– Да. Сегодня канун Нового года. – Я посмотрела на часы. – Но…

Слишком поздно. Мой брат, достигнув цели, повесил трубку.

Саймон был занят своим мобильником – отвечал на какое-то электронное письмо или сообщение, тыча в экран стилусом. У него есть пистолет и мобильник, но нет ботинок. Интересные приоритеты.

– У Пи-Би все хорошо? – спросил он, не поднимая глаз.

– Относительно, – сказала я. – Но мне нужно бежать.

– Подожди. – Саймон закончил с мобильником, положил его в карман и обратил все внимание на меня. – Завтра Новый год.

Я кивнула:

– Знаю.

– Одна просьба. – Он обнял меня за плечи и снова притянул к себе.

Какой же глупой я была! Разумеется, он хочет встретить Новый год со мной, разумеется, он высвободил вечер, поставив свою личную жизнь – отношения со мной – выше работы, чем бы он сейчас ни занимался. Пусть даже тканями.

– Проси.

– Включи звонок и прослушай голосовую почту, – прошептал он мне на ухо. – Клянусь, я заплачу тебе, если будешь оставаться на связи со мной. Особенно нынешним вечером. Сегодня очень многие будут пить и вести себя как сумасшедшие. И пообещай, что никогда больше не станешь ночевать на складе.

Я в глубоком разочаровании резко отодвинулась от него. Меня не будет рядом с ним, когда часы пробьют полночь, в самый важный момент в году.

– В чем дело? – нахмурился Саймон.

– Это три просьбы, а не одна. Но не беспокойся, я буду спать у Джо. А у нее, как и у тебя, есть пистолет.

– Черт, – пробормотал Саймон. – Это успокаивает.

– Счастливого Нового года, – пожелала ему я.

В Глендейле было холодно, он располагается к северу от Уэствуда, от, «Бель-Эйр», от всего цивилизованного мира. Во многих местах Соединенных Штатов холодной считается температура ниже минус пятнадцати, но в Лос-Анджелесе десять градусов тепла – уже арктическая стужа. Я сумела припарковаться лишь в трех кварталах от дома, где жил дядя Тео, и в процессе этого чуть не стукнула чей-то внедорожник. Мне захотелось поджечь его просто потому, что он такой большой.

Какая нужда в автомобилях размером с сараи? Они перевозят войска? Или скот?

Да, я нервничала. Я понимала: Саймон на задании и спасает мир, возможно, не без помощи загадочной Илзе; такая уж у него работа, и весьма вероятно, не сплошной праздник.

Но понимание этого не поднимало моего настроения. Я вошла в квартиру дяди Тео, пребывая в мрачном расположении духа.

На этот раз никто не кричал; гости дома помнили меня и приветствовали улыбками и тарелкой с пахлавой. Я насчитала двух женщин, старуху в платке, двух девочек-подростков и носившихся по квартире четырех детей.

– Здравствуйте, – сказала я, кивая всем и каждому. – Кто-нибудь знает, где сейчас дядя Тео?

Последовал поток греческих слов, а затем одна из женщин ответила:

– Ваш дядя на работе.

– Понятно. А среди вас есть Аполлон?

– Аполлон! – крикнула другая женщина.

Из кухни вышел мальчик лет четырнадцати, одетый в футболку с изображением Супермена; руки его были невероятно худы, кости словно пытались порвать кожу. Я спросила мальчишку:

– Ты тот самый парень, который знает, где находится место под названием «Земля-2»?

Он кивнул и, в свою очередь, спросил:

– Вы Уолли?

Я тоже кивнула:

– Поехали.

Я никогда прежде не бывала в магазине комиксов, хотя мой брат на протяжении многих лет любил именно такую литературу. Обязанностью дяди Тео было снабжать Пи-Би комиксами, когда он лежал в больнице; моей же обязанностью было покупать ему носки, рубашки и лосьон для чувствительной кожи – и такое разделение труда никогда не обсуждалось. У нас с Пи-Би была мать, но она придерживалась мнения, что сделала для нас достаточно, родив на белый свет.

Я ожидала увидеть место, где всем заправляют Арчи и Вероника[15]. Но «Земля-2» оказалась маленьким стильным магазинчиком к востоку от бистро «Кунг Пао», откуда доносилась музыка «Уайт страйпс»; в его окне был выставлен сделанный в полный рост Человек-паук, он будто приглашал нас войти.

