— Какъ это?

— Не могу вамъ объяснить, только это сущая правда. Вотъ почему они удаляются отъ свѣта и скрываютъ свои горемычныя головы въ шоссейныхъ будкахъ. Здѣсь, съ одной стороны, они находятъ для себя уединеніе, a съ другой — они отмщаютъ человѣческому роду посредствомъ сбора пошлинъ.

— Скажите, пожалуйста, этого никогда мнѣ въ голову не приходило, — замѣтилъ м-ръ Пикквикъ.

— A вещь очень простая, — сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, — будь они джентльмены, ихъ бы назвали мизантропами; a теперь просто-напросто величаютъ ихъ скалдырниками.

— Это стоитъ принять къ свѣдѣнію, — рѣшилъ м-ръ Пикквикъ.

Въ такихъ разговорахъ, назидательныхъ, забавныхъ и полезныхъ, незамѣтно проходило время въ продолженіе этой достопамятной поѣздки. М-ръ Самуэль Уэллеръ говорилъ безъ устали, сообщая множество интересныхъ замѣчаній, поступившихъ впослѣдствіи въ записную книгу ученаго мужа. Съ своей стороны, м-ръ Петеръ Магнусъ интересовался знать обо всѣхъ подробностяхъ относительно рода жизни и спеціальныхъ занятій президента Пикквикскаго клуба. На станціяхъ Петеръ Магнусъ, для препровожденія времени и для успокоенія своего сердца, продолжалъ наводить справки относительно своихъ узелковъ и разноцвѣтныхъ мѣшечковъ.

Въ Ипсвичѣ, на проѣзжей улицѣ, влѣво отъ большой дороги, стоитъ знаменитая гостиница, извѣстная всему міру подъ названіемъ "Большого бѣлаго коня", изображеннаго, для большей ясности, въ видѣ каменной статуи, съ размашистымъ хвостомъ и длинной гривой, которая, вмѣстѣ съ головою, возвышается на кирпичномъ пьедесталѣ y главнаго подъѣзда. Стоило только побывать одинъ разъ въ этой гостиницѣ, чтобъ не забыть во всю жизнь ея длинныхъ галлерей, презрѣвшихъ всякое украшеніе вродѣ ковровъ или половиковъ, и безчисленнаго ряда комнатъ, закоптѣлыхъ, грязныхъ, темныхъ, но снабженныхъ, однако же, всѣми удобствами для утоленія голода и жажды.

Здѣсь то, y воротъ этой пресловутой таверны, останавливался въ былыя времена дилижансъ изъ Лондона каждый вечеръ, въ одинъ и тотъ же часъ и здѣсь же, изъ этого лондонскаго дилижанса высадились теперь, невредимы и здравы, м-ръ Пикквикъ, м-ръ Самуэль Уэллеръ и м-ръ Петеръ Магнусъ, успѣвшій, наконецъ, окончательно успокоить свое сердце относительно сохранности своихъ вещей.

— Вы не здѣсь ли останавливаетесь? — спросилъ м-ръ Петеръ Магнусъ, когда еще разъ выступили на сцену его разноцвѣтные мѣшечки, бумажный узелокъ и кожаная картонка для шляпы, — вы не здѣсь ли останавливаетесь, сэръ?

— Здѣсь, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Ахъ, Боже мой, какое чудесное, необыкновенное стеченіе обстоятельствъ! — воскликнулъ м-ръПетеръ Магнусъ. — Вѣдь и я здѣсь останавливаюсь, рѣшительно здѣсь. Надѣюсь, мы обѣдаемъ вмѣстѣ?

— Съ удовольствіемъ, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ. — Впрочемъ, мнѣ надобно напередъ удостовѣриться, здѣсь или нѣтъ мои друзья. — Послушайте, любезный, остановился ли y васъ джентльменъ, по имени м-ръ Топманъ?

При этомъ вопросѣ, къ м-ру Пикквику лѣниво переваливаясь съ ноги на ногу и почесывая затылокъ, подступилъ трактирный служитель съ грязной салфеткой подъ мышкой, наблюдавшій до этой поры проѣзжающихъ и проходящихъ по широкой улицѣ. Онъ измѣрилъ ученаго мужа отъ полей его шляпы до нижней пуговицы его штиблетъ и сказалъ выразительнымъ тономъ:

— Нѣтъ.

— A другой джентльменъ, по имени Снодграсъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.

— Нѣтъ.

— A м-ръ Винкель?

— Нѣтъ.

— Стало быть, мои друзья еще не пріѣзжали, сэръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Въ такомъ случаѣ мы обѣдаемъ вмѣстѣ. — Послушайте, любезный, покажите намъ особую комнату.

При этомъ требованіи, жирный слуга приказалъ другому слугѣ распорядиться относительно вещей обоихъ джентльменовъ, и потомъ, приглашая ихъ слѣдовать за собой по длинной галлереѣ, отвелъ имъ большую, дурно-меблированную комнату съ грязнымъ каминомъ, гдѣ трещало нѣсколько перегоравшихъ угольевъ, употреблявшихъ, повидимому, безполезныя покушенія освѣтить и развеселить это мрачное жилище. Черезъ часъ путешественники получили для своего продовольствія порцію тухлой рыбы съ черствой булкой, и когда обѣдъ былъ приведенъ подобнымъ образомъ къ желанному концу, они, съ общаго согласія, заказали бутылку рома и двѣ бутылки портвейна, со включеніемъ горячей воды и лимоновъ для приготовленія пунша. Вооружившись затѣмъ двумя огромными стаканами, наполненными живительною влагой, они дружелюбно усѣлись подлѣ камина, куда, по ихъ просьбѣ, подложили съ десятокъ новыхъ углей.

