Телефонный звонок нарушил мой тяжелый, мертвый сон. Чтобы поднять трубку, я повернулась и задела пустую коробку из-под мороженого, которая валялась рядом. Немного густой шоколадной массы вытекло прямо на подушку. Окружив каплю пальцем, я быстро слизнула ее с наволочки. Должно быть, со мною действительно что-то не так, если я оставила недоеденным мороженое.

– Что? – проговорила я в трубку, наконец нашарив телефон.

– Привет! – услышала я голос Марио. – Только не набрасывайся на меня. Я звоню для того, чтобы напомнить тебе о свадьбе. Ты делаешь прически и красишь всех гостей невесты в девять часов. К гостям я отношу саму невесту, ее мать, посаженую мать и трех подружек невесты. Церемония назначена на два часа, так что не опаздывай.

Я сбросила одеяло.

– Знаешь, немного сочувствия мне бы не помешано, – заметила я.

Марио помолчал, а потом тяжело вздохнул.

– София ужасно расстроена, – сказал он наконец. – Я тревожусь за нее.

– Что ты сказал? – переспросила я.

– Ты была с нею довольно резка, ты так не считаешь?

Я закрыла глаза.

– Боже правый! Остальные тоже на ее стороне?

– Мы все стараемся быть объективными, Белла, стараемся помнить о существовании второй стороны медали. Ты с Крейгом уже разошлись, когда они начали встречаться.

– Прекрати! Вы все так говорите! – Встав с кровати, я направилась к кофеварке. – Мы даже не знаем, сколько все это у них продолжалось. Я хочу сказать, по какой еще причине Крейг мог оставить меня?

– Знаешь, по-моему, тебе следовало бы радоваться, а не огорчаться, – заявил Марио. – Потому что Крейг – идиот.

Разумеется, у меня кончились фильтры для кофеварки. Я оторвала несколько бумажных полотенец с держателя и попыталась сложить их конусом.

– И что из этого? – пожала плечами я. – Ведь он был моим идиотом.

Вынув из морозильника кофе, я стала вытряхивать содержимое банки на полотенечный фильтр. Затем плеснула в кофеварку воды и нажала кнопку «Вкл.».

Я достала из холодильника тюбик блеска для губ «Свежее сияние» от фирмы «Сефора», у которого был чистый мятный аромат, отлично сочетавшийся с моей зубной пастой. Меня часто удивляет, сколько женщин понятия не имеют о том, что губную помаду следует хранить в холодильнике. Она при этом не только не тает в летнюю жару, но и хранится гораздо дольше.

От приятного холодка на губах я снова почти почувствовала себя человеком. Хорошо, что можно встряхнуться хотя бы таким способом, когда нет другого.

Я положила блеск для губ назад в холодильник, а взамен вытащила оттуда стаканчик йогурта. Мне даже удалось найти чистую ложку.

– Любовь может нагрянуть в любой момент, Белла, – раздался голос Марио в трубке, которую я все еще прижимала к уху.

– Любовь может нагрянуть? – переспросила я. – Это что еще за чушь?

Я взяла в рот ложку йогурта, но тут же выплюнула исе в раковину и прополоскала рот. А потом с опозданием взглянула на срок годности йогурта, который был почти целиком залеплен ценником. Ну почему все вечно усложняется?

– Белла!

Я налила кофе и сделала большой глоток, чтобы избавиться от привкуса прокисшего йогурта.

– Да, я здесь, – отозвалась я. – Так, значит, свадьба будет в гостинице «Харборсай»? А как фамилия невесты и ее родных?

– Да, в гостинице «Харборсай», – ответил Марио. – Они сняли номер для новобрачных, а вот фамилии я точно не знаю. Отец невесты заходил в наш салон. Даже дважды. В первый раз он назвался, как мне показалось, Сайлосибином.[8] А во второй раз фамилия прозвучала, скорее, как Силли Сайрен.[9] Впрочем, он заплатил вперед, да еще наличными, так что мы с ним поладили.

– Силли Сайрен? – недоуменно переспросила я.

