, запрещавшие выгул собак без поводка, но я решила, что если кто-то сделает мне замечание, я поймаю Прешес и попросту засуну ее в сумку.

– Вы правы, – проговорил Шон Райан. – Она действительно немного похожа на белку-летягу. Думаю, это помесь терьера и чихуахуа. И весит она фунтов восемь, когда как следует промокнет.

– Мечта каждой анорексички, страдающей отсутствием аппетита, – сказала я. – Ну да ладно, давайте потолкуем о наборах.

Шон Райан уселся на землю и похлопал рукой по песку рядом с собой. Я приняла приглашение, правда, села на расстоянии футов трех от него. Тогда Шон Райан наклонился и провел рукой по песку черту, разделяющую нас. Я рассмеялась. Прешес подбежала к нам и принялась рыть яму.

Неожиданно мой рот наполнился песком. Пока я отплевывалась, Шон Райан поднял Прешес, развернул ее на сто восемьдесят градусов и вновь поставил на землю. Тогда она стала яростно отбрасывать песок лапами в противоположном направлении.

– Спасибо, – поблагодарила я. Песок все еще скрипел у меня на зубах, поэтому я допила свой кофе, надеясь, что это поможет. – Ну хорошо, а как случилось, что вы стали проводить маркетинговые исследования для адвоката, который придумал ваши наборы?

Поставив свою кружку с кофе в песок, так чтобы она не упала, Шон Райан лег на спину, упираясь локтями в песок.

– Видите ли, этот адвокат был моим другом, когда я жил в Вермонте. А когда ему пришла в голову идея собирать вот такие наборы, он вновь связался со мной.

– Так вы жили в Вермонте?

– Да, в Берлингтоне, – кивнул он. – Отличное место для житья. До тех пор, пока не разведешься. Все, кого тебе совершенно не хочется видеть, попадаются на пути каждую пятницу на Черч-стрит. Детей у нас не было, так что проблем при разводе не возникло, но я дождаться не мог, когда обрету свободу. Знаете, новая жизнь, глоток свежего воздуха и все такое.

Говорить о прошлой жизни очень печально. М-да… Как плохо, что человек не может вот так просто из одной жизни переместиться в другую. Без всяких объяснений, без старых историй. Без необходимости думать о том, когда именно все пошло наперекосяк. Просто отбросить старую жизнь и войти в новую.

Шон Райан откашлялся. Я вздрогнула.

– И как давно это было? – спросила я. Приподнявшись, он отпил глоток кофе.

– Около пяти лет назад.

– А вы когда-нибудь бросали камень в ее машину?

От неожиданности Шон Райан поперхнулся, отчего нас обоих накрыл целый кофейный душ.

– Что! – воскликнул он, утирая обеими руками рот. – Вам кто-нибудь говорил, что вы опасны?

Шон Райан вынул из кармана носовой платок и протянул его мне.