М-ръ Петеръ Магнусъ оказался вообще чрезвычайно любезнымъ джентльменомъ, и живительная влага не замедлила вытянуть изъ его души самые сокровенные секреты. Мало-по-малу разсказалъ онъ все, что имѣло нѣкоторое отношеніе къ его занятіямъ, дѣламъ, предположеніямъ, планамъ, и сообщилъ весьма интересныя подробности относительно всей своей родни и всѣхъ своихъ друзей, причемъ вниманіе его обращалось преимущественно на двухъ братцевъ, игравшихъ весьма важную роль въ фамильной драмѣ. Устремивъ, наконецъ, съ особой выразительностью свои голубые очки на ученаго мужа, м-ръ Магнусъ спросилъ съ веселой ужимкой и таинственнымъ видомъ:

— A какъ вы думаете, м-ръ Пикквикъ, зачѣмъ я сюда пріѣхалъ? А? Зачѣмъ, сэръ?

— Какъ же я могу отгадать, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Отгадайте, сэръ, попытайтесь, я прошу васъ объ этомъ.

— По дѣламъ, можетъ быть?

— Ну, да, сэръ, пожалуй, что такъ, a пожалуй, и не такъ! — отвѣчалъ м-ръ Магнусъ. — Нѣтъ, м-ръ Пикквикъ, попытайтесь еще, — вы человѣкъ ученый.

— Право, сэръ, вы ставите меня въ довольно затруднительное положеніе, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — я могу сдѣлать множество предположеній, и все-таки не напасть на сущность дѣла. Потрудитесь лучше сами объяснить причину вашего путешествія.

— Вотъ оно что! Хи, хи, хи, хи! — залился м-ръ Магнусъ. — Что вы думаете, м-ръ Пикквикъ, если я скажу, что… что… что я пріѣхалъ сюда сдѣлать предложеніе, сэръ; каково? Хи, хи, хи!

— Что-жъ? Это очень естественно, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, бросая на своего собесѣдника лучезарную улыбку, — я полагаю, вы будете имѣть успѣхъ.

— Право? Вы точно такъ думаете, м-ръ Пикквикъ? Вы не шутите, сэръ?

— Вовсе нѣтъ.

— Полно такъ ли? Скажите лучше по совѣсти, что вы не шутите?

— Увѣряю васъ, что нѣтъ.

— Ну, м-ръ Пикквикъ, если сказать вамъ всю правду, такъ я почти и самъ увѣренъ въ успѣхѣ. И ужъ если рѣчь пошла на откровенность — вотъ видите ли, м-ръ Пикквикъ, я ревнивъ, демонски ревнивъ — но ужъ такъ и быть, я скажу вамъ по секрету, что эта особа здѣсь, въ этой гостиницѣ. Каково? Хи, хи, хи!

Здѣсь м-ръ Магнусъ снялъ очки, поморгалъ глазами, и потомъ немедленно опять надѣлъ ихъ на свой носъ.

— Такъ вотъ почему передъ обѣдомъ вы такъ часто выбѣгали изъ комнаты, — сказалъ м-ръ Пикквикъ съ лукавымъ видомъ.

— Ну, почти такъ… то-есть, я не настолько глупъ, чтобъ согласился встрѣтиться съ нею въ такомъ растрепанномъ видѣ.

— Отчего же?

— Не годится. Съ дороги всего лучше отдохнуть, да подумать, a тамъ — утро вечера мудренѣе. Въ моемъ чемоданѣ, сказать вамъ по секрету, отличная пара новаго платья, отъ котораго я ожидаю большого эффекта.

— Вотъ что! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

— Да, ни больше, ни меньше. Теперь вы понимаете мое безпокойство дорогой и наставленія кондуктору. Такого фрака, м-ръ Пикквикъ, и такихъ панталонъ вы не купите ни за какія деньги. Моя шляпа — просто заглядѣнье.

М-ръ Пикквикъ съ радушной улыбкой поздравилъ счастливаго владѣльца драгоцѣнныхъ принадлежностей джентльменскаго туалета, способнаго производить побѣдоносные эффекты. М-ръ Магнусъ погрузился на нѣсколько минутъ въ мысленное созерцаніе своихъ будущихъ плановъ.

— Она красавица, м-ръ Пикквикъ.

— Право?

— Прелестнѣйшее созданье, — подтвердилъ м-ръ Магнусъ. — Она проживаетъ въ двадцати миляхъ отсюда, м-ръ Пикквикъ. Меня извѣстили, что она пріѣдетъ сюда сегодня, вечеромъ и пробудетъ въ этой гостиницѣ завтра до обѣда: вотъ, собственно по этой-то причинѣ, я бросилъ въ Лондонѣ всѣ дѣла и поспѣшилъ воспользоваться удобнымъ случаемъ. Видите ли, м-ръ Пикквикъ: гостиница, по моему мнѣнію, самое удобное мѣсто для объясненій этого рода съ одинокою женщиной. Въ дорогѣ, я полагаю, гораздо болѣе, чѣмъ дома, она въ состояніи почувствовать безпомощность своего положенія. Вы что думаете, м-ръ Пикквикъ?