Аполлон повел меня по магазину. Он без остановки тараторил и успел рассказать; что ему пятнадцать, что он хорошо успевает по математике и что его приняли в Калифорнийский технологический институт. Поскольку он был слишком юн, чтобы жить в общежитии и обходиться без домашней стряпни, его мать последовала за ним в Америку по туристической визе. Остальные члены семьи потянулись за ними. Я подумала о том, сколько действует такая виза, и предположила, что не столь долго, как обучение в Калитехе.

Аполлон прекрасно разбирался в комиксах – не только в тонких книжечках, знакомых мне с детства, но и в рисованных романах, и в глянцевых изданиях, напечатанных на бумаге самого высшего качества. Я видела подобные книги в комнате Пи-Би, но не обращала на них внимания. Взяв в руки книгу под названием «Олимп», я порадовалась тому, что греки процветают и в «Земле-2». Рисунки были яркими и эротичными, изобиловали буквами, передававшими громкие звуки, как в комиксах про «Бэтмена»: «бум!», «та-ра-рах!».

– Вам, ребята, нужна помощь или вы и так во всем разбираетесь? – спросил продавец.

– У вас есть новый Крейг Томпсон? – поинтересовался Аполлон.

Парень поманил нас за собой:

– Посмотрите вот это.

Я пошла за ними, продолжая держать в руках «Олимп».

– Вашему брату понравится, – сказал Аполлон. – Мы каждый день разговариваем с ним по телефону, и потому я могу судить о его вкусах.

– Но переживет ли это мой банковский счет? – пробормотала я, глядя на цену.

– Учтите, – сказал Аполлон, – Пи-Би не захочет хранить такие комиксы в больнице, где другие пациенты могут одолжить их на время, да так и не вернуть. Или пролить на них апельсиновый сок.

– Хочешь сказать, у него появится побудительный мотив переехать в «Хейвен-Лейн»?

Аполлон кивнул.

Я посмотрела на него с уважением. Мне не нравилось, что утро оказалось испорченным, что мне пришлось тащиться в Глендейл и заниматься покупками в «Земле-2» вместе с подростком, в то время как мне хотелось оказаться в «Бель-Эйр», но тут уж ничего не поделаешь. Я изо всех сил старалась не паниковать, глядя, как кассовый аппарат суммирует цены на книжки «Дозорные», «300», «Планета», «На орбите», и так далее, и так далее, и так далее. Я сказала Аполлону, чтобы он выбрал пару комиксов для себя. Подумаешь! Это всего лишь деньги.

Зазвонил мой телефон. Детектив Айк Борн.

– Хочу переброситься с вами парой фраз, мисс Шелли, выяснить кое-что о вашей подруге Джо. Можно сделать это сегодня?

– Сегодня я очень занята, детектив! Может, встретимся с вами завтра?

– Может быть, – сказал они отсоединился.

«А может, никогда», – подумала я. В моем распоряжении не было фактов, которые помогли бы полиции. Были мнения. И убеждения. Но у Айка Борна наверняка хватало своих собственных мнений и убеждений.

Я покинула «Землю-2», став беднее на триста долларов. Плюсом было то, что Джад, владелец магазина, предложил мне принести образцы открыток. Если на свете и существует место, где витает дух «неортодоксального искусства», то это «Земля-2».

По дороге к машине мы услышали приветливое «Здравствуйте, Уолли!». Женщина в винтажном пиджаке и берете, с красным от холода лицом, подошла и протянула мне руку:

– Моника Пуллиам, из «Саутерн Калифорния мэгэзин».

Я пожала ей руку, но тут сообразила, что передо мной враг.

– Мне нет до вас дела, – сказала я.

– Моника Пуллиам, – повторила она, пожимая руку Аполлону. – Я хочу взять эксклюзивное интервью у Джо Рафферти.

– Вы его не получите, – ответила я. – Пошли, Аполлон.

– Не убегайте так стремительно. Вы ее подруга, а я друг. Выслушайте меня.

– Говорите.

– Я на стороне Джо. Остальные хотят ее ареста. Во-первых потому, что она актриса и модель, а люди ненавидят красоту. Во-вторых, она спит со знаменитыми мужчинами. В-третьих, двое из них умерли на этой неделе. В-четвертых, благодаря этому она сделалась гораздо богаче. В-пятых, ее засекли на собрании анонимных алкоголиков, а также в пьяном виде, и есть желающие заснять это как можно скорее. В-шестых, муж изменял ей, и теперь его горюющая возлюбленная готова рассказать свою историю таблоидам. И в-седьмых, мне нет нужды объяснять вам, какие у всего этого будут последствия.