Если бы у невесты не прекратились позывы к рвоте, я бы точно случайно обожгла ее горячими щипцами для завивки волос. Хотя, возможно, это для нее был бы лучший способ стать горячей невестой. У нее были мягкие, как у ребенка, волосы и рот, как у рыбы. А всякий раз, когда ее передергивало от очередного позыва, мышцы на ее шее вздувались от этого усилия.

– С ней всегда такое происходит, – сказала одна из подружек невесты. – Видели бы вы ее перед вечеринкой по случаю обручения.

Я уже закончила с прической посаженой матери и даже нанесла ей тон на лицо своим пистолетом-разбрызгивателем. Так что теперь она казалась постаревшей версией невесты, если не считать невестиных позывов к рвоте и трех ее подружек. В этот момент они как раз разбрасывали по номеру для новобрачных свои вещи и переодевались в куполообразные платья из тафты василькового цвета. Длина платьев доходила до лодыжек, а завышенная линия талии и узкие лифы не слишком-то шли к их фигурам.

При обычных обстоятельствах после этого я бы стала заниматься матерью невесты, но она забилась в уголок и, когда я попыталась подойти к ней, лишь махнула рукой, делая мне знак удалиться. Из этого я заключила, что сначала мне надлежит привести в порядок саму невесту, а уж затем вернуться к ее матери.

Обстановка в номере напоминала настоящий сумасшедший дом. Абсолютное сходство с этим заведением довершали двое обезумевших маленьких детей в шортах и полосатых рубашках поло, которые носились вокруг с воплями и визгом. А посреди всей этой суматохи – крохотная тявкающая собачка, которая так и вилась вокруг моих лодыжек, то и дело покусывая их. На собачке тоже было платьице из тафты василькового цвета, только чуть покороче, чем у остальных дам, – вероятно, для того, чтобы она не могла написать на него. На спинке платья красовалась сверкающая брошь.

– А этот гостиничный любимец дружелюбен? – спросила я. У нас дома никогда не было никакой живности, поэтому я плохо понимала, какое настроение у собак.

– Прекрати так вести себя, Прешес,[10] – проговорила невеста между приступами то ли кашля, то ли рвотных позывов. – Иначе я тебя накажу.

Прешес не обратила на ее слова ни малейшего внимания и продолжала пощипывать зубами мои ноги. Подняв собачку с пола, невеста бросила ее на одну из кроватей. Неудивительно, что собака так плохо воспитана.

Когда, выйдя из лифта, я направлялась к комнате для новобрачных, отец невесты ходил взад-вперед по коридору. Он был высоким и выглядел старомодно из-за того, что его седая курчавая шевелюра была щедро смазана помадой для волос. Он говорил с каким-то нелепым акцептом и представился как мистер Что-то там или еще что-то, пожав мне руку. Марио был прав. Он вполне мог быть и Сайлосибином, и Силли Сайреном. И даже Силнером Сайтингом.[11]

И вот сейчас отец невесты резким толчком открыл дверь номера для новобрачных. Отведя глаза, он прошел и комнату, чтобы передать невесте сотовый телефон, а затем повернулся и поспешно вышел. Поступил он совершенно правильно, потому что как раз в этот момент две подружки невесты обменивались лифчиками.

– Просто удивительно, – говорила одна из них, – как хорошо твой бюстик с объемом груди В подчеркивает мою ложбинку между грудей, приподнимает ее, а ведь у меня С.

– А благодаря твоему С, – подхватила другая, – моя ложбинка с объемом А кажется такой внушительной, что создается впечатление, будто там есть еще что-то.

Я уже собралась было позвонить в фирму «Мейденформ», выпускающую корректирующее белье, чтобы предложить им выгодную сделку, но тут невеста отключила мобильник. У нее вновь начались позывы к рвоте. Похоже, мне никогда не покончить с подготовкой к этой свадебной церемонии, если я не возьму происходящее в свои руки.

– Принесите вина, – шепотом попросила я ту подружку невесты, которая еще оставалась в собственном лифчике. – Быстро.

Потом я повернулась к телевизору, где был включен кулинарный канал. Даже обезумевшие маленькие дети и тявкающая собачка затихли. Несколько мгновений мы все сидели и смотрели телевизор, а я пыталась понять, что же все-таки такое бланширование, но, как обычно, это мне не удалось.